Сергей Комяков - Потерянные поколения

Комсомол не избежал политических репрессий 1920—1950х годов.

Первые существенные чистки прошли в комсомоле в начале 1920-х. тогда из комсомола выгонялись анархисты, сторонники меньшевиков, троцкисты. К середине 1920-х годов значительное число нежелательных элементов было вычищено из комсомола и началась борьбы внутри самого комсомола. Организация была значительной и все время растущей, но невозможно сказать, что в комсомоле не было проблем. Скорее наоборот.

Большевики стремились энтузиазмом и энергией молодежи заткнуть пробелы в планировании, недостатки техники, нехватку оборудования и материалов. Комсомол регулярно получал наказы партии, которые он был не в состоянии выполнить, после провалов следовали организационные выводы, перестановки в комсомольском руководстве, котрое в этом случае оказывалось крайним. Но 1920-е еще были относительно вегетарианским временем по сравнению со следующим десятилетием. В двадцатые еще не сажали и не расстреливали только за работу водном кабинете с врагом народа (не донес), проживании в одной квартире с врагом народа (не донес), похвальный отзыв врага народа (преступная антипартийная группа).

В 1920-е из комсомола изгонялись классово чуждые элементы, которые часто действительно примкнули к комсомолу случайно, как те же скаутмастера. Безусловно, они не угрожали и не могли угрожать деятельности ВЛКСМ, в ряде случаев они были очень полезны организации, но коммунисты не могли простить инакомыслия, пусть даже и тихого, не пропагандируемого, а может быть и забытого. В этом была какая-то своя логика, пусть и извращенная. НГО то, что начало в 1930-х годах было подлинной расправой над комсомольской организацией.

Репрессии второй половины 1930-х годов затронули 7% секретарей и иных руководящих работников ВЛКСМ. Эта цифра не должна вводить в заблуждение, она указывает на число именно комсомольских работников пострадавших в ходе репрессий большого террора, но часть комсомольцев была уничтожена уже находясь на партийной работе. Большой террор вызвал серьезнейшие перемещения в партийном аппарате, но заполнить быстро освобождавшиеся места было часто не кем — коммунистов не хватало или у вышестоящего руководства не было желания передавать места партийной номенклатуры людям из иных мест или из центра. Поэтому, на освободившиеся место выдвигались комсомольские работники, которые часто практически сразу оказывались в тюрьме. Так, партийный работник только, что выдвинувший комсомольца на вышестоящую должность арестовывался по уже открытому делу своего бывшего начальника или заместителя или сотрудника. После этого начиналась планомерная зачистка тех, кто работал рядом с репрессированным. В первую очередь, под зачистку попадали только, что назначенные кадры как выдвиженцы врага народа. Именно их и надо было в первую очередь изолировать и ликвидировать. По этой схеме было репрессировано множество комсомольских руководителей.

Во время массовых репрессий 1937—1938 годов были арестованы и расстреляны многие основатели и бывшие руководители РКСМ/ВЛКСМ: О. Л. Рывкин, Л. А. Шацкин, Е. В. Цейтлин и другие. Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ (1928—1931) Александр Мильчаков, проведший 15 лет в сталинских лагерях, но переживший репрессии, впоследствии писал:

«Л. Каганович однажды завёл такой разговор: „Перечислите мне всех первых секретарей ЦК комсомола, где они?“ Я сказал: „Раз вы спрашиваете, стало быть, знаете, где они“. Последовал перечень фамилий, оказалось, что все они арестованы — Рывкин, Шацкин, Цейтлин, Смородин, Чаплин…» [34, C. 68].

В 1937—1938 годах было репрессировано 45 комсомольских руководителей союзного уровня, 211 республиканского уровня, 287 областного и краевого уровня, 1438 руководителей городского и районного уровней.

Число руководителей комсомола возглавлявших комсомольские организации на предприятиях, учебных заведениях, колхозах подсчитать, видимо, невозможно.

Но характерно то, что есть вилка между числом репрессированных комсомольских вожаков союзного и республиканского уровня и руководителями городского звена. Разрыв связан с тем, что тотальной чистки комсомола не было, не было сфабриковано «комсомольского дела», в отличии от дела троцкистко-зиновьевской оппозиции, бухаринской оппозиции, дела маршала Тухачевского и т. д. Особенностью этих дел было то, что в результате одного дела из советского аппарата и партии фактически вырубалась вертикаль лиц связанных с репрессированными руководителями. Такая система репрессий привела к тому, что в РККА было репрессировано 45000 — 50000 командиров различного уровня от маршала до майора. Но в ВЛКСМ не было такой чистки, комсомольские руководители попадали под партийные дела. Безусловно, если бы было организованно особое «комсомольское дело», то жертвы среди комсомольцев было бы значительно больше. Не исключено, что в итоге «комсомольского дела» областными и краевыми комсомольскими организациями стали бы руководить 18—20 летние комсомольцы, выдвинутые с уровня школьных и заводских комсомольских ячеек, так же как в РККА майоры без командного и опыта, после читок, командовали дивизиями.

Почему не было «комсомольского дела» сказать сложно. С одной стороны до комсомола просто не добрались, помешала война, начавшаяся в Европе, с другой стороны именно комсомол был ударным отрядом ВКП (б) в организации террора на низовом уровне. В годы культурной революции в маоистком Китае хунвейбины и цзенфани проводившие репрессии не пострадали. Возможно, в этом была логика тоталитарного режима — сохранить свою социальную базу и основу репрессий.

Партия в ходе большого террора была дискредитирована в глазах населения, в условиях, когда любой партийный или советский руководитель мог оказаться врагом народа. В этих условиях необходимо было сохранить хоть какой-то элемент советского государства не пораженный троцкизмом, вредительством и подрывом коммунистического строя. Комсомол в силу объективных причин стал таким элементом. Но время большого террора для комсомола было, тем не менее, тяжелым и комсомольцы стремились не уступать партийным товарищам в читках аппарата.

Хорошо известно высказывание Генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. В. Косарева котрое он сделал на III пленуме ЦК ВЛКСМ, проходившем 27 апреля — 5 мая 1937 года: «В комсомоле мы еще не умеем, как следует, как этого требует партия, обнаруживать врагов, выискивать их и разоблачать» [39, C. 485].

Такой был отчет Генерального секретаря ЦК ВЛКСМ и призыв действовать более энергично в направлении выявления врагов народа в рядах комсомола.

В августе 1937 года на IV пленуме ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев сделал доклад «О работе врагов народа внутри комсомола». В этом докладе врагами народа был объявлен ряд членов Бюро и Секретариата ЦК ВЛКСМ. Судьба этих людей была предрешена. Такие лица исключались из комсомола, на них заводились уголовные дела, далее следовал арест, суд, приговаривавший выявленных врагов к длительным срокам заключения или расстрелу [35, C. 93].