Давид Ортенберг - Сорок третий. Рассказ-хроника.

И лишь 24 декабря, когда началось наше контрнаступление против группировки Гота, все стало на свои места.

Сегодня наши сталинградские корреспонденты Петр Олендер н Владимир Кудрявцев подробно рассказывают о том, что творится в лагере окруженного врага. Материал написан по трофейным документам, признаниям пленных, письмам солдат и офицеров, найденных на поле боя. Множество обмороженных. Большие потери от нашего огня. Полевые госпитали не вмещают всех раненых. Голод, болезни.

Почему же противник еще держится? Вначале у окруженных была иллюзия, что их выручат. В «кольце» установлена жесточайшая дисциплина — расстрел за попытку сложить оружие. Многие боятся ответственности за злодеяния, совершенные на советской земле. Наши спецкоры предупреждают: легкомысленно было бы думать, что битва за Сталинград позади, что город вот-вот будет очищен от врага. Противник создал довольно плотную оборону. Он успел здесь построить большое количество дзотов, противотанковых и противопехотных препятствий, минных полей, проволочных заграждений…

Ни один из праздничных номеров газеты не обходится без выступлений Ильи Эренбурга. Сегодня он напечатал статью «На пороге», в которой дал обзор прошедшего года. К тому, что он не раз писал о ненависти к гитлеровцам, прибавился еще один мотив: «Из солдатской фляжки мы хлебнули студеной воды ненависти. Она обжигает рот крепче спирта… Мы ненавидим немцев не только за то, что они низко и подло убивают наших детей. Мы их ненавидим и за то, что мы должны их убивать, что из всех слов, которыми богат человек, нам сейчас осталось одно — «убей».

И дальновидное предупреждение: «Сурово мы смотрим вперед. Новый год рождается в грохоте боя. Нас ждут в новом году большие битвы и большие испытания… Германия будет отчаянно сопротивляться… Мы знаем, что впереди перед нами еще много жертв…» И лаконичная фраза: «Победу нельзя выиграть, ее нужно добыть».

Об этом же и в передовой статье «1943-й»: «Враг бешено сопротивляется, он зубами держится за каждую свою позицию. Борьба идет не на жизнь, а на смерть. 1943 год будет годом грозным и трудным».

Читатель может спросить: почему мы так настойчиво предупреждали, что окончательная победа над немецко-фашистскими захватчиками не близка, что предстоят длительные, тяжелые бои? Постараюсь это объяснить.

Во время парада войск на Красной площади 7 ноября сорок первого года я стоял у Мавзолея Ленина и слушал речь Сталина. Все как будто было ясно. Но вот одна фраза Верховного поставила меня в тупик: «Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик, и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений». Мы в редакции наметили темы передовиц и статей в связи с этим выступлением, например: «Свести к нулю превосходство немцев в танках», «Пусть вдохновляет нас в этой войне мужественный образ наших великих предков»… и т. д. Что же касается «нескольких месяцев», «полгода» и «годика», тут мы споткнулись. Как это может произойти в такие сроки? Непонятно. и мы просто эту тему обошли, не комментируя ее.

Был у меня разговор со многими военачальниками. Все они пожимали плечами — ничего определенного сказать не могли. И в ту пору, и позже. Характерно, что в исторических трудах, в мемуарах этот вопрос обойден. Никто не знал, как объяснить прожектерство Сталина. Думаю, не знал этого и он сам.

Напомню также, что в начале 1942 года в войска ушла секретная директива Ставки, требовавшая в этом году добиться окончательной победы над врагом. А в первомайском приказе Сталина это требование было и обнародовано: «Всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев!» Обойти этот приказ молчанием мы не смогли. Посвятили ему даже передовую статью, правда, состоявшую, надо признаться, из одних общих фраз. Нереальность этого приказа была очевидной. Уже в те майские дни, когда Сталин подписал его, наступление советских войск заглохло, а вскоре наша страна вновь стояла перед катастрофой.

После этого мы стали более трезво оценивать перспективу войны, не суля несбыточного, напротив, настойчиво предупреждали, что до конца войны еще далеко…

4 января.Снова после небольшого перерыва пошли сообщения «В последний час» с других фронтов. На Центральном фронте наши части овладели старинным городом Великие Луки. Освобожден не только еще один советский город, но и важный узел обороны противника и коммуникаций: от Великих Лук отходят десятки шоссейных и четыре железнодорожных пути, в том числе и к Ржевскому плацдарму. Недаром немецкое командование поручило оборону города одной из сильнейших своих дивизий — 83-й пехотной.

Операция наша была проведена с большим тактическим искусством. Об этом мы узнали из корреспонденции «Как были взяты Великие Луки» спецкоров Павла Слесарева и Павла Арапова. Особенно интересен и поучителен их рассказ о боях в самом городе. Здесь не было, пишут они, линии, разграничившей расположение наших и немецких войск. Стрельба велась и впереди, и сзади, и на флангах. Но к такому виду боя наши части были заранее подготовлены. Впереди каждой штурмующей роты шла группа захвата, которая, как правило, уничтожала противника на своем пути. Там, где ей это было не под силу, группа обходила очаги сопротивления и продолжала двигаться вперед, захватывая новые дома и кварталы. В тылу оставалось немало таких очагов сопротивления, с которыми вели борьбу так называемые группы обеспечения. Противнику порой удавалось укрываться от преследования и переходить из дома в дом, перегруппировывать огневые средства и свои силы. Были случаи, когда немцы переодевались в гражданское платье, чтобы пробраться к отвоеванным нашими бойцами кварталам и внезапно атаковать. Для борьбы с ними в частях были созданы отряды закрепления. Словом, применялась многослойная тактика. Мы также узнали, что немецкий гарнизон, отказавшийся сложить оружие, был истреблен.

Рассказ об уличных боях! Как он был нужен! Сколько будет их еще впереди…

Еще одно официальное сообщение: освобождена столица Калмыкии город Элиста. Наши войска оставили ее еще 12 августа, но никаких сообщений в печати об этом не было. И только сегодня читатель впервые узнал, как далеко на юг проник враг в этих краях. Четыре месяца немцы свирепствовали в Калмыкии, а наши сводки молчали…

О том, как проходила операция по освобождению Элисты, сообщил наш корреспондент Василий Коротеев в репортаже «В степях Калмыкии»: «Дорога к югу от Сталинграда идет заснеженной безлесной степью. Дует злой восточный ветер, он гонит по небу тяжелые тучи, пронизывает до костей… Калмыцкая степь малолюдна. Здесь много дорог, но надо проехать 40, 50, а то и 70 километров, прежде чем доберешься к колодцу с водой».