Михаил Пиотровский - Предание о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле

Предание знает несколько сыновей Ас‘ада. Чаще всего встречается Хассан (hsn/yh’mn), фигурирующий в надписях Ry 509 и Ry 534 как соправитель отца и участник похода в Вади Маусил; имя Хассана связано со многими легендами, к нему обращены «Завещание» и стихотворение «О Зу-Му‘ахир». В предании неоднократно указывается, что Зу-Му‘ахир — прозвище Хассана, хотя в надписях dm‘hr в связи с ним не встречается, а прилагается к различным персонажам и группам людей [433] Ср.: Сaskel-Kаlbi, Bd II, с. 71, 230. . В одном из вариантов легенды об испытании Хассана назван его брат Ма‘дикариб, соответствующий m‘dkrb, сыну и соправителю Ас‘ада в надписи из Манкаса [434] Ахбар ‘Абид, с. 482; Gаrbini. Una bilingue, с. 163; ср. Саskеl-Kаlbi, Bd II, с. 381. . Предание упоминает некоего Йа‘фура, названного однажды братом царя [435] Ахбар ‘Абид, с. 446; Табари, сер. I, с. 889. . Имя Йа‘фур не относится к числу распространенных в южноаравийских надписях, и поэтому Йа‘фура можно отождествить с Шарахби’илем Йа‘фуром (šrhb’l/y‘fr), сыном Ас‘ада, правившим после него и поставившим в 450 г. надпись CIH 540. По легенде, Ас‘аду наследовал Хассан, которого сверг его брат ‘Амр. ‘Амр упоминается также в качестве главы войска, направленного в Китай, к нему обращены некоторые строчки стихов Ас‘ада [436] Ахбар ‘Абид, с. 450, 462; Табари, сер. I, с. 914-918; Саskel-Kalbi, Bd II, с. 170. . В надписях ‘Амр не упоминается, но Ж. Рикманс, основываясь исключительно на мусульманской традиции, восстанавливает его имя в надписях Fakhry 60 и Ry 534 [437] J. Rусkmаns. L'institution monarchique, с. 222. . В легенде о походе в Хиджаз назван еще один сын Ас‘ада — Халид [438] Ахбаp ‘Абид, с. 448, 450. , кроме того, генеалогические таблицы (Хишам б. ал-Калби, ал-Хамдани) приводят имена других сыновей царя — Джахл (Джабл), Хатиб, Кариб и дочери — Ламис, жены хамданита Малика б. Мурсада [439] Caskel-Kalbi, Bd II, с. 254; Хамдани. Иклил, т. II, с. 58, 59; т. X, с. 24; Нашван б. Са‘ид. Шамс ал-‘улум (Азим ад-дин), с. 96. .

Генеалогические предания называют сыновьями Ас‘ада, родившимися от рабынь, эпонимов племен зурада‘ и зу-сухайм в области Хаулан [440] Саskel-Kalbi, Bd II, с. 237. . Не исключено, что подобная легенда была связана и с именем персонажа или рода Зу-Фа’иш (fyšn), часто упоминаемого вместе с Зу-Рада и Зу-Сухайм [441] Напр., Ахбар ‘Абид, с. 446. .

Стихи и прозаические рассказы сообщают и о военачальниках Ас‘ада. Это — Йазид Зу-л-Кала‘, основатель рода кайлей, игравшего ведущую роль в Йемене VI-VII вв. [442] Там же, с. 447, 448, 461; Хамдани. Иклил, т. II, с. 266; Саskel-Kalbi, Bd II, с. 236. (kl‘n, CIH 541, CIH 621), Зу-Ру‘айн [443] Ахбар ‘Абид, с. 446, 461; Хамдани. Иклил, т. II, с. 141, 338-390. — эпоним другого известного в VI-VIII вв. рода йеменских кайлей (r‘nn, CIH 541). Особенно часто упоминается не встречающийся в надписях Шаммар Зу-Джанах [444] Ахбар ‘Абид, с. 447, 461; Саskеl-Kalbi, Bd II, с. 237. , покоритель Ирана и Согда. Эти персонажи прямо названы военачальниками Ас‘ада. Исходя из контекста, к той же категории можно отнести еще несколько имен, встречающихся в кахтанидском предании как названия химйаритских родов — Зу-л-Кубас, Зу-Манах (из Зу-л-Кала‘), Зу-л-Малахи, Зу-Зараних (drnh, CIH 541) — Зу-Йамин, Зу-Балджан [445] Ахбар ‘Абид, с. 449, 473, 474; Хамдани. Иклил, т. II, с. 141; т. VIII, с. 291; Нашван б. Са‘ид. Мулук химйар, с. 117, 128, 132, 135, 177; Табари, сер. I, с. 889-894; в Васайа-л-мулук (Сан‘а’), л. 21а-25а, Шаммар является последним тубба‘, его биография объединяет мотивы из «циклов» Ас‘ада и Шаммара Йур‘иша. . Два других имени с Зу- — Зу-Барил и Зу-Йануф, известны кахтанидскому преданию как прозвища хамданитского кайла Зу-Бата‘, мужа Билкис [446] Хамдани. Иклил, т. II, с. 389-390; т. X, с. 22, 23, 31; Нашван б. Са‘ид. Шамс ал-‘улум, т. I, с. 149; он же. Мулук химйар, с. 85. . Видимо, в предании об Ас‘аде под ними имеются в виду хамданитские роды.

Как видно из этого обзора, имена царей и знати в предании в значительной степени совпадают с данными надписей, однако соответствия между легендами и надписями нерегулярны. Реальные имена, содержащиеся в стихах и в рассказах об Ас‘аде, не составляют четкой схемы династии. Династия Ас‘ада составляется как из реальных, так и из легендарных персонажей, а перечни реальных царей хронологически обычно никак не упорядочены. Это указывает на отсутствие преемственности по отношению к какой-либо местной химйаритской традиции, к династическому преданию царского рода, и еще раз подтверждает уже высказывавшееся выше мнение о том, что предание создавалось людьми хотя и знакомыми с Йеменом, но жившими вдали от него и слабо связанными с ним традицией. Следует отметить особое внимание предания к различным князьям с зу-, что отражает реальное усиление в Йемене V-VI вв. новой знати.

Ономастика предания указывает как на рождение предания вне Йемена, так и на то, что это рождение произошло в мусульманское время. Это определяется очень частыми упоминаниями в стихах Зу-л-Карнайна и Билкис — легендарных персонажей, получивших широкую известность благодаря Корану. Они лишний раз связывают предание об Ас‘аде с целями культурно-политической деятельности кахтанидов — «посетить» в Йемене благочестивых людей, прославленных Кораном.

С точки зрения ономастики выделяется вариант стихотворения «Химйар» (Химйар В), содержащийся в ал-Иклиле ал-Хамдани [447] Хамдани. Иклил, т. II, с. 388-390. . Он насыщен реальными именами химйаритских царей, более не встречающимися ни в предании об Ас‘аде, ни в кахтанидском предании вообще. Поскольку этот вариант содержится в йеменском сочинении, можно предположить, что перед нами результат бытования предания в Южной Аравии в IX-X вв., когда к основным сформировавшимся вне Йемена легендам добавлялись местные сюжеты (ср. «Три Ведьмы», гл. III, 1) и некоторые йеменские реалии, заимствованные из надписей, которые йеменцы в это время еще умели читать, хотя и не понимали.

Анализ предания об Ас‘аде ал-Камиле позволяет выделить те разнородные компоненты, из которых оно составилось. Формирование предания относится ко второй половине VII — первой половине VIII в. Оно было вызвано борьбой кахтанидской и аднанидской племенных группировок и связано с основными целями культурно-политической деятельности кахтанидов — возвеличивать и оправдывать языческое прошлое Южной Аравии, доказывать права преемственности кахтанидов по отношению к древним йеменцам.

Предание свело воедино разнообразные материалы, происходившие из разных источников, по большей части не связанные с Южной Аравией. Выбор, новое осмысление и переработка материалов определялись политической направленностью предания. Легенды и стихи об Ас‘аде давали новые трактовки традиционным арабским идейно-философским представлениям (тема судьбы), переносили в эпоху Ас‘ада политические события, межплеменные связи, религиозные обряды и идеи VII-VIII вв. (история мусульманских завоеваний, племенной состав «Кахтанидского союза», обряд поклонения Ка‘бе, утверждения об упоминании Мухаммада в Библии). Основным приемом для введения в предание чужеродных материалов было отождествление с Ас‘адом героев различных, бытовавших среди арабов в VII в. сказаний и легенд. Таким образом, источниками биографии Ас‘ада стали: легенды о победах в Ираке киндита ал-Хариса б. ‘Амра, упоминания о Тубба‘ Корана, йасрибское предание об осаде города неким Тубба‘ и Абу Карибом б. Джабалой, мекканское предание о походе Абрахи, эпизод похода в «Страну мрака» из «Романа об Александре». Идентификации были возможны потому, что герои первоначальных легенд часто слабо были связаны с конкретными историческими личностями (Тубба‘), выступали под прозвищами, в отдельных эпизодах, оторванных от единого целого (Александр), иногда лишь подразумевались (йеменский царь времени ал-Хариса б. ‘Амра).