Николай Байбаков - От Сталина до Ельцина

По моей просьбе в эту практику вмешался Центральный Комитет партии, в результате чего отдельные объективно необходимые поправки в план вносились лишь с разрешения Совмина СССР. Госплан стал более нетерпимо относиться к произвольным корректировкам плана и чаще всего отвергать их. Постепенно напор «декабристов», как мы в насмешку называли борцов и ходатаев, стал ослабевать.

Несмотря на сложные условия развития экономики в десятой пятилетке, руководство государства ориентировало Госплан на максимально возможное выполнение годовых плановых заданий по повышению уровня жизни народа. Плановые показатели роста доходов населения, розничного товарооборота, а также выплат из общественных фондов потребления в основном выполнялись.

И все же темп роста народного благосостояния значительно снизился по сравнению с предыдущим пятилетием. На развитии социально-культурной сферы отрицательно сказалось снижение капитальных вложений. Не был выполнен и скорректированный план по вводу жилья, детских больниц, служб быта и культуры.

В годы работы Председателем Госплана СССР мне приходилось много заниматься проблемами научно-технического прогресса, без учёта которых невозможно хозяйственное планирование. Меня всегда привлекали новая техника и технология, поиск прогрессивных решений, повышающих уровень производства. Конечно, условия моей работы в нефтяной отрасли и в Госплане были совершенно различные, там лишь одна отрасль, а в Госплане — всё народное хозяйство, которое пришлось изучать с первых шагов, искать в каждой отрасли главное звено, не забывая при этом о новых технологиях, способных обеспечить ускоренное развитие экономики в целом.

Мне посчастливилось в разное время встречаться с тремя президентами Академии наук СССР — академиками А.Н. Несмеяновым, М.В. Келдышем, А.П. Александровым. Это мировые научные величины, внёсшие огромный вклад в развитие советской науки. Надо сказать, что деловые связи Госплана с Академией особенно упрочились после избрания её президентом А.П. Александрова. С АН СССР, а также с Госкомитетом по науке, Председателем которого в 1980-1985 годы был Г.И. Марчук, мы вместе разработали более 170 комплексных программ.

На заседаниях планового комитета мы заслушивали доклады о деятельности Академий наук СССР, Украины, Сибирского отделения АН СССР, Уральского и Дальневосточного научных центров.

Предварительно, до заседания мы собирались в фойе Госплана, где обычно размещались выставки наиболее важных научных разработок, моделей действующего оборудования, новых приборов. Эти выставки позволяли лучше и свежее воспринимать новшества. Их посещали не только мы, но и руководители министерств и ведомств, а также Косыгин, Тихонов, Долгих, Горбачёв, Кириленко и др.

Повышенный интерес вызвала выставка оборудования и технологий для устранения потерь в сельском хозяйстве. Ещё в марте 1979 года наш Госплан принял Постановление «О мерах по сокращению потерь и повышению качества сельскохозяйственной продукции», на основе которого был разработан соответствующий план научно-технических мероприятий. Дело это очень важное. Ведь при уборке, заготовке, хранении, переработке потери картофеля и овощей составляли 25-30 процентов, принося убытки на сотни миллионов рублей. Потери сахарной свёклы достигали 8-10 процентов, то есть примерно 450 миллионов рублей в ценах тех лет. То же самое с зерном, продукцией животноводства. Пожалуй, никаких закупок за границей не потребовалось бы, если бы мы избежали этих потерь.

И вот на специальной выставке в Госплане были представлены разработки для повышения сохранности продукции села. Ученые и специалисты рассказывали посетителям о новой технике и технологиях; демонстрировались проекты новых зернохранилищ, овощных баз, различные способы борьбы с потерями плодоовощных продуктов и прежде всего — метод озонирования.

Остановлюсь на многолетней возне вокруг внедрения этого метода. Мне довелось побывать в Минске, где на оптово-розничном складском комбинате впервые провели опыт хранения с использованием озонирования. И сразу сроки хранения скоропортящихся продуктов увеличились в два-три раза, а потери с 25 процентов сократились до двух до трёх.

Ученые Белорусской Академии наук во главе с доктором биологических наук С.В. Коневым разработали режимы содержания фруктов и овощей в озонной среде, уничтожающей микрофлору, вызывающую гниение. В результате без больших затрат (озонатор по конструкции прост) потери картофеля снизились в 3 раза! А сама работа озонаторов была показана на выставке, где экспонатами служили сотни килограммов фруктов, овощей и картофеля в течение полугода. Миллионы и даже миллиарды рублей можно было бы сэкономить, внедрив это новшество! Ну как не ухватиться за эту идею?

Мы узнали, что автором этого метода был Анатолий Илларионович Бут, имеющий авторское свидетельство и работающий в Госкомсельхозтехнике. И вот первое знакомство с ним, с энергичным, деятельным инженером. Он нам рассказал, как побывал в ряде городов страны, лично контролировал ход эксперимента, как его сподвижники собственноручно собрали две первые установки и провели опыты. Со всех концов шли письма, в которых люди просили научить их новому методу и помочь в его внедрении.

— Но не все разделяют мою точку зрения, — с горькой улыбкой говорил Бут, — среди противников есть и учёные, прежде всего те, кто занимается подобными исследованиями.

Никто до Бута не додумался воздействовать озоном на растительную ткань. И когда появились первые публикации в газетах о впечатляющих результатах в Минске, ученый мир разделился на «осторожных», требующих перепроверки, и «непримиримых», заявляющих, что это дело — вредное. Кто в чём был заинтересован, тот то и отстаивал.

Госплан, после детального обсуждения, разработал широкую программу борьбы с потерями сельскохозяйственной продукции и представил её в Совмин, который и принял развёрнутое постановление, где наряду с другими мерами по борьбе с потерями было предложено внедрять озонирование.

Но если раньше правительственные решения в результате жёсткого контроля выполнялись в сроки, то теперь всё было пущено на самотёк. Иначе чем объяснить, что подчинённый Совмину Минплодовощхоз через три месяца после принятия правительственного постановления издал свой приказ, согласно которому создали ведомственную комиссию, а та рекомендовала прекратить повсеместно озонирование, якобы из-за вредности этого метода, а также закрыть производство озонаторов.

На Западе несколько десятков фирм производят озонаторы для различного применения, в том числе и для улучшения хранения сельскохозяйственной продукции, а у нас категорический запрет перестраховавшегося министерства привёл к тому, что в Ленинграде, Минске, Хабаровске, Кургане и других местах использование озона прекратили, а производство озонаторов остановили, а сам Бут и его коллега-учёный Самусенко были уволены с работы.