Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Связной гидроплан со злополучным мешком прибыл в бухту через несколько часов после того, как корабли Ударного соединения оттуда ушли. Судзуки, съехавший на берег, приказал летчику догнать авианосцы и сбросить мешок на «Акаги». Но самолет попал в снежный заряд и был вынужден вернуться.

На флагманский авианосец «Акаги» были вызваны командиры всех кораблей соединения и их старшие офицеры. Уточнялись последние данные о курсе и процедуры связи в условиях радиомолчания. Один из командиров хотел знать, как поступить, если им повстречается советское торговое судно, идущее из Владивостока. «Потопить! — был ответ. — Топить всех, независимо от флага».

Вечером 25 ноября более пятисот летчиков и штурманов со всех авианосцев были вызваны на «Акаги». Нагумо кратко изложил им план предстоящего нападения. Для большинства присутствующих название «Перл-Харбор» прозвучало впервые. Пока адмирал говорил, в помещении стояла мертвая тишина, но когда он закончил словами: «Хорошего вам боя и удачи!», пилоты взревели от восторга. Когда шум утих, Генда и Футида подробнейшим образом рассказали о плане атаки на Перл-Харбор на выставленным макете. Каждому пилоту были выданы фотографии американских кораблей в Перл-Харборе и островков вблизи острова Оаху, где можно будет в случае необходимости совершить вынужденную посадку. Позднее с мест вынужденных посадок из заберут подводные лодки.

Было уже совсем темно, море разбушевалось, и многие летчики не смогли вернуться обратно на свои корабли. Ночью, накануне отплытия, на «Акаги» состоялся банкет для пилотов с выставленными на столах десятками бутылок саке. Но настроение командующего соединением было не особенно праздничным. Адмирал Нагумо очень беспокоился за исход операции, всю прошлую неделю он повторял своему начальнику штаба одну и ту же фразу: « Яне уверен, что все кончится хорошо». Адмирал Кусака постоянно отвечал ему также одной и той же фразой: «Дайджобу» (Не беспокойтесь).

Но Нагумо не мог успокоиться. Далеко за полночь он встал с постели и приказал рассыльному вызвать к нему капитана 3 ранга Сугуру Судзуки. Когда Судзуки прибыл, Нагумо с крайне встревоженным видом сидел в кресле, кутаясь в кимоно. Извинившись, что разбудил его, командующий спросил Судзуки:

— Вы абсолютно уверены, что флот в Перл-Харборе, а не на якорной стоянке Лахайна?

— Да, адмирал, уверен, — ответил Судзуки.

— А существует ли возможность, что американские корабли неожиданно перейдут на эту якорную стоянку?

— Никакой! — отрезал Судзуки. Казалось, Нагумо успокоился. Поблагодарив Судзуки, адмирал отпустил его. Тот ушел очень довольный, что ему удалось рассеять страхи командующего.

К утру 26 ноября облака рассеялись, море успокоилось. Это казалось хорошим предзнаменованием.

Но как только флот начал движение, на один из огромных гребных винтов авианосца «Акаги» намотался трос противолодочного заграждения, а один матрос упал за борт в ледяную воду бухты.

Обнаружить упавшего за борт матроса не удалось, и через полчаса, когда водолазы освободили винт на «Акаги», корабли продолжили движение.

На выходе из бухты со сторожевой канлодки просигналили: «Счастливого плавания!», и неожиданно пошедший хлопьями снег скрыл в своей призрачной пелене огромные корабли, уходившие все дальше и дальше в открытое море на рандеву с судьбой.

Неожиданно тишина была разорвана громом тяжелых орудий. Это линкоры и тяжелые крейсера испытали свою артиллерию, открыв огонь по безлюдным сопкам острова…

А в Вашингтоне уже была отпечатана бескомпромиссная нота Хэлла, предназначенная для вручения японским послам Номура и Курусу.

Военный министр США Генри Стимсон позвонил госсекретарю Хэллу и спросил: передал ли тот свою ноту японцам?

— Да, — подтвердил Хэлл, — теперь я умываю руки и передаю все дела в ваши руки и руки Нокса (министр ВМС США).

Стимсон связался с президентом Рузвельтом и снова выразил озабоченность по поводу того, что крупный конвой с японскими войсками двигается из Шанхая в южном направлении. Не должен ли он наконец предупредить генерал-лейтенанта Дугласа Макартура, командующего вооруженными силами США на Дальнем Востоке, чтобы тот был готов к любым неожиданностям? Президент посчитал эту идею хорошей, и уже в 09:30 Cтимсон вызвал к себе в кабинет министра ВМС Фрэнка Нокса, начальника оперативного отдела бригадного генерала Леонарда Джероу и главнокомандующего военно-морскими силами адмирала Гарольда («Бетти») Старка.

Военные снова настаивали, чтобы кризис удалось отложить на возможно долгое время. Стимсон заметил, что он тоже «был бы рад иметь время», но, к сожалению, уже мало что можно сделать, не унизив достоинства Соединенных Штатов и «не продемонстрировав нашей слабости».

В итоге совещания генералу Макартуру на Филиппины было радировано Военное предупреждение: «Переговоры с Японией, судя по всему, будут прерваны… Будущие японские действия непредсказуемы, но вооруженный конфликт может начаться в любой момент. Если конфликта не удастся избежать, повторяю «не удастся», то Соединенные Штаты желают, чтобы Япония первой совершила любой враждебный акт…»

Похожие предупреждения были посланы в Перл-Харбор командующему Гавайским военным округом генералу Уолтеру Шорту и командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Хасбанду Киммелю, а также командующему Азиатским флотом США на Филиппинах адмиралу Томасу Харту. Все они начинались словами: «Это сообщение следует рассматривать как предупреждение о войне». Но несмотря на все это, переговоры продолжались.

В тот же самый день Номура и Курусу были приняты президентом Рузвельтом, который заявил японским послам, что не теряет надежды на достижение мирного соглашения. Однако, недавняя оккупация Индокитая, перевозка японских войск в южном направлении и враждебно-воинствениые призывы, доносящиеся из Японии, — все то вызывает эффект «холодного душа» для правительства и народа Соединенных Штатов.

Около полуночи Курусу позвонил в Токио и в течение семи минут разговаривал с Кумаичи Ямамото, начальником Американского департамента министерства иностранных дел Японии. При разговоре посол использовал условные слова, чтобы прослушивающие линию ничего не смогли понять. Например, переговоры именовались «помолвкой», Рузвельт — «мисс Кимико», кризис в переговорах — «рождением ребенка».

— Что думают в Японии о рождении ребенка? — поинтересовался Курусу.

— Мы считаем, — без колебаний ответил Ямамото, — что ребенок неизбежно родится.

— В каком направлении… — начал было Курусу, но поняв, что говорит открытым текстом, снова поспешно перешел на код. — Кто ожидаегся, мальчик или девочка?