Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Женский адюльтер в значительной мере воспринимался как вина супруга, который должен был сексуально удовлетворить женщину, чтобы она не «смотрела по сторонам», и присматривать за ней надлежащим образом. Обманутый муж терял свое лицо и вирильную репутацию. Обвиненная в неверности женщина могла покрыть позором и выставить на посмешище мужа и всех домочадцев. В 1699 году Стивен Сигар д’Олдгейт выяснил, что его жена ждет ребенка от подмастерья Террана Ривза. Он сделался посмешищем для своих соседей, которые посчитали, что он не может удовлетворить свою жену. На эту тему была написана сатирическая баллада, а кто–то положил перед его домом пару рогов в знак его позора [364] Foyster E.A. Manhood in Early Modem England. Honour, Sex and Marriage. London; N.Y.: Longman, 1999. P. 70. . Теснота в домах прошлого, где хозяева, их жены и дети, подмастерья и прислуга нередко делили между собой пространство, легко провоцировала интимные отношения между хозяином и служанкой. Право хозяина на тела людей, которые ему служат, было причиной частых адюльтеров такого типа. Сексуальная эксплуатация служанок и посещение проституток были наиболее распространенными формами внебрачной сексуальной активности. Однако лишь очень небольшой процент связей между нанимателем и прислугой заканчивался в суде, поскольку обращение к закону всегда было крайней мерой защиты, к которой прибегали в случае, если соблазнитель отказывался признавать свою ответственность за беременность служанки. В случае беременности служанки обычно вели себя с надлежащей скромностью. Хозяин мог убедить служанку обвинить в этом члена ее собственной социальной группы или другого слугу, прервать беременность или принять определенную сумму на роды и новорожденного. Если хозяева девушки были людьми обеспеченными, ей могли даже подыскать мужа и обеспечить приданое. Еще нужно подчеркнуть, что сексуальные отношения между хозяином и служанкой не обязательно заканчивались беременностью или скандалом; страх перед венерическими заболеваниями или пылкой влюбленностью без сомнения побуждал многих мужчин избегать полноценных отношений, удовлетворяясь тайными ласками или взаимной мастурбацией [365] Fairchilds C. Domestic Enemies. P. 165. О прислуге и их сексуальных отношениях с нанимателями см.: Ibid. Chap. 6. Sexual relations between master and servant. Pp. 164–192; Hill B. Servants; English Domestics in the XVIIIth Century. Oxford; Clarendon Press, 1996. Chap. 3. The sexual vulnerability and sexuality o f female domestic servants. Pp. 44–63. .

Почему служанки поддерживали сексуальные отношения со своими женатыми хозяевами, рискуя тем самым потерять место из–за ревности хозяйки или беременности? Сексуальные отношения могли быть мотивированы физической фрустрацией, тоской от беспрерывной работы или одиночества и ограничений, наложенных на их социальную жизнь. Физическая близость между хозяином и служанкой также могла быть мотивирована угрозой удержания зарплаты или увольнения, обещанием материальной компенсации или, наконец, действительной привязанностью. Судя по интимным дневникам и мемуарам, сексуальные отношения с прислугой возникали у хозяев довольно часто. Именно слугам обоих полов могли доверить задачу одеть и раздеть хозяина или хозяйку, уложить их на ночь в постель и разбудить утром, вычесать им вшей в самых интимных частях тела. Даже если слуги поначалу отказывали своим нанимателям, ежедневные приставания заканчивались победой хозяев. В «заявлении о беременности», сделанном деревенской работницей Терезой Ру, подательница жалобы утверждала, что поначалу она сопротивлялась домогательствам мужчины, но в конце концов уступила ему свое тело просто потому, что он был ее хозяином [366] Fairchilds C. Domestic Enemies. P. 166. .

Иногда муж мог поощрять внебрачную связь своей жены, ожидая некоторой компенсации. Наиболее известен женский адюльтер, служивший средством продвижения мужчин при дворе, но случаи измены со стороны супруги встречались и в других слоях общества. Ценную информацию о таком обмене милостями дает дневник Сэмюэля Пипса. В нем упоминается о приблизительно пятидесяти внебрачных эротических встречах между 1660 и 1669 годами, по большей части с замужними женщинами, чьи мужья имели какие–то связи с конторой, где работал Пипс и где его вмешательство могло обеспечить мужьям посты или пенсии [367] Анализ описания сексуальных отношений в дневнике Сэмюэля Пипса см. в: Stone L. The Family Sex and Marriage in England 1500–1800. Pp. 552–561. Gendemanly sexual behaviour: case historiés. .

Среди сексуальных отношений, которым в первую очередь способствовали жилищные условия, социальное неравенство и зависимость от благодетеля, упоминается инцест. Влияние смертности на баланс доходов и расходов семьи могло подстрекать к формированию новых, кровосмесительных семей из соображений пользы и удобства. Работа одного человека могла позволить восстановить функциональную семью, если племянница или падчерица выполняла одновременно роль гувернантки и любовницы, или отодвинуть призрак полного краха, когда вдова, обремененная детьми, соглашалась жить и спать со своим деверем или зятем [368] Хороший пример такого рода «компромисса» в сельских сообществах см. в истории Мартена Герра. Его личность не вызывает возражений, покуда он помогает семье и деревне. Но она была оспорена, когда он начал претендовать на то, чтобы присвоить имущество своих свойственников. См.: Земон Девис Н. Возвращение Мартена Герра. М., 1990. .

Информацию о других видах недозволенных сексуальных отношений вне брака, помимо адюльтера и инцеста, можно найти в судебных архивах. Изнасилование, блуд и соблазнение с обещанием жениться пополняют хронику насилия и бедности. С конца Средних веков по конец XVIII века изнасилование воспринималось главным образом как преступление против собственности, поскольку тело женщины принадлежало ее отцу, если она была девственницей, ее мужу, если она была замужем, или же Христу, если была монахиней [369] См.: Vigarello G. Histoire du viol, XlVe — XXe siècle. Paris: Éd. du Seuil, 1998. . Ценность потерявшей девственность девушки на брачном рынке существенно снижалась, если же изнасилована была замужняя женщина, это было посягательство на честь ее мужа. Часто изнасилование сопровождалось физическим насилием и кражей, которые в целом привлекали больше внимания трибунала и наказывались суровее, чем сама сексуальная агрессия.

Наказание за изнасилование всегда сильно зависело от возраста и положения жертвы. Дефлорация ребенка, не достигшего половой зрелости (которая наступала обычно между двенадцатью и четырнадцатью годами), была тяжким преступлением и даже каралась смертью. К изнасилованиям, которые нарушали социальные границы, то есть когда женщина имела более высокий социальный статус, чем насильник, применялись столь же жесткие меры. Но в большинстве случаев суд вместе с семьями старался найти менее радикальное решение и дать возможность жертве восстановить свою репутацию. В середине XV столетия дворянин из Венеции, Пелегрино Веньер, изнасиловал юную аристократку Марчеллу Марчелло. Типичное решение суда отражает примирительные интенции сторон. Веньеру предложили выбрать между годом тюрьмы с уплатой девушке приданного в размере 1600 дукатов (достаточно легкий приговор, обусловленный его высоким происхождением) и вынужденным браком. И Веньер, и семья Марчеллы предпочли брак, тем более что агрессор был из того же социального круга, что и жертва. Их обвенчали 12 марта 1468 года [370] Ruggiero G. The Boundaries of Eros. Sex Crime and Sexuality in Renaissance Venice. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 1985. P. 106. . Вынужденный брак между равными по положению был возможным выходом из ситуации при насилии над зрелой девушкой, даже если она не забеременела, но такой же брак между социально неравными супругами мог трактоваться иначе. В июне 1466 года в окрестностях Ренна юный испанский купец Джеаннико Дарбието в компании двух бретонских друзей совершил насилие над девицей в возрасте около двенадцати лет. Жертва, Марго Симмоне, была дочерью уважаемого художника. Она ушла далеко от города совершенно одна, чтобы навестить свою замужнюю сестру в соседней деревне. Трое слегка захмелевших молодых людей на конях воспользовались ситуацией. Вердикт, несмотря на явное правонарушение в присутствии свидетелей, был мягким: суд принял во внимание социальное различие между агрессором и его жертвой, приговорив насильника к уплате отцу девушки компенсации в размере 30 золотых бретонских экю, суммы, которая должна была увеличить приданое девочки, восстановить ее честь и честь семьи, а также вновь повысить ее ценность на местном брачном рынке [371] Leguay J.–P. Un caso di “violenza” nel Medioevo: lo stupro di Margot Simmonet // La violenza sessuale nella storia // ed. by Alain Corbin. Bari; Rome: Laterza, 1992. Pp. 3–24. .