Коллектив авторов - Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Взяв на себя непосильную задачу — убедить Кремль в способности контролировать ситуацию в соответствии с его ожиданиями, а чехословацкое общество в якобы сохранявшейся возможности спасения реформ — реформаторы из КПЧ оказались в полном проигрыше, не завоевав доверия Москвы и утратив в среде соотечественников авторитет, приобретенный в месяцы Пражской весны. Это значительно ослабляло их позиции в условиях непрекращавшегося давления как извне, так и со стороны собственных партийных «консерваторов». Острое проявление массовых антисоветских настроений во время матчей советских и чехословацких хоккеистов в апреле 1969 г. послужило поводом для смещения А. Дубчека с поста первого секретаря ЦК КПЧ. Новая властная команда полностью отказалась от диалога с оппозиционно настроенной частью общества, взявшись за жесткое выкорчевывание силовыми методами следов Пражской весны. К 1970 г. страна окончательно вступает в полосу так называемой «нормализации», связанной с именем Г. Гусака, около двух десятилетий стоявшего во главе КПЧ. Любая легальная оппозиционная деятельность оказалась невозможной, первым делом была разгромлена наиболее активная молодежно-студенческая оппозиция. Сторонники «социализма с человеческим лицом», проявившие себя в 1968 г., не только исключаются из партии, но зачастую лишаются возможности работать в сфере интеллектуального труда, многие из них эмигрируют. В этом смысле методы обращения с оппозицией в Чехословакии в 1970-е годы были куда жестче, нежели в кадаровской Венгрии, где власти считали зазорным и нецелесообразным использовать людей интеллектуального труда в качестве дворников и истопников, видя в этом признак слабости режима. Едва ли не единственное, что было реализовано на практике из программы Пражской весны, это реформа по федерализации чехословацкого государства, значительно расширившая полномочия словацких национально-государственных органов. Закон о федеративном устройстве государства, вступивший в силу 1 января 1969 г., удовлетворил основное требование словаков и пригасил оппозиционные настроения в их национальной среде. Специфика процесса нормализации в Словакии заключалась отчасти в том, что репрессии и гонения носили более адресный, не столь всеохватывающий характер.

В Польше после августа 1968 г. коммунистический ревизионизм как идеологическое течение фактически перестал существовать. Оппозиционеры марксистского толка, потрясенные как внутренними репрессиями, так и подавлением Пражской весны, отринули свои прежние коммунистические убеждения, эволюционировав в направлении социал-демократии. Значительная их часть эмигрировала из страны. Немалое число студентов-участников мартовских волнений оказались за решеткой либо были исключены из учебных заведений. Стремясь ковать железо пока горячо, власти лишили вузы автономии и ввели поправки в уставы ряда объединений (и в том числе творческих союзов), облегчавшие борьбу с инакомыслящими.

При том что в условиях сохранявшегося непризнания Западной Германией границ Польши по Одеру и Нейсе значительная часть польского общества весьма пассивно взирала в августе 1968 г. на демонстрацию (с участием Войска Польского) «ограничения суверенитета» соседней страны, V съезд ПОРП, радикально обновивший верхушку партии, прошел в ноябре 1968 г. под знаком приверженности партийной элиты не только коммунистическим, но и национально-патриотическим ценностям. Само его проведение было приурочено к торжествам по случаю 50-летия восстановления в 1918 г. польской государственности. Но примирение на польской почве коммунизма с национальной идеей оказалось фиктивным, о чем свидетельствовали последующие события. В июне 1970 г. польская служба госбезопасности раскрыла крупную подпольную организацию «Рух», готовившую в стране мощнейшее антикоммунистическое восстание. Организация в основном объединяла людей националистических взглядов и претендовала на преемственность с Армией Крайовой. По делу проходили 75 человек, схваченных в разных городах. Участники «Руха» выпускали подпольный «Бюллетень» и проводили свои съезды. Из опасности разоблачения «руховцы» не организовывали никаких антиправительственных акций и только на 100-летие со дня рождения В.И. Ленина решили сжечь его музей в Поронине. Накануне этой диверсии их и арестовали. Однако судить этих радикальных антикоммунистов довелось уже в новых условиях, сложившихся после декабрьских событий 1970 г., ставших вехой в развитии страны.

Мартовский кризис 1968 г. был в Польше кризисом прежде всего идеологическим. Но спустя всего два года Польше пришлось столкнуться с куда более сильными потрясениями. Истоки глубокого системного кризиса лежали в выкачивании средств из населения на нужды индустриализации. Поскольку коллективизация в стране не проводилась, государство не имело надежных рычагов для изъятия зерна из деревни для продажи за границей. Средства для строительства промышленных объектов и закупки технологий надо было доставать за счет повышения цен и налогов в городах, а также изменения квоты продаж сельскохозяйственной продукции государству по сниженным ценам, чтобы потом эту продукцию (прежде всего мясо) сбывать за рубежом уже по рыночной цене. Брать кредиты на Западе В. Гомулка упорно отказывался, полагая, что это затянет страну в долговую яму. Чтобы сохранять темпы промышленного роста, приходилось соблюдать в стране режим жесткой экономии. Дополнительные сложности для власть имущих создавал взрывной характер роста населения в послевоенное время. Вследствие своего «бэби-бума» Польша по показателю рождаемости несколько лет занимала первое место в Европе. Взрослевшую молодежь надо было трудоустроить и обеспечить жильем. С трудоустройством в условиях экстенсивной индустриализации проблем не возникало (власти намеренно закупали на Западе менее автоматизированные технологии, чтобы занять как можно больше рабочих), а вот жилищный вопрос стоял очень остро: массы многодетных семей ютились в общежитиях или маленьких квартирах, тратя все свои заработки на одежду и еду. На прочие товары денег не хватало, и целые отрасли польской промышленности работали вхолостую — на складах скапливалось множество нереализованной бытовой техники, мебели и т.д.

Между тем индустриализация требовала своего, и Польша столкнулась с острой проблемой нехватки средств для ее продолжения в прежних масштабах. На V съезде ПОРП было решено развивать выборочно отрасли промышленности, а в 1970 г. ЦК принял концепцию материального стимулирования работников и предприятий, которая должна была вступить в силу в январе 1971 г. Ее реализация требовала упорядочения внутреннего рынка, было решено провести 13 декабря 1970 г. регулирование цен, подняв их на продовольственные товары и снизив — на промышленные. В. Гомулка понимал, что это вызовет резкое недовольство в обществе (тем более что на носу были рождественские праздники), но рассчитывал на успокоительный эффект от подписания 7 декабря 1970 г. договора о границе с западногерманским канцлером В. Брандтом. В этом договоре ФРГ наконец признала нерушимость послевоенных границ, отказавшись тем самым от претензий на Силезию и Поморье. В. Гомулка воспринимал визит В. Брандта в Польшу как свой личный триумф, увенчавший двадцатипятилетние усилия, а пресса преподносила его как торжество исторической справедливости и окончательный итог Второй мировой войны. Лидер партии полагал, что внешнеполитический успех искупит горечь поднятия цен на товары первой необходимости.