Кэтрин Грей - Средневековье. Полная история эпохи

Кстати, не в каждом университете были все четыре факультета. Парижский университет, например, поначалу был основан как богословский, а Болонский — как юридический. Но со временем в них во всех начинали готовить специалистов по всем трем направлениям, хотя какое-то одно все равно оставалось основным.

Поскольку структура университета напоминала цеховую, любой факультет был, так сказать, научным цехом, с подразделением на мастеров (magistri y «артистов», doctores на высших факультетах), подмастерьев (baccalaurei) и учеников (scholares), с обычным цеховым дроблением труда, обычными испытаниями и цеховыми свидетельствами. Степень «мастера» (magister или doctor) давала право преподавать (licentia docendi), степень бакалавра — тоже, но с некоторыми ограничениями.

Во главе факультета стоял декан, избиравшийся из числа профессоров для наблюдения за правильностью преподавания, руководства факультетскими собраниями и экзаменами, а также для охраны прав привилегий данного факультета. Каждый факультет имел свою печать, церковь и своего святого покровителя.

Артистический факультет в университете всегда стоял особняком. С одной стороны, он был как бы низшим — из-за своего подготовительного статуса по отношению к остальным, и студенты трех «высших» факультетов все время стремились подчеркнуть свое превосходство. Например, в Парижском университете во время чтения лекций они сидели на скамьях, а «артисты» должны были размещаться на полу, на соломенной подстилке, «дабы внушить им смирение».

Книгочей. Гравюра XIX в.

Но с другой стороны, артистический факультет был самым многочисленным и по количеству учеников превосходил остальные факультеты вместе взятые в 3–4 раза. Так, в одном из списков Парижского университета перечислены 25 богословов, 11 канонистов, 25 медиков и 441 артист. Поэтому, когда дело доходило до выяснений отношений на кулаках или мечах, артистический факультет имел явное преимущество.

Столяр и его ученик. Гравюра начала XVI в.

К тому же у парижских артистов начиная с XIII века существовали землячества — кружки школяров и магистров, сплотившихся по национальному признаку. «Своих» держались не из чувства патриотизма, а безопасности ради, ну и потому что так удобнее — языком университета была латынь, а вот объясняться с остальными жителями славного города Парижа неместным студентам было сложно. В одном акте 1237 года упоминаются четыре землячества: галльская (куда входили заодно итальянцы и испанцы), норманнская, пикардийская и английская (в которую кроме англичан входили немцы, другие северные народы и жители английских владений во Франции). Эти землячества делились на более мелкие единицы — провинции, которых у «галлов» было пять, а у «англичан» три.

Во главе каждого землячества стоял ректор, избиравшийся на месяц из числа магистров, каждое землячество тоже имело свою печать, свои собрания, свои списки, кассу, церковь и своего святого покровителя-патрона. Но со временем все четыре землячества объединились под властью единого ректора, который впервые упоминается в 1245 году, после чего он оказался самой большой силой в университете — куда сильнее деканов. Неудивительно, что вскоре ректор уже официально стал числиться главой всего университета.

В мастерской горшечника. Миниатюра 1440–1460-х гг.

В других университетах была своя специфика, но постепенно, учитывая одинаковые четыре факультета и постоянную ротацию студентов и профессоров между разными учебными заведениями, похожая система сложилась практически везде.

Преподавание в средневековом университете тоже было не совсем такое, как сейчас. Оно складывалось из чтения лекций и диспутов. «Не только учебный год, но и каждый день был тщательным образом распланирован. Ранним утром (летом обычно не позже 5 часов) начинались обязательные лекции, которые оканчивались около 8–9 ч. утра. После обеда проходили необязательные чтения. Дополнением к лекциям служили диспуты. Порядок, время и приемы этих словесных турниров были определены правилами университета. Иногда диспуты длились несколько дней: так, в 1552 году в Кельне в течение 4 дней по четыре представителя от каждого факультета поочередно вступали в словесную битву. Спор часто принимал столь оживленный характер, что администрация должна была принимать меры для предотвращения рукопашного боя.

Каждый факультет точно устанавливал правила достижения той или иной академической степени. Прежде чем приступить к изучению предметов артистического факультета (семи свободных искусств), необходимо было усвоить латинский язык, на котором велось преподавание. Полный курс „искусств“ делился на два цикла: словесный (грамматика, риторика, логика) и реальный (арифметика, астрономия, музыка и геометрия). Большинство студентов довольствовались изучением только этих дисциплин, на что уходили многие годы, и лишь немногие приступали к высшим наукам — праву, медицине и богословию».

Типография. Гравюра начала XVI в.

Состав школяров был чрезвычайно разношерстным — о многонациональности речь уже шла, но и внутри землячеств студенты были совершенно разные и по возрасту, и по происхождению. Ни верхней, ни нижней планки для обучения практически не существовало, поэтому учиться могли как совсем юные мальчики, так и взрослые мужчины. Что касается социального состава, то в основном это были отпрыски чиновников, торговцев, состоятельных горожан и фермеров. Дворяне в университетах тоже учились, но гораздо реже, все же серьезной, настоящей карьерой они считали прежде всего военную, и только младшие сыновья время от времени отправлялись учиться, например, на юриста. Ну и нетрудно догадаться, что на юридическом и медицинском факультетах преобладали дети юристов и врачей.

Незабвенный сын жабы говорил: «Не хочу учиться, хочу жениться», — и матушка выбрала ему в жены Дюймовочку. Сказка не средневековая, и вспомнила я ее только по аналогии — поскольку пора переходить от образования к брачно-семейному вопросу.

Между прочим, если бы жаба с сыном жили в Средние века, выбор учиться или жениться даже не стоял бы. И то, и другое, причем обязательно! Но вот Дюймовочку сыну в жены средневековая жаба никогда бы не выбрала — потому что та не годится ни теоретически (с учетом церковных взглядов на брак), ни практически (с деловой и бытовой точки зрения). Почему? Все очень просто…