Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода [без иллюстраций]

Из донесения Троицко-Сергиевского монастыря видно, что как в самом монастыре, так и в подмонастырных слободах всего умерло от чумы 1272 человека, из них:

умерло «с язвами» — 417 человек;

умерло «без язв» — 848 человек.

В Нижнем Новгороде умерло всего 1851 человек и из них: «скорой смертью с язвами» — 947 человек; «скорой смертью без язв» — 846 человек; «протяжною болезнью без язв» — 56 человек; «протяжною болезнью с язвами» — 2 человека.

Следовательно, официальные документы того времени различали две формы болезни: «скорую» и «протяжную» (под последней понималось заболевание длительностью от 4 до 7 дней и больше). Видимо, под «протяжной болезнью без язв» параллельно чуме проходила какая-то другая болезнь, достаточно смертельная, чтобы ее тоже приняли за «язву» (малярия, сыпной тиф).

Павел Алеппский также указывал на молниеносную форму чумы: «То было нечто ужасающее, ибо являлось не просто моровою язвою, но внезапною смертью».

Противоэпидемические мероприятия.Несомненно то, что эпидемия чумы 1654–1657 гг. была главной эпидемией XVII столетия на Руси. К.Г. Васильев и Л.E. Сегал (1960) считали, что на ее примере видно, как резко изменились взгляды власти на причины эпидемий. Их уже не рассматривали фаталистически, как нечто неминуемое, ниспосланное Богом, от чего нельзя спастись. Правительство действует решительно и в масштабах всего государства. Предпринимает предохранительные меры: выявляет и изолирует больных; погребает умерших без отпевания в своих дворах; устанавливает заставы; осуществляет карантины приезжих из «заморенных мест»; обезвреживает утварь и одежду больных. Со времен царя Алексея Михайловича в России стали бдительно следить за эпидемической ситуацией в соседних государствах и принимать меры против заноса «моровых поветрий» на собственную территорию.

Так, в 1658 г. власти пошли на жестокие изоляционные меры в связи с чумой в Лифляндии. Еще более строгие и обширные профилактические мероприятия предприняты русским правительством в 1665 г., когда было получено известие о чуме в Лондоне. Страх перед этой чумой у Алексея Михайловича усилил придворный доктор, а по совместительству еще и астролог — Энгельгард. В 1664 г. после прохождения кометы, он составил астрологический прогноз на следующий год, где, по его мнению, из-за особого положения Сатурна, по отношению к Марсу, возможно появление осенью чумы. Когда чума действительно разразилась в Лондоне, царь ужаснулся и предписал такие строгие противоэпидемические меры, которые никогда раньше на Руси не предпринимались.

Алексей Михайлович собственноручно написал письмо английскому королю Карлу II, в котором объявил ему, что пока в Англии чума не прекратится, в Архангельск будет запрещено пускать англичан как с товарами, так и без них. Всякие отношения с иностранными государствами царь приказал немедленно прекратить. Даже иностранцы, прибывающие через шведскую границу в Псков и Новгород, подвергались строгому допросу и без особого разрешения самого царя не смели проезжать далее.

Константин Георгиевич Васильев (1919)

Известный отечественный ученый-эпидемиолог и историк медицины, доктор медицинских наук, профессор, участник Великой Отечественной войны. Окончил Омский медицинский институт и заочное отделение биологического факультета Педагогического института. Автор 25 монографий и более 400 научных публикаций. Среди них фундаментальная «История эпидемий в России» (1960), написанная им совместно с А.Е. Сегалом (1890–1951), «Очерки частной эпидемиологии» (1971), «Д. К. Заболотный» (1996) и «История эпидемий и борьба с ними в России в XX столетии» (2001).

Все же отдельных, очень нужных людей, допускали в Россию из-за границы, но как! Иностранцев длительно выдерживали в карантинах и проводили через ряд «очистительных процедур», запоминавшимся им надолго. Таким процедурам пришлось подвергнуться приехавшим из Англии докторам Уильсону и JI. фон Фрундеку, а также полковнику Траурнайту (1665), несмотря на их заверения, что ни у них на родине, ни по тем землям, где они проезжали, чумы не было. На описании «обеззараживания» Траурнайта остановимся более детально.

К моменту приезда в Псков доктора Фрундека и полковника Траурнайта «псковскому воеводе князю Хованскому ведомо было от иноземцев, торговых людей, что в аглинской земле, не в давнем времени было моровое поветрие». Воевода прибывших иностранцев не выпустил из Пскова и запросил Москву, как ему быть. Царь ответил: «К Москве их без указу не отпускать, и платье, в котором они из-за моря приехали, спрятать в землю, а им сделать новое, и русским людем с ними сходиться и покупать у них ничего не велено». В дальнейшем было из Москвы получено распоряжение: «Полковнику Траурнайту и доктору Ивану Людвиху и людем их велети обмытца и платье их переменить, сделать новое платье и рухлядь, что же с ними пришло из-за моря, велети им отпустить за рубеж, куда похотят, и товаров и никакой рухляди, что с ними из-за моря пришло, с ними не отпускати, и о том им заказ учини-ти с большим подкреплением, и на отпуске у них велети осмотреть, чтоб с ними отнюдь никаких заморских товаров и рухляди не было». Кроме того, велено было выдать доктору и полковнику из казны «харчевые для покупки в зачет 30 рублев, и на ефимки, что с собою привезли, ничего бы не покупали». Когда же они прибудут в Москву, было велено их «поставить за земляным городом в Ямской слободе и сказать про них в посольском приказе». Каждый шаг в этих распоряжениях продуман и свидетельствует, что эти приказы исходили от лица, считавшего чуму контагиозной болезнью и ясно представлявшего себе пути распространения контагия чумы. Кто был этим лицом, осталось неизвестным.

До 1692 г. чума не беспокоила Россию, пока она не объявилась в Астрахани и двух соседних с ней селениях.

Моровое поветрие 1692 г.20 июля 1692 г. в Астрахани вновь началось «поветрие моровое». Эпидемия достигла максимума «за пять дней, да после Покрова дней с десять», следовательно, в конце сентября и начале октября. По данным Н.К. Щепотьева (1884), чума истребила 10 383 человека; в том числе: «астраханских жителей, которые с своими домами жили — 9093 человек, да гулящих людей, бурлаков — 1290». Постоянное население Астрахани тогда достигало 16 тыс. человек; из них от чумы погибло 56,8 %. В числе умерших были: все подьячие духовной консистории, игумен, все иеромонахи; монахи и схимники Троицкого монастыря, находящегося в Кремле. Умерли также причетники Соборной церкви, протопоп, ключари, протодиаконы, священники и диаконы. «Только осталось в Соборной церкви священников два человека, приказный дьяк, казначей, служебные старцы. В архиерейском доме при келье остались еще живы: один келейник монах Гавреил, да крестовой священник иеромонах Варсанофий был в язве и оживе».