Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том II

Поэтому совершенно естественно, что эта армия в итоге представляла интересы низших классов империи, точно так же как войско I в. до Р. X. являлось выразителем интересов беднейших римских граждан Италии. Орудием армии при этом были, конечно, ее предводители — императоры, которых она выбирала и которым подчинялась. Поскольку армия никогда не выражала свои интересы в четкой форме и программа (если так можно назвать неясные желания солдат) содержала в себе больше негативного, чем позитивного, события приняли хаотичные формы. Кроме того, городская буржуазия постепенно осознала угрожавшую ей опасность и неоднократно пыталась спасти свое привилегированное положение и предотвратить разрушение государственной структуры в том ее виде, в каком она была во II в.; для этого она также привлекала предводителей армии, императоров. Отсюда — возобновление гражданской войны, свирепствовавшей во всей империи и поставившей ее на край гибели. Притязания армии были направлены на участие всех и каждого в управлении империей, т. е. на дальнейшее социальное сглаживание. До тех пор пока эти в общем и целом негативные цели могли стоять на повестке дня, борьба увенчивалась успехом. Буржуазия подвергалась террору и несла большие потери, сильно страдали города; новые властители — императоры, а также чиновники — выдвигались в основном из крестьянского сословия.

Однако постепенно стало ясно, что, так же как и в I в. до Р. X., гражданская война оказалась роковой для государства и главным ее результатом был политический и экономический развал империи. С другой стороны, как уже говорилось, народные массы устали от борьбы и им любой ценой был необходим мир. Сразу обозначилась самая важная задача: нужно было воссоздать структуру государства и сохранить само существование империи. Как только выяснилось, что для решения этой задачи пока достаточно энергичных усилий самого войска и его военачальников, возникла настоятельная, не терпящая отлагательств необходимость стабилизировать изменившуюся обстановку, привести ее в систему и провести реорганизацию государства. Ситуация была такая же, как во времена Августа. Основные направления восстановления также были продиктованы социальным и экономическим положением, они ознаменовались методами, которые власть применила в гражданской войне, и теми частичными реформами, которые она проводила. Действия Мария, Суллы, Помпея и Цезаря были сходны с действиями Септимия Севера, Галлиена и Аврелиана, а великая реформаторская деятельность Августа, Веспасиана и Антонинов нашла свое отражение в реорганизаторской деятельности Диоклетиана, Константина и их преемников. Безотлагательно требовалась такая реформа, которая прежде всего укрепила бы государство и учла бы изменения в экономической, социальной, политической и психологической ситуации. Создание равных условий должно было дать основу реформе, и очевидно, что в новом государстве не было места для той ведущей роли, которую играли города и городская буржуазия при Августе и Антонинах. Государство теперь должно было опираться на крестьянские земли и считать своим фундаментом крестьянство. С другой стороны, упрощение его структуры стало необходимым следствием изменившихся экономических и культурных условий.

Так возникло государство Диоклетиана и Константина. В своей организационной деятельности императоры не имели свободы действий. От III в. они получили слишком трудно управляемое наследие, на которое им приходилось опираться. Почти единственным положительным моментом в этом наследии был факт существования империи со всеми ее природными ресурсами. Все ее жители полностью потеряли жизненное равновесие. Ненависть и зависть царили повсюду: крестьяне ненавидели землевладельцев и чиновников, городской пролетариат ненавидел городскую буржуазию, а армию ненавидели все, даже крестьяне. Язычники ненавидели христиан и преследовали их, они в их глазах представляли собой банду преступников, стремящиеся подорвать основы государства. Труд был дезорганизован, производительность его упала; торговля пришла в упадок из-за опасностей на море и на суше, промышленность не могла развиваться, так как рынок промышленных товаров постоянно сокращался, а покупательная способность населения уменьшалась; сельское хозяйство находилось в состоянии ужасающего кризиса, поскольку упадок торговли и промышленности лишал его необходимого капитала, а государство отбирало у него рабочую силу и большую часть произведенных продуктов. Постоянно росли цены, и деньги обесценивались в невиданных прежде масштабах. Старая налоговая система пошатнулась, а новая еще не образовалась. Отношения между государством и налогоплательщиками приняли форму более или менее организованного грабежа; принудительный труд, принудительные поставки и принудительные дарения стали повседневным явлением. Власти были коррумпированы и деморализованы. Возникла хаотичная масса новых имперских чиновников, которые поглощали и вытесняли старый персонал. Прежние чиновники еще существовали, но, предвидя свою судьбу, они старались, пока не поздно, полностью использовать все имеющиеся возможности. Представителей городской буржуазии преследовали, обманывали и истязали. Систематические преследования нанесли большой урон муниципальной аристократии; экономически она была задавлена непрерывными конфискациями и возложенной на нее обязанностью отвечать за успех организуемых государством грабежей, которые обрушивались на головы жителей. Таким образом, в искалеченной империи повсюду царил невообразимый хаос. Основной задачей того, кто при сложившихся условиях решился бы выступить в роли реформатора, было установление вместо хаоса любого устойчивого порядка как можно более простыми методами. Изощренная государственная система прошлого была полностью разрушена и восстановить ее было невозможно. Единственное, что еще оставалось, — это жестокая практика III в., какой бы грубой и насильственной она ни была. Эта практика до определенной степени была порождена создавшейся ситуацией, и не было иного пути выхода из состояния хаоса, чем путь оформления этой практики в устойчивые рамки, путь превращения ее в систему, максимально просто устроенную. Реформа Диоклетиана и Константина явилась логичным следствием социальной революции III в., и она должна была неизбежно идти теми же путями. При выполнении своей задачи эти императоры обладали столь же малой свободой действий, как и Август. И в том и другом случае цель была одна: восстановление государства. Гению Августа удалось восстановить не только государство, но и вернуть народу его благосостояние. Диоклетиан и Константин, явно сами того не желая, принесли интересы народа в жертву ради сохранения и спасения государства.