Давид Ортенберг - Сорок третий. Рассказ-хроника.

Оказывается, Рокоссовский видел в окно, как, проходя мимо генералов и офицеров, «рядовой» Асанов приложил правую руку к головному убору, а левую сунул в карман. Да притом еще держал во рту сигарету.

Викентий Иванович был крайне смущен замечанием Рокоссовского, а тот спрашивал:

— Так кто же этот ваш спутник?

Дерман объяснил.

— Ах, писатель! Ну тогда полбеды. Строевая выучка и писательский дар не всегда совмещаются.

Тут же Асанов был приглашен в кабинет Рокоссовского, и беседа продолжалась.

— Значит, Огнева ищете? — прохаживаясь по кабинету, рассуждал Константин Константинович, имея в виду пьесу Корнейчука «Фронт». — Теперь Огневых много. Война всех кое-чему подучила.

Корреспонденты попросили Рокоссовского ознакомиться с их планом серии очерков о командире дивизии. Он посмотрел и сказал:

— Вы хотите узнать мое мнение? Так сразу? Но я должен подумать. Общевойсковой командир — большая фигура в армии. Если у вас не горит, пожалуйста, встретимся завтра…

Вторая встреча с Рокоссовским была не менее интересной. В плане, оставленном ему корреспондентами, стояла специальная глава о партийности командира.

— А нужно ли как-то обосабливать этот вопрос, — усомнился Константин Константинович. — Партийность должна пронизывать всю деятельность командира. Под партийностью нельзя подразумевать лишь выступления на собраниях и митингах… Партийность, как и патриотизм, находят свое выражение не столько в словах, сколько в конкретных делах на пользу нашей Родины. Одним словом, партийность — это все: мысли, поступки, вся жизнь на войне…

Под конец беседы Рокоссовский порекомендовал спецкорам съездить в дивизию генерал-майора Н. Г. Лященко.

В пути Асанов, вспомнив теплый прием, оказанный Рокоссовским, спросил:

— Интересно, о чем Константин Константинович говорил тебе без меня?

Викентий Иванович рассказал писателю о том конфузном эпизоде. Асанов смутился, немного помолчал и с удивлением заметил:

— Вот это да — человек! Надо же увидеть промашку рядового, ничего мне не сказать, зная, что вы мне скажете о ней и что это подействует намного сильнее. Да, психологию знает…

Прибыли корреспонденты к комдиву Лященко. Долго беседовали с ним, а потом Асанов сказал:

— Всякий начальник познается в работе с подчиненными. Нельзя, наверное, хорошо написать о директоре завода, минуя цех. И о командире дивизии трудно судить, не побывав в полках, ротах.

И направились спецкоры в полки, батальоны, роты и с ними шагали по дорогам наступления. В итоге они написали о Лященко, будущем генерале армии, очерк, опубликованный в пяти номерах «Красной звезды».

В сегодняшнем номере газеты опубликован очерк писателя Александра Степанова, автора известного исторического романа «Порт-Артур». Его появление в «Красной звезде» было неожиданным, и об этом я уже рассказывал. Напомню, что он прибыл в Москву из Краснодара за день до падения города. Мы его тепло приняли, но включить в корреспондентский строй не решились — и годы не подходили, и здоровьем он похвастаться не мог. Мы его послали во Фрунзе. Там он работал на оборонном заводе в должности инженера, изредка нам писал.

Назывался очерк «Муж и жена» — трогательная история о любви и воинской доблести, скрепленных воедино святым долгом перед Родиной.

Из аула Уй-Алат отправился на войну секретарь комсомольской ячейки колхоза «Кзыл Аскер» Мукаш Киргибаев. Воевал он доблестно, не раз приходили на его родину письма командиров, которые благодарили родителей и аул за храброго джигита. В ауле осталась его любовь, девятнадцатилетняя Зейнаб Узурдаева. Она поступила на курсы сестер милосердия, а также начала посещать стрелковый тир. Раненый сержант Мукаш прибыл на побывку в свой аул и предложил Зейнаб стать его женой. Она дала согласие при условии, что он возьмет ее на фронт. Мукаш усомнился — что она там будет делать? Чтобы убедить своего жениха, что она пригодится на фронте, Зейнаб пригласила его в тир. А там произошла такая сценка:

«Мукаш только презрительно усмехнулся — разве она может быть настоящим стрелком? Первой в тире стреляла Зейнаб. Семь пуль легли рядом, и она смогла закрыть все пробоины в мишени своей маленькой ладонью. Затем показал свое искусство Мукаш. То ли солнце било в глаза джигиту, то ли назойливая муха мешала, щекоча шею, то ли что-нибудь другое помешало Мукашу, но по всей мишени разлетелись его пули, а одной так и недосчитались.

— Пошла в степь, — весело рассмеялась Зейнаб, обнажая свои белые, прекрасные зубы, — Но ты, Мукаш, не горюй. Я разыщу ее и пришлю тебе на фронт».

Словом, вскоре по киргизскому обычаю весь аул провожал молодую пару на фронт. Там она работала сестрой на перевязочном пункте, а временами приходила в роту к мужу и вместе они уходили на снайперские позиции. Оба выслеживали немцев, оба их навечно укладывали в землю. Об этой чете вскоре узнали в армии. Приехал в полк командующий армией, вызвал их, поговорил и сказал, чтобы Зейнаб зачислили в строй снайпером. Так они и воевали.

В один из дней по их позициям ударил снаряд. Зейнаб была легко ранена, а Мукаш посильнее. Вылечились они и — в строй. И снова прибыл в полк генерал. На плацу выстроились бойцы. По списку вызывали каждого из них, и командарм вручал им ордена и медали. А наших героев генерал вызвал не поодиночке, а сразу обоих и приказал стать рядом. Похвалил и вручил ордена Отечественной войны.

Александр Степанов, понятно, не был на фронте, в этом полку. Со своими героями он встретился во Фрунзе, вместе с ними поехал в аул.

Так родился очерк «Муж и жена».

22 июня.«Два года Великой Отечественной войны Советского Союза». Так называется обширное, занявшее всю первую полосу сообщение Совинформбюро, опубликованное сегодня. Этот документ хорошо известен, и нет необходимости его пересказывать. Однако одно замечание мне хотелось бы сделать.

В сообщении подробно рассказано о поражении немцев, о наших победах. А вот о наших бедах — мимоходом, несколькими короткими фразами. Одна из них: «В первую летнюю кампанию Красная Армия потерпела серьезные неудачи». Как же можно было трагический сорок первый год, когда немцы захватили огромную часть территории нашей страны, когда много советских дивизий и даже армий были разбиты, оказались в окружении, когда немцы прорвались к воротам Москвы, окружили Ленинград, назвать не поражением, а «неудачей»! О 1942 годе говорится: «В ходе летних боев немцы добились значительных успехов». И только! А в то горькое лето враг прорвался к Сталинграду и Северному Кавказу.

Почему полным голосом не сказано о том, что было в действительности, зачем было наводить глянец? Я знал, что сообщение отредактировал сам Сталин, да об этом нетрудно было и догадаться по стилю сообщения. Таковы были принципы обращения с правдой «великого полководца»!