Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Столкновение произошло при Траяне. В первые годы своего правления он не внес никаких существенных изменений в отношения на Востоке, если не считать превращения в римские административные округа двух существовавших до сих пор зависимых государств на границе сирийской пустыни: набатейского государства Петры и иудейского государства Кесарии Паннеады (106). Отношения с правителем Парфянского царства Пакором были не особенно дружественными 261 , но только при его брате и преемнике Хосрое дело дошло до разрыва, и снова из-за Армении. Виновниками этого были парфяне. Траян, передавая освободившийся армянский престол сыну Пакора Аксида-ру, действовал в границах принадлежавшего ему права; но царь Хос-рой заявил, что Аксидар неспособен царствовать, и самовольно поставил царем вместо него другого сына Пакора — Партомасирида 262 . Ответом на это со стороны Рима было объявление войны. В конце 114 г. Траян оставил столицу 263 , чтобы стать во главе римских войск на Востоке; войска эти снова находились в состоянии глубочайшего упадка, но император быстро реорганизовал их и, кроме того, усилил приведенными из Паннонии легионами 264 . В Афинах его встретили послы парфянского царя, но они могли лишь довести до его сведения, что Партомасирид готов принять Армению в качестве римского лена. Это предложение было отклонено, и война началась.

В первых сражениях на Евфрате римляне терпели поражения 265 . Но когда весной 115 г. престарелый, закаленный в боях и привыкший к победам император сам стал во главе войск, народы Востока почти без сопротивления изъявили ему покорность. К тому же у парфян снова шла междоусобная война, и против Хосроя выступил претендент Манизар. Из Антиохии император направился к Евфрату и далее на север, до самой северной стоянки легионов в Сатале в Малой Армении, откуда двинулся в Армению, взяв направление ка Арташат. На пути его встретил в Элегейе Партомаснрид, который снял с головы диадему, надеясь таким унижением, как некогда Тиридат, добиться утверждения в царском звании. Но Траян решил и это ленное царство превратить в провинцию и вообще реорганизовать восточную границу империи. Он объявил это парфянскому князю перед собравшимся войском и приказал ему немедленно вместе со свитой покинуть лагерь и римскую землю; при этом произошло столкновение, в котором погиб Манизар. Армения покорилась своей участи и была превращена в римское наместничество. Князья кавказских народов — албанов, иберов, а также живших у Черного моря апсилов, колхов, гениохов, лазов и многих других народов, даже закавказских сарматов, были утверждены в вассальных отношениях к Риму или впервые признали себя зависимыми. Вслед за тем Траян направился в парфянские владения и занял Месопотамию. И здесь все покорялось ему: Батиы, Низибис, Сингара перешли под власть римлян; в Эдессе император принял изъявление покорности не только от местного властителя Абгара, но и от других династов, и Месопотамия, подобно Армении, сделалась римской провинцией. Па зимние квартиры Траян вторично расположился в Антиохии, где сильное землетрясение унесло больше жертв, чем летний поход. Весной следующего года (116) Траян, приветствуемый сенатом в качестве «победителя парфян», переправился из Низибиса через Тигр, преодолев сопротивление как при этой переправе, так и после нее, и занял область Адиабены; последняя сделалась под именем Ассирии третьей по счету новой римской провинцией. Затем император направил свой поход вниз по Тигру, в Вавилонию. Селевкпя и Ктесифон попали в руки римлян; там же были ими захвачены золотой трон царя и царская дочь. Траян дошел до персидской сатрапии Мезоны к большого торгового города близ устья Тигра — Харакса Спасину. По-видимому, эта область также была включена в состав империи, так что новая провинция Месопотамия охватывала всю территорию между двумя реками. Здесь, вероятно, император мечтал о молодости и силах Александра, чтобы пронести свое оружие с побережья Персидского моря в страну чудес — Индию. Но скоро он узнал, что ему придется использовать это оружие против более близкого противника. Обширное Парфянское царство до сих пор почти не оказывало серьезного сопротивления наступлению и неоднократно безуспешно просило мира. Но теперь, на обратном пути в Вавилон, император получил известия об отпадении Вавилонии и Месопотамии. За время его пребывания у устья Тигра против него восстало все население этих новых провинций 266 ; горожане Селевкии на Тигре, Низибиса и даже Эдессы перебили римские гарнизоны или прогнали их и заперли городские ворота. Император был вынужден разделить свои войска и направить отдельные корпуса против различных очагов восстания; один из этих легионов под командой Максима был окружен в Месопотамии и изрублен, причем погиб и его военачальник. Но император справился с восстанием благодаря Лузию Квиету, по происхождению мавританскому шейху, — полководцу, доказавшему свои способности уже в войне с даками. Селевкия и Эдесса были осаждены и сожжены дотла. Траян не остановился и перед тем, чтобы объявить Парфию римским вассальным государством, и в Ктесифоне Пожаловал ее в лен стороннику Рима — парфянину Партамаспату, хотя римские солдаты ни разу не заходили дальше западной полосы огромного государства. Затем он двинулся в обратный путь в Сирию тем же путем, которым пришел; в дороге он задержался, предприняв безуспешное нападение на арабов в Гатре, местопребывании царька отважных племен месопотамской пустыни; могучие крепостные укрепления Гатры и великолепные постройки еще и теперь, в разрушенном виде, производят внушительное впечатление. Траян собирался продолжать войну в ближайшие годы и все-таки покорить парфян. Но битве в пустыне Гатры, в которой 60-летний император храбро сражался с арабскими всадниками, суждено было стать его последней битвой. Траян заболел и умер на обратном пути 18 августа 177 г.; таким образом, ему не пришлось завершить свою победу и торжественно отпраздновать ее в Риме. Зато вполне в его духе было то, что ему после смерти воздали триумфальные почести, и петому он, единственный из всех римских императоров, причисленных к сонму богов, носит и в качестве бога титул победителя.

Траян не искал войны с парфянами, но был вынужден ее начать; не он, а Хосрой нарушил то соглашение относительно Армении, которое на протяжении последних 40 лет являлось основой мирных отношений в бассейне Евфрата. Если, с одной стороны, понятно, что парфяне не могли этим удовлетвориться, так как продолжительное ленное владычество римлян над Арменией всегда заключало в себе поводы для восстаний, то, с другой стороны, приходится признать, что по прежнему пути нельзя было идти дальше, чем пошел Корбу-лон; безусловный отказ от Армении и, как неизбежное следствие этого, признание полного равноправия Парфянского государства лежали за пределами кругозора римской политики, так же как отмена рабства и тому подобные нереальные для того времени идеи. Но если на этом пути добиться длительного мира было невозможно, то в великой дилемме римской восточной политики представлялся еще другой путь — распространение непосредственного римского владычества на левый берег Евфрата. Потому-то теперь Армения, а за нею и Месопотамия были превращены в римские провинции. Все это было вполне последовательно. Превращение Армении из римского ленного государства с римской оккупационной армией в римское наместничество внешне не было большой переменой. Парфян можно было действительно вытеснить из Армении лишь одним способом, а именно: отнимая у них и соседние земли; к тому же римское владычество, как и римское провинциальное устройство, находило себе более благоприятную почву в наполовину греческой Месопотамии, чем в чисто восточной Армении. К этому присоединились еще и другие соображения. Римская таможенная граница в Сирии была расположена неудачно, а для римского государства было бы весьма выгодно полностью овладеть международной торговлей крупных центров Сирии, расположенных по Евфрату и Тигру, в связи с чем Траян сейчас же занялся устройством новых таможен на этих реках 267 . Да и в военном отношении границу по Тигру защищать было легче, чем прежнюю пограничную линию, проходившую вдоль сирийской пустыни и далее по Евфрату. Превращение области Адиабены на левом берегу Тигра в римскую провинцию, вследствие чего Армения становилась внутренней провинцией, и превращение самого Парфянского царства в вассальное государство, зависимое от Рима, были последними выводами из той же идеи. Нельзя отрицать того, что последовательность в проведении завоевательной политики едва ли заслуживает похвалы и что в этих предприятиях Траян в силу своей натуры больше чем следовало увлекся погоней за внешним успехом и преступил границы разумного 268 , но, с другой стороны, было бы несправедливо объяснить его образ действий на Востоке слепой жаждой завоеваний. Он сделал то, что сделал бы и Цезарь, если бы был жив. Его политика была лишь обратной стороной политики государственных деятелей эпохи Нерона, причем и та и другая при всей их противоположности были одинаково последовательны и одинаково обоснованны. Будущее оправдало скорее политику завоеваний, чем политику уступок.