Михаил Пиотровский - Предание о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле

На основании проведенного нами анализа предания о царе Ас‘аде ал-Камиле можно предложить следующую схему его формирования.

Глубокие изменения в жизни Южной Аравии в V-VII вв. н.э. прервали не только линию преемственности царской власти, но и преемственность историко-эпической традиции. Когда Йемен вошел в состав мусульманского государства, исторические знания йеменцев, участвовавших в завоеваниях и селившихся за пределами Южной Аравии (йеменские воины — бедуины, йеменская знать — кайли, йеменские ученые), о событиях V в. ограничивались местным иудейским преданием и фрагментами предания йеменских бедуинов, в памяти которых царь Абукариб Ас‘ад занимал особо почетное место.

Политическая борьба в халифате, связь с ансарами, а затем с сирийскими арабами, объявлявшими себя выходцами из Южной Аравии, побудили йеменцев постоянно восхвалять свое славное прошлое, убеждать всех в могуществе и благочестии их предков. Благодаря тому что Абукариб Ас‘ад-был широко известен среди йеменцев, а также был героем предания о принятии иудаизма, поселившиеся в Медине йеменские ученые отождествили этого царя с неким Тубба‘, упомянутым в коранических сурах Духан и Каф.

Это отождествление дало толчок дальнейшим идентификациям Ас‘ада с героями нейеменских преданий и легенд. В Медине произошла замена Ас‘адом неопределенного Тубба‘ в местном предании, Абрахи в хиджазском сказании о «Походе слона», Александра Македонского в легенде о походе в «Страну мрака».

Развитие предания об Ас‘аде стимулировалось разгоревшейся в конце VII — первой половине VIII в. в халифате борьбой между кахтанидами и аднанидами. Политические цели определяли выбор новых сюжетов и эпизодов, включавшихся в предание. К концу VII в. расширились среда, в которой предание формировалось (ученые-традиционалисты, кахтанидская знать, сказители, поэты, простые воины), и ареал его распространения (Аравия, Сирия, главным образом Химс, Египет), усилилась прокахтанидская направленность предания. В него вошла переработанная история мусульманских завоеваний, в V в. были перенесены ситуации и представления VII-VIII вв. («Кахтанидский союз», поклонения Ка‘бе и т.д.). Возможно, что тогда же Ас‘ад был отождествлен с химйаритским царем-покровителем ал-Хариса б. ‘Амра и с его именем стали связывать сказания о победах киндитов в Ираке в VI в.

Легендарный материал сохранялся и передавался в виде прозаических рассказов и стихотворений, приписываемых Ас‘аду. Последние постепенно становились основной формой бытования предания. Оставаясь историко-эпическим по духу, этот материал отбирался и перерабатывался учеными (Ибн Исхак, Хишам б. ал-Калби, Ибн Хишам) и поэтами (Ибн Муфарриг, позднее — Ди‘бил б. ‘Али).

Во второй половине VIII в. значение борьбы между кахтанидами и аднанидами уменьшилось, исчез политический фактор, стимулировавший развитие предания об Ас‘аде. С появлением в мусульманском Йемене IX-X вв. местных династий возрождается интерес к древней истории страны и широкое распространение получает сформировавшееся за пределами страны предание об Ас‘аде ал-Камиле. Здесь к нему добавляются фольклорные мотивы и сюжеты местного происхождения (волшебницы-вещуньи), отражения местных политических интересов (утверждение родства хамданитской знати с царской династией химйаритов), некоторые реалии и детали, ранее не встречавшиеся (имена царей в стихотворении «Химйар»). В процессе бытования в Йемене предание об Ас‘аде не получило широкого развития, но приобрело более законченную форму, приближающуюся к последовательной биографии царя (комментарий Нашвана ал-Химйари к «Химйаритской касыде»).

Зная истоки предания об Ас‘аде ал-Камиле и историю его формирования, можно оценить предание как исторический источник. Как мы видели, часть материалов предания содержит сведения о реальной истории доисламского Йемена, восходящие к среде йеменских бедуинов и, в одном эпизоде, к йеменским иудеям.

Это указывает нам пределы, в которых можно ожидать от предания сведений о доисламской истории Йемена. Предание может рассказать и рассказывает о «бедуинизации» Южной Аравии, о месте и роли бедуинов в ее жизни, о деталях процесса внедрения бедуинов на территорию Йемена и их обратного движения во время завоевательных походов V-VI вв. В то же время от предания едва ли можно ожидать достоверных сведений о других сторонах жизни Южной Аравии.

Значительно более богато предание об Ас‘аде материалами по культурной истории. Его анализ выявляет конкретные примеры тех процессов, которые во многом определяли формирование и развитие мусульманской арабской культуры. Предание указывает на существование различных отношений к языческому прошлому («оправдание предков» в легендах). Оно дает материал для решения проблемы соотношения Корана и доисламских аравийских преданий (отождествление Тубба‘ с Ас‘адом). История предания показывает, как и в каком направлении политические события влияли на развитие арабской литературы (кахтанидско-аднанидская борьба — стимул развития предания, определивший его идейно-философскую направленность). Легенды об Ас‘аде ал-Камиле отразили важную сторону процесса консолидации арабских племен — тенденцию объявлять новые политические союзы объединением древних сородичей (предание как общее прошлое кахтанидов). Схема развития предания об Ас‘аде также выявляет тот механизм отбора и произвольных отождествлений, который служил для сведения воедино разнородных и разнохарактерных материалов и широко использовался при создании многих памятников синкретической мусульманской культуры. Все это — отдельные аспекты важной и актуальной проблемы роли и места доисламского культурного наследия в формировании новой культуры арабов. Предание об Ас‘аде, как мы старались показать, является важным источником для ее разработки.

Предание об Ас‘аде ал-Камиле было избрано нами для исследования как наиболее типичный и полный образец цикла кахтанидского предания. Выводы, сделанные на основе его изучения, могут быть с большой долей вероятности распространены на все кахтанидское предание и в первую очередь на легендарные биографии других химйаритских царей — тубба‘.

Все эти жизнеописания строятся примерно одинаково, как рассказы о военных походах, часто по одним и тем же маршрутам. Каждому из тубба ‘ приписываются стихотворения, сходные со стихами Ас‘ада содержанием, композицией, характером военной лексики, набором йеменских реалий (больше всего сохранилось стихов, приписываемых ал-Харису ар-Ра’ишу и Шаммару Йур‘ишу). В этих стихах, как и вообще во всех стихотворениях кахтанидского предания (стихи «долгожителей»; кабрийат — стихи на могилах, элегии ‘Алкакамы б. Зу-Джадана и др.), тема судьбы играет столь же значительную и организующую роль, как и в стихах Ас‘ада. Для всех легендарных биографий царей также характерен мотив связи с миром волшебниц и джиннов. Сходство этих биографий обнаруживается и в более мелких деталях, например в роли Гумдана как символа верховной власти над Южной Аравией.