Дж Китредж - Колдовство и ведьмовство в Западной Европе в прошлом и настоящем

В 1208 г. папа Иннокентий III призвал народ к крестовому походу против альбигойцев. Энергичные и алчные рыцари с севера, возглавляемые Симоном из Монфора, приходившимся дядей известному герою учебников, принялись мародерствовать на юге Франции и принесли пожары и опустошение в цветущие долины Лангедока. Потом им на смену пришла святая инквизиция вместе со святым Домиником. Чтобы уничтожить последние остатки ереси, одновременно туда вступили представители «полиции тоталитаризма», которые впоследствии стали носить черные одежды. Катары и вальденсы выказали недюжинное мужество в защите своих принципов. Есть множество историй об их героизме. Подобный героизм, как правило, всегда проявляется при крупномасштабных гонениях. В их числе и история о прекрасной девушке, которая без оглядки кинулась в пламя, в котором сжигали ее возлюбленного. Тем не менее процесс искоренения ереси продолжался, так что на смену ухаживаниям и звону струн трубадуров постепенно пришли ортодоксальность и унылое смирение.

Инквизиция делала свое дело с настойчивостью и благочестивой основательностью. После этого она направила свои усилия на север, чтобы схватиться там с местными проявлениями сатаны, то есть с колдовством. В этой схватке ей помогал все возраставший опыт. Ведь церковь теперь могла чувствовать себя в достаточной безопасности и не бояться внешних нашествий. Поэтому она получила возможность сосредоточиться на борьбе со свободомыслием в своих собственных рядах.

В материалах обвинений против катаров и тамплиеров (их, возможно, несправедливо обвиняли в том, что они попали под влияние ереси) есть множество характерных примеров, которые впоследствии еще более четко проявились в материалах судов над ведьмами. Например, считалось, что дьявол являлся им в облике черного человека, иногда с двумя или тремя лицами. В дуалистической религии именно этого и следовало ожидать. Правда, в материалах судов над тамплиерами можно найти примеры, когда из-за чрезмерного количества рук и ног у сатаны может показаться, что он имеет родство с индийскими божествами. Число тринадцать, т. е. число ведьм, участвующих в шабаше, было, вероятно, позаимствовано из «вечери любви» у ранних христиан. Похоже, это число пользовалось не меньшей популярностью и у катаров — именно столько у них было участников тесного кружка верующих. Катары не ели соли. Можно найти и другие аналогии. Вполне возможно, что господа-дьяволы, руководившие ведьмами, которые нередко были образованными людьми, хорошо знали восточные религиозные культы и включали их элементы в эти ритуалы возврата к прошлому в периоды усиления аскетизма. Если это так, то следует считаться с тем фактом, что колдовские культы эпохи палеолита в представлении инквизиторов удивительно точно совпадали с внешними обрядами разнообразных ересей юга Франции. Но ведь искусный инквизитор способен и сам сфабриковать многие черты сходства.

Теперь мы приступим к рассмотрению колдовства на севере Европы, которое стало еще одной из причин, вызвавших реакцию со стороны средневекового католического государства.

Лишь в XIV столетии церковь, наконец, признала существование секты ведьм и квалифицировало её, как нависшую опасность. Правда, самый ранний подробный отчет на эту тему — это отчет Нидера, написанный еще в 1137 г., в котором он отмечал ранние проявления этого явления. В четырнадцатом веке инквизиция, в распоряжении которой находилась теперь уже хорошо отлаженная машина по искоренению всякой ереси вообще, занялась более тщательным исследованию культа ведьм, который прежде считался всего лишь заблуждением отдельных личностей или прискорбной склонностью населения некоторых районов к периодическому возвращению к язычеству. Районы, расположенные по периметру католического государства, а также те области, которые по разным топографическим или экономическим причинам оставались зонами, лишь частично обращенными в христианство, необходимо было привести в соответствие со всем государством. В первые века существования христианства вполне достаточно было потребовать номинального обращения народа в христианскую веру, а потом благоразумно смотреть сквозь пальцы на ритуалы и верования прежних религий, особенно если их связывали с именами признанных христианских святых. Но теперь христианство в Европе уже достигло зрелости, поэтому церковь сочла, что с подобными анахронизмами, оставшимися в меньшинстве, необходимо решительно покончить.

Однако тщательный анализ показал то, о чем уже неоднократно заявляли напуганные приходские священники, особенно на севере. Дело в том, что в некоторых районах поклонников этой так называемой «древней религии» вообще вряд ли можно было считать меньшинством. Древние палеолитические культы, многие из которых были тесно связаны с поклонением рогатому божеству, все еще сохраняли многочисленных сторонников повсюду, особенно в сельских районах. В наше время практически невозможно представить себе, насколько недоступными были многие районы в период, последовавший за крушением римской империи. Правда, следует упомянуть о том, что даже в наше время, вплоть до 1939 года, селение Имбер в Сэлисбери-Плейн ежегодно удостаивалось покровительственной заметки в национальной прессе. Это случалось каждый раз, когда его отрезал от остальной страны очередной сильный снегопад (теперь там распоряжается армия).

Например, в Англии район Фен все еще отделял восточные графства от остальной части страны. Эти районы в течение многих столетий ощущали на себе последствия их разорения в 61 году после поражения Боадицеи [36] Боадицея (Боадикка) — древнебританская царица, поднявшая восстания против оккупации римлян и погибшая. .

Район Уилд отделял южную Англию от Кента, испытывавшего извращающее влияние галльской культуры. Правда, эта культура какое-то время была распространена только среди господствовавшего норманнского меньшинства и касты священников. Ряды этой касты пополнялись за счет покоренных народов, но она по определению не была способна воспроизводить себя. Йоркшир, разоренный Вильгельмом Нормандским, был превращен в пустыню. Население Уэльса и Корнуолла в течение многих столетий говорило на кельтском языке и пользовалось кельтской культурой, которая находилась в состоянии войны с британско-норманнской культурой. Независимая Шотландия, которой правили люди низкого происхождения, в то время как знать разбойничала, в культурном отношении тяготела к скандинавскому северу или к Франции. Местные диалекты скорее всего были понятны лишь очень узкому кругу людей. Правда, это было не так уж и важно — ведь местные жители в большинстве своем были прикреплены к земле, на которой они родились и проводили всю свою жизнь. И этой самой жизни (вплоть до отступления «черной смерти» [37] «Черная смерть» — эпидемия чумы в Европе в 1348 — 49 гг. (прим. перев.). ) они вполне могли бы лишиться, если бы попытались уйти. Повсюду были рассеяны отдельные деревушки и села, большинство из которых вело совершенно автономную жизнь. Их отделяли друг от друга многие мили пути, они лежали в стороне от дорог, идущих вдоль цепей холмов (которые римляне в свое время превратили в главные военные дороги) и были окружены топями, лесами и… дьяволами. Так что нет ничего удивительного в том, что люди, жившие в этих местах, сохранили древние верования, которые принесли с собой их предки, когда впервые обосновались в этих местах. На этих людей культура их сюзеренов и непостижимые догматы их религиозных соотечественников оказали лишь весьма поверхностное влияние. Напрашивается вполне очевидное сравнение этих сельских общин недавнего прошлого с некоторыми общинами нашего времени. Возьмем, к примеру, поселения в Вест-Индии или в Африке. В этих странах миссионерское и колониальное влияние распространяется из столицы и доходит лишь до городов и крупных сел, в то время как «глубинка» сохраняет верность религии вуду и поклоняется козлам.