Сергей Комяков - Потерянные поколения

Действительно, система двойного подчинения существовала только в тоталитарных и авторитарных государства, но при этом ответственность перед гражданами была формальной (как это было в СССР). Но примеров когда существовала система равноценной ответственности перед двумя вертикалями в демократических государствах не существовало. Проблема заключается в конфликте интересов различных политических субъектов, которые просто не позволяют осуществлять эффективное государственное управление в подобной системе ответственности. Попытка введения такой системы в СССР свидетельствует о том, что у отцов «перестройки» были благие намерения, но не было понимания политики как институциональной и управляющее системы.

Введение альтернативных выборов в комсомольской системе с одной стороны блокировало эффективную деятельность ВЛКСМ, но она все равно была очень низка, но если альтернативные выборы не проводили, то комсомол окончательно терял доверие граждан.

Но альтернативные выборы в ВЛКСМ остались в теории и фактически не проводились. Анализ информации о ходе отчетно-выборных конференций городских и районных комсомольских организаций в СССР на 1 января 1990 года показал, что на альтернативной основе были избраны лишь два первых секретаря обкомов.

ВЛКСМ был единственной разрешенной молодежной организаций в Советской России, а потом и СССР, ему был присущ общесоюзный масштаб деятельности, массовость, идеологизированность и бюрократизм, но в первые десятилетия своей деятельности комсомол выполнял свое назначение — политическую социализацию молодежи в русле необходимом коммунистической партии, кризис коммунистической идеологии и КПС привели к кризису и закономерному распаду ВЛКСМ. Этот процесс ничего не могло остановить. Даже идея альтернативных выборов была губительной для комсомольской т партийной системы СССР. Эта система была создана как закрытая и она не могла измениться, ее инерционное развитие должно было рано, или поздно закончиться с большими или меньшими потерями для народа этой системой управляемого.

Любая попытка трансформации приводила к потере энергии закрытой системы и нарастанию ее хаотичности. Безусловно, «перестройка» не была худшим вариантом смети коммунистической системы в СССР. Коммунизм стал погибать в сравнительно благоприятных, если говорить о базовых показателя социально-экономического развития страны условиях. Значительная часть населения была обеспечена жильем, имела востребованные специальности, высокий уровень грамотности и образования и могла переориентироваться на иные сферы деятельности. Даже шок рыночной трансформации был шоком относительным и не шел ни в какое сравнение с шоком индустриализации коллективизации. И здесь надо помнить, что речь идет о крайне не эффективной системе управления, с практически нулевой обратной связью, блокированными социальными лифтами и доминирующей идеологией. Рано или поздно эта система должна была рассыпаться. Только колоссальные траты природных и людских ресурсов позволили коммунистам продержаться так долго у власти. И все могло бы быть хуже.

Можно представить два значительно более печальных варианта краха коммунистического СССР. Первый — крах в результате военного поражения от гитлеровской Германии, второй югославский вариант распада СССР. Эти два варианта были очень близки к осуществлению. Усмешка истории в том, что их отделяло полвека.

Осенью 1941 года СССР мог быть сокрушен германской армией, при определенном стечении обстоятельств могла быть взята Москва, Ленинград, а вермахт вышел бы на линии Архангельск — Астрахань. Это вряд ли изменило ход Второй мировой войны, во всяком случае, США и Великобритания имели достаточно ресурсов, чтобы победить без СССР. А вот для народов СССР, такой вариант означал повторение ситуации 1917 1—1918 голов с развалом германского фронта, оккупацией значительной части стран, с той лишь разницей, что кайзеровская Германия не имела планов геноцида покоренных народов.

Распад по сценарию Югославии мог стать реальностью, если бы ГКЧП удалось победить в августе 1991 года, власть ГКЧП не признало руководство Украины, Прибалтийских республик, заявивших о государственном суверенитете. ГКЧП пришлось бы подавлять несогласных силой, но части советской армии стоявшие на Украине и в Прибалтике колебались, часть их перешла на сторону новых государств и это означало длительную гражданскую войну, войну в стране обладающей ядерным оружием размещенным в нескольких республиках. А угроза использования ядерного оружия в этом конфликте вполне могла подтолкнуть страны НАТО к активным действия и произвести гуманитарную интервенцию или наоборот жестко блокировать СССР.

Как видно, варианты распада коммунистического государства могли быть очень трагическими, как для народов Советского Союза, так и для всего мира.

Внутренний кризис в ВЛКСМ стал особо очевидным в дни работы ХХI съезда ВЛКСМ, состоявшемся в апреле 1990 года, принявшего Программные цели и новый Устав ВЛКСМ. Была предпринята попытка уйти от прежней системы отношений, когда комсомол фактически являл собой ведомство по делам молодежи, что позволяло государству, не производя расходы из своего бюджета, успешно использовать энтузиазм молодых и взвалить всю ответственность за молодежь на плечи комсомола. Новый Устав определил главной целью ВЛКСМ создание условий для свободного развития личности, защиту и реализацию интересов и прав членов организации, содействие демократическим преобразованиям в обществе. Однако рядовые комсомольцы в большинстве своем утратили веру в комсомол. В их жизни он стал бессмысленным. Основной вопрос, задаваемый на собраниях и встречах — «А что мне дает комсомол?», — не находил конкретного ответа [82, C. 147].

Руководители органов ВЛКСМ были вынуждены признать, что «в том виде, в котором существует сейчас, комсомол не может удовлетворить всех потребностей нашей молодежи, так как для полной реализации ее требований необходимы истинная власть и материальные средства, которых пока у комсомола нет и непонятно, когда они будут».

С другой стороны, намечалась тенденция отхода от основных целей и задач организации в угоду сохранения ее численного состава. Об этом предупреждал лектор ВЛКСМ А. Соловьев: «Мне кажется, что наша важнейшая задача на сегодняшний момент заключается в том, чтобы не допустить перерождения комсомола в молодежно-досуговый центр, в организацию» [39, C. 594].

В сложившейся критической ситуации комсомолу был необходим новый, принципиально другой социально-психологический типаж молодежных лидеров — не просителей благ от центра, информаторов, «проповедников» и «учителей», а соавторов, творцов общих дел, партнеров центральных комсомольских органов, формирующихся общественных деятелей, обладающих высокой квалификацией.