Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода [без иллюстраций]

Эпидемия свирепствовала не только в Москве, но и во всей центральной части страны. Однако приводимые в официальных документах цифры смертности настолько малы, что не могут даже считаться приблизительными. По «Актам историческим» на Руси погибло тогда всего 23 250 человек, а между тем в одной Коломне умерло более 10 тыс. жителей. С.М. Соловьев (1859) указал следующие цифры смертности от этой эпидемии в различных русских городах: в Костроме умерло 3247 человек, в Нижнем Новгороде — 1836 человек, в Троицком монастыре и подмонастырных слободах — 1278, в Торжке умерло 224 и осталось всяких людей 686, в Звенигороде умерло 164 и осталось с женами и детьми всего 197, в Кашине умерло 109 и осталось 300, в уезде умерло 1539 и осталось 908, в Твери умерло 336 и осталось 388, в Туле умерло 1808 и осталось 760 мужского пола, в Переславле-Рязанском умерло 2583 и осталось 434, в Угличе умерло 319 и осталось 376, в Суздале умерло 1177 и осталось 1390, в Переславле-Залесском умерло 3627 и осталось 939 человек. Насколько точны и верны эти цифры, сказать трудно. Но если судить даже по ним, то лишь в 11 небольших городах умерло от чумы около 13 тыс. жителей. Сколько же их умерло на всей Руси? Судя по этим цифрам, смертность от чумы колебалась от 30 до 85 %. Следующие цифры позволили К.Г. Васильеву и А.Е. Сегалу приблизительно вычислить процент смертности от чумы в отдельных русских городах и уездах (табл. 7.1).

Название города и уезда | Умерло | Осталось в живых | % смертности

Торжок | 224 | 686 | 32

Его уезд | 217 | 2881 | 7,2

Звенигород | 164 | 197 | Около 45

Его уезд | 707 | 689 | Около 50

Кашин | 109 | 300 | 26

Его уезд | 1159 | 908 | 63

Калуга | 1836 | 777 | 70.

Переславль-3алесский | 3627 | 339 | 7

Переславль-Рязанский | 2583 | 434 | 85

Суздаль | 1177 | 1390 | 45

Тверь | 336 | 388 | 46

Тула | 1808 | 760 муж. пола | 45

Историк А. Брикнер предполагал, что более половины всего населения центральной части Московского государства погибло от морового поветрия во второй половине 1654 г.

В начале января, после взятия Смоленска, возвратился «к Москве» царь Алексей Михайлович. Однако в Москву он сразу не въехал, а «стал па Воробьевых горах и стоял тут доколе Москву очистиша и люди соб-рашеся». Незадолго до него возвратился в Москву и патриарх Никон. 11а гриарх «повеле всех псов, кои не на цепях, побить, ибо ядоша телеса мертвых человек». Это распоряжение указывает на то, что в Москве даже после окончания мора еще некоторое время оставались непохороненными трупы умерших от чумы. Москву быстро очистили от трупов, пымершие дома сломали, утварь из них сожгли. Только после этого царь въехал в Москву. Эпидемия утихла и в остальных городах России, но кое-где остались еще скрытые очаги, давшие в следующем году новую вспышку.

Всего первой волной чумной эпидемии было поражено более 35 городов и охвачена территория почти в 30 тыс. км2.

Чума в других городах России.В 1655 г. запульсировали российские очаги Великого Евразийского чумного «излома». В Астрахани 31 мая 1655 г. умер от чумы Астраханский архиепископ Пахомий. Летом моро-ное поветрие появилось в низовьях Волги. При получении известия о появлении болезни был отдан приказ, окружить «выморочные» места заставами и прекратить с ними всякое сообщение. Гонцы из Сибири, отправляемые в Москву, должны были объезжать «заморные места». Если по приезду в Москву выяснится, что они этого не сделали, им полагалась смертная казнь. Лихоимство заставной стражи также каралось смертью. Однако, несмотря на принятые меры, эпидемия вспыхнула в Казани, а затем и в Вятке — северной границе Великого Евразийского чумного «излома».

По данным С.М. Шпилевского (1878), в тот год от чумы погибло

В Казани 48 тыс. человек. Он же приводит интересные сведения о предпринятых там «противоэпидемических мероприятиях». Казанские граждане, по совету богатого московского гостя Шорина, решили принести из Седмиозерной пустыни чудотворную икону Смоленской Богородицы, чтобы молить ее о спасении города от великого бедствия. Икону принесли в Казань 30 октября 1655 г. С этого времени чума в Казани ослабла. Почти год чума в Казани не появлялась, и все это время чудотворная икона находилась в Казани.

По преданию, творцом Смоленской иконы был сам апостол и евангелист Лука. В Греции она прославилась множеством чудес. В Древнюю Русь образ попал в 1046 г.: византийский император К онстантин Порфирородны й, выдавая свою дочь, царевну Анну, за черниговского князя Всеволода Ярославича, благословил ее этой иконой в путь. Именно поэтому Смоленскую икону называют Одигитрией (Путе водительницей). После смерти князя Всеволода его сын Владимир Мономах перенес икону из Чернигова в Смоленск, так она получила свое название. Икона прославилась во время нашествия Батыя. Смоленский образ разошелся по России в огромном количестве списков.

Чудотворных и чтимых копий иконы насчитывается более 30. Поясное изображение Богоматери. На левой руке Богоматери сидящий Младенец. Образ Богоматери почти лишен движения: голова чуть повернута к Младенцу, правая рука поднята в знак молчаливого поклонения Сыну. Младенец благословляет род человеческий правой рукой, как вечный архиерей и иастыреначальник, в левой — держит свиток. Свиток — знак спасительного учения, которым Христос просвещает род человеческий. Голова Иисуса Христа изображена строго в анфас.

В июне 1656 г. чума повторилась в Казани; ежедневно от нее умирало 10–50 человек; в августе скончался митрополит Корнилий. Чудотворная икона находилась уже в Седмиозерной пустыни, но ее неоднократно приносили в Казань, православное население которого было твердо убеждено в том, что каждый раз вместе с ее прибытием в город эпидемия ослабевает. Чума все же прозимовала в городе и с новым ожесточением началась весной 1657 г. О дальнейшем развитии эпидемии в Казани нам ничего неизвестно.

По данным С.М. Шпилевского (1878), в 1657 г. чума страшно свирепствовала и в соседней с Казанской — Вятской области, и в самом городе Вятке, который тогда назывался Хлыновым. Это единственное найденное нами упоминание о чуме в Вятском крае.

Летом 1657 г. эпидемия снова возобновилась в низовьях Волги. В Москве чумы не было, но в Смоленске, вероятно, она появилась, так как сохранился указ, предписывавший гонцам из Смоленска, в Москву не доезжая, останавливаться в Дорогомиловской слободе.

Клиника чумы.О клиническом течении болезни во время эпидемии 1654–1657 гг. данные весьма отрывочны. Эккерман указал, что в Москве имела место бубонная форма чумы; По официальным донесениям было две формы болезни: «С язвами» и «без язв». К последней можно отнести как септическую, так и легочные формы чумы. Но, видимо, легочная чума в те годы уже была редкостью, либо ее вообще не было, так как летописцы не упоминают такого характерного симптома болезни, как кровохарканье.