Давид Ортенберг - Сорок третий. Рассказ-хроника.

На стихи Твардовского мы всегда получали много одобрительных и восторженных откликов. Но по поводу «Генерала» пришло письмо с фронта с критическим замечанием: как же так, «к Волге двинулась беда», а Теркин «загорал». Что-то непохоже это на Теркина. Во время встреч с Твардовским я ему рассказал об этом письме.

— Что ж, — заметил поэт, — критика правильная. Я поправлю.

И поправил. В последующих изданиях поэмы это место переделано: «В обороне загорал». Снял он и строку «Где-то огненным забором». Есть и другие изменения в тексте — взыскательность Твардовского известна.

Неделю назад в новогоднем номере газеты был опубликован Указ о награждении командира авиаэскадрильи майора А. И. Молодчего второй Звездой Героя. Обычно в таких случаях публикуются корреспонденция или очерк о подвигах награжденного. На этот раз решили напечатать его статью. Она опубликована сегодня под таким впечатляющим заголовком: «180 000 километров над территорией врага».

180 000 километров! Вместе со своим экипажем Молодчий побывал над Берлином, Кёнигсбергом, Данцигом, Будапештом, Бухарестом, Варшавой и многими другими военными объектами и базами фашистской Германии. Летчик поставил перед собой очень важную задачу — рассказать об опыте дальних боевых полетов, опасностях, которые подстерегают экипажи бомбардировщиков, о способах их преодоления. Насколько этот опыт ценен, можно увидеть из нескольких примеров, приводимых Молодчим в своей статье:

«Выход на боевой курс, маневр под огнем зениток в районе объекта — самые ответственные моменты в работе дальнего бомбардировщика. Некоторые пилоты бомбят с хода, а затем в зоне зенитного огня делают разворот на обратный курс. Мне кажется это неправильным. Если цель хорошо видна, то, конечно, надо сбрасывать бомбовую нагрузку с ходу. Но для этого следует заходить на цель с таким расчетом, чтобы, отбомбившись, лечь на обратный курс без разворота и тем сократить время пребывания в опасной зоне».

Или, скажем, об прожекторной опасности. Молодой летчик, ослепленный лучами, может потерять ориентацию в пространстве или повести самолет под заградительный огонь зениток. «Лично я, — рассказывает Молодчий, — попадая в лучи прожекторов, стараюсь поглубже сесть в кабину, приближая голову к приборам, и ослабляю таким образом воздействие луча…»

Мелочь, деталь? Но при технике тех лет это имело большое значение, если к тому же помнить, что в зоне Берлина насчитывались сотни прожекторов в каждом секторе!

Впечатляет и портрет автора статьи. Открытое лицо, спокойный взгляд, гордая посадка головы. Смотришь и веришь — этот человек все может.

Получена статья еще одного авиатора, командира авиационного истребительного корпуса генерала А. Б. Юмашева, «Строй истребителей». Его имя, как и имена его друзей — довоенных Героев, — было хорошо известно в нашей стране и во всем мире. Все они — Г. Байдуков, А. Беляков, М. Громов, С. Данилин — с первых же дней войны в боевом строю. Их военные дела мы постоянно держим в поле зрения. Появлялись о них корреспонденции или очерки, репортажи или фото. Словом, в той или иной мере читатели узнавали, как живут и воюют их давние любимцы. А некоторые из них стали нашими постоянными авторами. Вот и сегодня новое выступление Юмашева.

10 января.С первых чисел января началось наше наступление на Северном Кавказе и верхнем Дону. В сводках Совинформбюро — названия освобожденных городов, районных центров, железнодорожных узлов. Здесь работает большая группа наших корреспондентов. Беспрерывно поступают репортажи, корреспонденции, очерки. Но далеко не все умещается в газете, ее полосы по-прежнему заняты официальными материалами и больше всего письмами Сталину коллективов и организаций, вносящих свои деньги на вооружение армии, и благодарственными однотипными ответами Верховного всем жертвователям. Но как ни лапидарны репортажи, они все же проливают свет на то, что происходит в районе боев. Мелькают слова — атаки, контратаки, обходы, окружения, пленные, трофеи… Время от времени удается выкраивать место для писательских очерков.

Петр Павленко прислал очерк «В освобожденной Осетии». Он был там в эти дни, видел, чем живет народ, и рассказал об этом. Петр Андреевич продолжает ту же тему, что и в очерке «Газават», — о патриотизме народов Северного Кавказа, их борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Среди присланных ТАССом материалов в глаза бросился Указ о награждении орденом Суворова генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова, командира 7-го танкового корпуса. Я тут же пригласил к себе нашего танкиста Петра Коломейцева, показал ему указ и сказал:

— Пишите передовую о Ротмистрове. Кто его лучше вас знает? Пишите, пойдет в номер.

Коломейцев не раз бывал у Ротмистрова, когда тот еще командовал бригадой под Калинином, а затем — корпусом под Сталинградом. Он действительно хорошо знал генерала.

Корпус Ротмистрова сыграл очень важную роль в разгроме немецкой группировки в районе Котельниково. Ставка высоко оценила боевые действия корпуса. Так появилась передовая статья «Мастер вождения танковых войск». Раздобыли мы и поставили на первой полосе портрет Ротмистрова. В статье раскрывалось оперативное и тактическое искусство командира корпуса: «Если говорить о боевом стиле командира, то стиль Ротмистрова — решительные действия, стремительный натиск с целью полного уничтожения противника, его группировки… Генерал Ротмистров, обладая большой эрудицией в области танковой тактики, является ревностным носителем принципа массированного использования танков… Тактику тарана, дробления и окружения неприятельских сил Ротмистров и находящиеся под его командованием командиры осуществляют с большим мастерством.

Высокая огневая культура характерна для танкистов соединения, которым командует Ротмистров. Сам он является страстным сторонником самой интенсивной стрельбы с ходу…»

Нечасто мы посвящали передовые статьи военачальникам такого ранга, поэтому передовица не могла не обратить на себя внимание. Позвонил мне командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии генерал Я. Н. Федоренко, и между нами состоялся любопытный диалог:

— Что это вы за нас аттестации пишете комкорам? — спросил он.

— Хотели вам помочь. А что, неправильно? — я, грешным делом, подумал, не приревновал ли Федоренко, но на него это не было похоже.

— Нет, правильно. Все написано точно и хорошо. А за помощь спасибо…

Были и другие звонки: «Что это, написано по указанию Ставки?» Пришлось объяснить, что никаких указаний сверху мы не получили, сами решились, хорошо зная Ротмистрова, на такую высокую оценку. Прошло немного времени, и все убедились, что ошибки у нас не было. Вскоре Ротмистров стал командовать танковой армией. Полковник в начале войны, Павел Алексеевич после войны стал Главным маршалом бронетанковых войск…