Сергей Комяков - Потерянные поколения

Учитывая экономо-географический фактор СССР 78% из комсомольцев 1920-1940-х годов были уроженцами сельской местности, в которой в это время отсутствовали условия для полноценного развития личности, единственным шансом на успешную карьеру мог быть отъезд юноши из деревни, поэтому свою карьеру выходцы из советского села сделали в городе. Недостатком этого был низкий образовательный и культурный уровень развития комсомольских руководителей, которые принесли с собой в города, на предприятия и учебные заведения все особенности поведения крестьян. Никакие рабфаки, курсы повышения квалификации, книги по культуре речи и быта не могли исправить ситуацию. По мере социального и образовательного развития населения СССР комсомольские лидеры, в своей массе, стали отрицательным примером руководителя.

Обязательным условием избрания на все руководящие комсомольские должности было членство в ВЛКСМ, а желательным в коммунистической партии.

В реальной политической жизни к моменту своего назначения практически все секретари комсомольских органов уже были членами ВКП (б) — КПСС, а большинство имели двух — трехлетний партийный стаж. Такая тенденция нарастала к 1980-м годам, когда постоянно снижался возраст приема в коммунистическую партию. Если в 1920-1930-х годах в партию стремились принимать лиц старше 30 лет, а в комсомол не ранее 16, причем значительная часть становилась комсомольцами, только в армии — после 18 лет, то с 1980-х годов в партию стали принимать все, раньше и раньше [92, C. 8].

Средний возраст вступления в партию будущих первых секретарей ВЛКСМ составлял 23—24 года: в 18 лет в коммунистическую партию вступил — 1%, 19 лет — 2% будущих руководителей комсомола, 20 лет — 7%, 21 год — 8,5%, 22 года — 7%, 23 года — 15%, 24 года — 16%, 25 лет — 9%, 26 лет — 15%, 27 лет — 8%, 28 лет — 5%, 29 лет — 2%). В 1963 году были членами КПСС только 4,5% лидеров районного звена ВЛКСМ [33, C. 252].

В тоже время в ВЛКСМ отсутствии каких-либо специальные требования к образовательному уровню освобожденных комсомольских работников. Например, ни один из первых секретарей обкомов ВЛКСМ Воронежской, Тамбовской, Саратовской областей довоенного периода не имел высшего образования. Подобная ситуация была во многих горкомах комсомола [83. C. 219].

В довоенный период считалось, что специальное высшее или специальное образование для комсомольского или партийного руководителя не обязательно. Для управления организациям ВКП (б) и ВЛКСМ было достаточно партийного образования. Для чего существовала специальная Высшая Партийная школа. Для придания некоторого лоска коммунистическому руководству была так же создана Промышленная Академия, но основным критерием получения образования в ней было положение в партийном и комсомольском аппарате. Известно, что из таких учебных заведений очень редко исключали, но было множество фактов, когда из диплома выпускника — коммуниста просто исключали те предметы, которые он не смог осилить (здесь показателен пример Н. С. Хрущева).

Приоритетное внимание повышению уровня общеобразовательной подготовки первых секретарей стало уделяться в 1960-е годы, когда отсутствие высшего образования у молодежного лидера считалось серьезным недостатком кадровой политики. На смену политически грамотным со средним или неполным средним образованием пришли высокообразованные руководители. Тогда же гуманитарии сдали свои позиции в пользу технических специалистов и специалистов сельского хозяйства.

Низкий уровень образования и общей культуры стал оказывать негативное воздействие на взаимоотношения коммунистических организаций и общества со второй половины 1950-х годов. Ранее это не волновало партийное руководство, да и к тому же разрыв между уровнем образования и культуры основной массы населения и партийно — комсомольской номенклатурой был не велик. Но основным было то, что советское общество 1920-начала 1950-х годов успешно, но не хорошо, управлялось и сдерживалось репрессивным аппаратом. Поэтому было не принципиально, что рядовые граждане думают о своих руководителях, высказываться вслух советские люди боялись, не смотря на то, что жили в самой счастливой и демократичной страна в мире.

Правда ситуация начала меняться с 1950-х годов, когда образовательный уровень секретарей ВЛКСМ стал расти. В это время КПСС и ВЛКСМ пришлось устанавливать контакт с обществом, роль карательных органов во взаимоотношениях государства, партии и общества снизилась, хотя она никогда не была сведена к нулю (даже в агонии советской системы — 19—21 августа 1991 года заметно стремление поставить все на места путем грубого насилия, равноценного тому, что было в годы гражданской войны).

Как бы то ни было но со смертью Сталина, коммунистическая партия и ее подручные перестали воспринимать общество как источник дешевой рабочей силы и людских резервов для армии, с которым можно было делать все, что угодно.

Хрущев, не смотря на его культурный уровень, понимал, что три десятилетия правления Сталина истощили страну и необходимы новые инструменты для развития СССР. Поэтому был необходим новый договор между властью и обществом, советское общество, лишенное эффективных социальных лифтов, свободных выборов и сменяемости власти, максимально ограниченное в социально-экономических правах, должно было получить более адекватных руководителей.

В середине 1950-х годов партия стала обращать больше внимания на качество комсомольских руководителей. В это время объяснить низкий уровень комсомольцев переходным периодом, коллективизацией, индустриализацией, происками заграницы, Великой Отечественной войной и т. д. было уже сложно. Партия решила говорить с народом боле открыто, именно на это и был ориентирован ХХ съезд КПСС, который разоблачил культ личности Сталина.

Правда, нет необходимости считать, что это был акт покаяния советской власти и коммунистической партии перед обществом, это был инструмент использованный Хрущевым для борьбы внутри партии. ХХ съезд полностью дискредитировал сталинское руководство, кроме самого Хрущева, который успел стать первым разоблачителем преступлений Сталина, ко многим из которых Никита Сергеевич был причастен лично.

Контакт с общество должен был вестись по всем уровням, впервые со времен Ленина, начались широкие контакты советского и партийного руководства с интеллигенцией, как творческой, так и технической. Хрущев, лично посещал выставки, концерты и хотя результаты этих посещений могли быть совершенно неоднозначными, но сам факт этих посещений имел большое значение. Хрущев стремился показать, что СССР стал управлять человек, а не вождь-народов-полубог.

Такая ситуация требовала вменяемых руководителей на местах и в первую очередь комсомольских. Комсомольские руководители были всегда ближе к населению, основной массе комсомольцев, в этом было сложность — комсомольские вожаки были лицом коммунистического движения на места и именно они перестали соответствовать пониманию руководителя в народном сознании. В 1920-1950-х годах официальная пропаганда изображала комсомольцев лидерами трудовых и учебных коллективом, борцами с косностью некоторых партийных начальников, лучшими людьми подрастающей коммунистической смены. В реальности ситуация было совершенно иной — основная масса молодежи уже к середине 1950-х стала отходить от комсомола. В это время проекции жизни советского человека во многом определились, что связано с завершением основного этапа индустриализации и урбанизации, для переезда в город уже не требовались комсомольские путевки, хотя они и не были лишними. Но произошло главное — в массовом сознании партийная и профессиональная карьера разошлись. Стало очевидно, что есть возможность или делать комсомольско-партийную карьеру, быть связанным многие обязательствами и подвергаться постоянному риску потерять положение в коммунистической партии, а значите и положение в обществе и есть возможность делать профессиональную карьеру. В СССР со второй половины 1950-х годов, коммунистическая партия стала давать большую свободу, чем ранее специалистам — профессионалам.