Марсель Пако - Фридрих Барбаросса

С одобрения принцев он с жаром взялся за свои немецкие дела, погрузившись в законотворчество для того, чтобы ограничить право сеньоров на присвоение личного имущества умерших священников или чтобы запретить поверенным в делах аббатств передавать дела подстряпчим. G октября 1155 года он ввел Генриха Льва в права владения герцогством Баварским, а спустя какое-то время (17 сентября 1156 года) в качестве компенсации Генриху Язомирготту, дабы ублажить его, сделал его Австрийскую марку герцогством. Сверх того новый герцог получил особые привилегии, так как герцогство стало наследным и могло передаваться его законным потомкам (мужского и женского пола) от его брака с Феодорой (дочерью Мануила Комнина), а при отсутствии таковых — тому, кого он сам укажет; герцог должен был нести службу при дворе только тогда, когда ассамблея принцев будет проходить в Баварии, участвовать в походе, только если он направляется в страны, граничащие с Австрией. Этим актом, который историки назвали privilegium minus, Фридрих создал в империи австрийскую юрисдикцию.

В то же время он предпринял еще одну меру, упрочившую его власть в Германии, а именно: он пожаловал своему сводному брату Конраду, родившемуся от второго брака его отца, пфальцграфство Рейнское, ставшее выморочным после смерти Германа фон Шталека. Действуя таким образом, он усиливал власть своего семейства в Рейнской области, в частности, в районе Гейдельберга, города, который в ту эпоху получил первые импульсы к своему будущему развитию.

Тем временем, не выпуская из Виду составленные им планы, все еще во власти сильных амбиций, он стал подыскивать себе новую супругу. В 1155 году начались переговоры в этой связи с византийским двором; но несмотря на его усилия они ни к чему не привели, вероятно, потому, что Мануил Комнин связывал данный вопрос с проблемой Южной Италии, а Штауфен хотел там править один. По возвращении с полуострова он прекратил эти переговоры и остановил свой выбор на дочери умершего графа Рено Бургундского, Беатрис, представлявшую прекрасную партию, потому что после смерти годом ранее своего дяди графа Маконского, перед тем оспаривавшего у нее отцовское наследство, она стала владелицей всего графства. К тому же юная особа давала будущему супругу возможность прямо вступить во владение Бургундским королевством, чего не мог сделать ни один император. От этого императорский авторитет должен был вырасти еще больше.

9 июня 1156 года свадьба была торжественно и роскошно отпразднована в Вюрцбурге в присутствии большого числа принцев. Находящийся среди них герцог Бертольд фон Цэринген не скрывал своего недовольства. До сих пор он был, как до него его отец, викарием или «ректором» Бургундии, что давало ему наряду с большими доходами определенную власть. Так как бургундский брак лишал его этого титула и всех прочих преимуществ, Фридрих в виде возмещения назначил его поверенным трех епископств в Женеве, Лозанне и Сионе. Однако это была слишком жалкая компенсация, чтобы Цэрингены остались верными Штауфенам.

Но в то время противники короля были слабы и немногочисленны. Принцы действовали вместе с королем, даже если кто-то и выражал недовольство. Через немногим более четырех лет правления Барбаросса мог с полным основанием считать, что выполнил первую часть своей программы: монархическая власть в Германии была восстановлена и упрочена; империя благодаря незамедлительной коронации набирала силу. Казалось, настал час сделать больше и установить реальную королевскую власть в Италии.

С конца 1155 года его главные мысли были устремлены к этой стране. Предприятие, задуманное в это время и запланированное на весну 1158 года, нужно было тщательно подготовить в военном и дипломатическом плане. Для выполнения этой «задачи» Фридрих, воспользовавшись кончиной архиепископа Кельнского Арнольда (14 мая 1156 года), который фактически руководил имперской канцелярией, окружил себя новыми людьми. Самым главным и самым активным среди них был клирик, председатель соборного капитула в Мюнстере с прошлого года Рейнальд фон Дассель. Обладающий живым умом, предприимчивостью, пламенный сторонник империи, которую он желал вознести как можно выше, считающий, что власть избранника немецких принцев должна распространяться на весь христианский мир, кроме того — храбрый и набожный, Рейнальд, которого король сразу же назначил своим канцлером, в течение одиннадцати лет был самым главным советчиком и наиболее верным слугой, преданным своему господину как никто другой. Но, поскольку он обладал теми же достоинствами и недостатками, что и король, еще сильнее рвался в бой, ему случалось иногда толкать короля на небезопасные пути. С таким помощником, однако, можно было приступить к большой имперской политике в Италии, до этого момента почти не затронутой.

Через несколько дней после брачной церемонии в Вюрцбурге произошло событие, которого император не мог предвидеть и которое нарушило всю систему данных по итальянской проблеме. 18 июня 1156 года папа Адриан IV заключил с королем Сицилии Вильгельмом I соглашение, которое историки называют Беневентским конкордатом.

Чтобы лучше уяснить себе цепь событий, которые привели к этому соглашению, нужно вернуться к ситуации, сложившейся летом 1155 года, когда Фридрих покинул Италию. В тот момент сицилийская угроза святому престолу оставалась серьезной. Отлученный от церкви король должен был, естественно, отступить от Беневенто, который он осадил в мае, чтобы пойти в Пулию на подавление сопротивления баронов, поддерживаемых византийским императором Мануилом Комнином, предложившим, как мы уже знаем, Штауфену союз и совместные действия. Но опасность оставалась, тем более что папа не мог вернуться в Рим и навести порядок на своих землях. Зато Вильгельм I несмотря на продолжавшиеся серьезные затруднения был склонен к переговорам и даже к оказанию помощи, возвращаясь к той политике, которую неоднократно практиковали его предшественники.

Впрочем, в то время в курии некоторые кардиналы считали союз с германским императором иллюзорным, бесполезным и опасным. Иллюзорным — потому что он предполагал тесное сотрудничество двух партнеров на принципах равенства, что было невозможно ввиду материальной слабости римской церкви по сравнению с обновленным авторитетом и властью империи. Бесполезным — потому что Барбаросса намеревался вмешаться в итальянские дела, не заботясь об интересах папы, что он и доказал в 1154–1155 годах, сильно разочаровав самых верных своих сторонников. Наконец, опасным — так как именно его амбиции, желание возвысить славу империи, его действия на полуострове и угрозы насилия (как это было в Милане), направленные против тех, кто посмеет оказать сопротивление, не могли не быть предосудительными в отношении свободы и прав церкви. Поэтому приходилось задавать себе вопрос, не является ли сила предпочтительнее сердечного союза и не следует ли перед началом сотрудничества уточнить позиции и цели каждой из сторон. Так думал среди прочих и Роланд Бандинелли из Сиены, долгое время преподававший в Болонье каноническое право. Его в свое время призвал к себе Евгений III и сделал канцлером римской церкви, доверив тем самым важнейшие обязанности в папской администрации.