Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Только об одном единственном эпизоде этого рода дошли до нас более или менее точные сведения, а именно: о войне, носящей имя главного предводителя берберов — Такфарината. Военные действия приняли необычные размеры: они продолжались восемь лет (17—24), и гарнизон провинции, состоявший в обычных условиях из одного легиона, в период 20—22 гг. был усилен вторым легионом, присланным сюда из Паннонии. Войну начало большое племя мусуламиев, жившее по южным склонам Ауреса; уже при Августе против этого племени совершил экспедицию Лентул; теперь при преемнике Августа мусуламии выбрали своим вождем названного Такфарината. Так-фаринат, в своем роде африканский Арминий, родом нумидиец, служил ранее в римских войсках, но дезертировал и получил известность в качестве предводителя шайки разбойников. Восстание распространилось на восток до области кинитиев у Малого Сирта и до области гарамантов в Феццане, а на запад — на большую часть Мавретании. Восстание это получило опасный характер, ибо Такфаринат часть своих войск организовал по римскому образцу, разделив их на пехоту и конницу, и прошел с ними римскую школу; эти отряды придали известную устойчивость легковооруженным отрядам восставших и сделали возможными правильные сражения и осады. После долгих усилий и после того как сенат имел немало случаев убедиться в необходимости отказаться при замещении столь важного поста главнокомандующего от установленной законом жеребьевки и вместо обычных полководцев, вроде Цицерона, выбирать подходящих для дела людей, Квинт Юний Блез положил конец восстанию путем комбинированной военной операции: левофланговую колонну он направил против гарамантов, первой колонной прикрывал выходы из Ауреса против Цирты, сам же с главной армией вступил в область мусула-миев и поставил в ней гарнизон (22). Однако смелый партизан вскоре возобновил борьбу, и лишь по прошествии нескольких лет проконсул Публий Корнелий Долабелла, своевременно предотвратив грозившее отпадение только что усмиренных мусуламиев посредством казни всех их вождей, с помощью войск царя Мавретании в его области при Ав-зии (Омаль) навязал Такфаринату сражение, в котором тот погиб. С гибелью предводителя окончилось и все это движение 473 .

О более позднем времени мы не имеем таких подробных сведений: можно только до известной степени проследить общий ход деятельности римлян по покорению края. Народности к югу от Ауреса были если не истреблены, то вытеснены и переселены в северные районы; в особенности это относится к самим мусуламиям 474 , против которых при Клавдии снова была предпринята экспедиция. Таким образом, требование Такфарината отвести ему и его людям места для жительства в пределах цивилизованной области, в ответ на которое Тиберий, разумеется, лишь удвоил усилия, направленные к уничтожению дерзкого просителя, было наконец некоторым образом удовлетворено, что, вероятно, существенно содействовало укреплению римского владычества. Римские лагеря все теснее окружали Авразий-ский горный массив. Гарнизоны продвигались все дальше в глубь страны; главный штаб был при Траяне переведен из Тевесте далее на запад; три значительных римских поселения по северным склонам Ауреса-Маскула (Кеишела), расположенная при выходе из долины Араба и таким образом представлявшая ключевую позицию к горам Ауреса, ставшая колонией во всяком случае уже при Марке Аврелии и Вере, основанный Траяном Тамугади и Ламбез, в котором со времени Адриана находился главный штаб африканской армии, в своей совокупности образовали поселение, которое можно сравнить с большими военными лагерями на Рейне и на Дунае; поселение это, расположенное на коммуникационных линиях, соединявших Аурес с крупными городами севера и побережья — Циртой (Константина), Кала-мой (Гельма) и Гиппоном Регкем (Бон), обеспечивало этим городам мир. Промежуточная степная полоса земли, поскольку она не могла быть использована для земледелия, была все же пересечена безопасными дорогами. На западной стороне Ауреса пути в Мавретанию пересекала цепь постов с сильными гарнизонами, проходившая вдоль горных склонов от Ламбеза через оазисы Сапог Геркулеса (эль-Кан-тара) и Бескеру (Бескарам). Даже внутренние части горных массивов перешли впоследствии под власть римлян; в результате войны, которая велась в Африке при императоре Антонине Пие и о которой не сохранилось более или менее точных сведений, Авразийские горы были, вероятно, захвачены римлянами. Тогда через эти горы была проведена военная дорога силами того легиона, который нес раньше гарнизонную службу в Сирии, а потом, несомненно в связи с этой войной, был послан в Африку; и в более позднее время мы встречаем там же следы римских гарнизонов и даже римских городов, которые сохранились и в христианскую эпоху; таким образом, Авразийские горы были тогда заняты римлянами и долгое время оставались в их руках. Лежащий на их южных склонах оазис Негрин тоже был занят римскими войсками уже при Траяне или даже еще раньше; еще южнее, на самой отдаленной окраине степи, у Бир-Мохаммед-бен-Юнис, находятся развалины римской крепости; кроме того, вдоль южного подножия этих гор проходила римская дорога. Этот оазис представляет собой последнюю террасу того могучего ската, который с плоскогорья Тевесте, служащего водоразделом между Средиземным морем и пустыней, обрывается к этой последней ступенями в 200-300 м высотой; у подножия этой террасы, составляя резкий контраст с возвышающимися сзади беспорядочно нагроможденными горами, начинается песчаная пустыня Суф с ее желтыми, напоминающими волны рядами дюн и песчаной почвой, приходящей в движение от ветра, — огромная, сливающаяся с горизонтом пустыня, без холмика, без деревца, без границ. Негрин, по всей вероятности, с древнейших времен господствовавший на далекое расстояние над пустыней и над проходившими по ней торговыми путями, был постоянным центром и последним пристанищем атаманов разбойников и туземцев, не желавших признавать над собой чужеземного владычества. До этой крайней границы доходила в Нумидии римская оккупация и даже римские поселения.

Мавретания не принесла с собой римлянам такого наследства, как Африка и Нумидия. О ее состоянии в более древнюю эпоху ничего не известно. Крупных городов, даже на побережье, в более раннюю эпоху здесь быть не могло, а для энергичного развития цивилизации здесь недоставало надлежащего импульса со стороны финикийцев или властителей, подобных Массиниссе. Когда последние потомки Массиниссы обменяли нумидийскую корону на мавретан-скую, их столица, переименованная из Иола в Цезарею, сделалась также местопребыванием просвещенного и пышного двора и центром мореплавания и торговли. Но эта страна представляла в глазах правительства значительно меньшую ценность, чем соседняя провинция, о чем свидетельствует и самое различие их организации; обе мавретанские армии в общем не уступали по численности афри-канско-нумидийской армии 475 , но здесь считалось достаточным иметь наместника из всаднического сословия и имперских солдат из Перегринов (т .е. неграждан — чужеземцев). Цезарея оставалась важным торговым городом; но в провинции область прочных поселений ограничивалась северными горами, и лишь в восточной части встречаются более крупные внутренние города. Даже в плодородной долине крупнейшей реки этой провинции — Шелифа — нет больших городов; далее на запад, в долинах Тафны и Малуи, города почти совсем исчезают, и для обозначения местностей иногда употребляются названия стоявших здесь отрядов конницы. В состав провинции Тинги (Танжер) входит лишь город Тинги с непосредственно примыкающей к нему областью и береговой полосой у Атлантического океана до Салы, нынешнего Ребата; в то же время внутри страны римские поселения не доходили даже до Феца. Ни одна большая дорога не связывает эту провинцию с цезарейской Мавретанией; расстояние в 50 миль от Тинги до Рузаддира (Мелилья) проезжали морем вдоль пустынного и немирного рифского побережья. Поэтому для этой местности Бетика была ближе, чем Мавретания; и если позднее, когда империя была поделена на более крупные административные округа, провинция Тинги отошла к Испании, то это было лишь внешним оформлением давно существовавшего фактического положения. Тинги была для Бетики тем же, чем Германия для Галлии; быть может, вообще римляне организовали и сохранили за собой эту малодоходную провинцию лишь потому, что отказаться от нее значило бы уже тогда вызвать нашествие на Испанию, подобное вторжению ислама после крушения римского владычества.