Алексей Фомин - Война с продолжением

Когда Генуэзская конференция уже подходила к бесславному концу, становилось ясно, что парижские усилия союзников тоже не дали результата, и Анкара отказалась их признать. В Лондоне возникло мнение, что здесь не обошлось без попустительства Франции. Пуанкаре решительно выступал против любых «ультиматумов» по отношению к туркам, поскольку «это только даст экстремистам предлог для продолжения борьбы». Французское правительство с энтузиазмом согласилось на предложение Анкары организовать встречу представителей Антанты и Турции на военном корабле в Мраморном море недалеко от города Исмид (Измит) [991] DBFP, Ser. 1, Vol. 17. № 615. Hardinge to Curzon. 1/05/1922. Р. 803–804; Ibid. Р. 819. . Принятие этого предложения означало бы вступление в переговоры с кемалистами до принятия ими парижских решений и отказ от тезиса об их неизменности как основы мирного урегулирования. Это было бы равносильно признанию неудачи посреднической миссии, а значит, и всей восточной политики Керзона. Идея такой конференции в корне противоречила роли «посредника», которую Керзон хотел возложить на Антанту. По его словам, на предполагаемой исмидской встрече «одна из заинтересованных сторон будет иметь конференцию, созванную только ради нее, у которой не может быть другого результата, кроме оттягивания той конференции, которая была предложена по общему согласию в Париже, и обреченную в любом случае на фиаско, которое будет не только унизительным, но и катастрофическим». Гардингу было поручено передать французскому правительству, что в случае отклонения парижских предложений Великобритания будет действовать самостоятельно и в первую очередь опубликует всю корреспонденцию по данному вопросу [992] DBFP, Ser. 1, Vol. 17. № 627. Curzon to Hardinge. 10/05/1922. Р. 813–817. . Румбольд высказал мнение, что на любых переговорах с кемалистами французы будут идти на постоянные уступки, что особенно опасно, так как неудача Генуэзской конференции еще более сблизила турецких националистов с большевиками. И все же принятие французских предложений было бы лучше, чем разрыв с союзником, после которого вся ответственность за конфликт с Кемалем падет на Англию [993] DBFP, Ser. 1, Vol. 17.№ 638. Rumbold to Curzon. 22/05/1922. Р. 830–832. . Однако 7 июня Гардинг сообщил французскому правительству британскую точку зрения: парижские предложения должны быть полностью приняты или полностью отвергнуты. В последнем случае британское правительство оставляло за собой полную свободу действий [994] DBFP, Ser. 1, Vol. 17.№ 645. Hardinge to Curzon. 7/06/1922. Р. 843–844. . Затея с исмидскими переговорами не удалась [995] DBFP, Ser. 1, Vol. 17. № 664. Rumbold to Curzon. 26/06/1922. Р. 863–864. , но еще неоднократно выдвигались предложения о созыве прелиминарной конференции в Бейкосе, Константинополе, Венеции и т. п. Англичане даже вынуждены были вслед за французами отказаться от обязательного соблюдения парижских условий. Но все эти попытки не принесли результата.

Между тем Франция продолжала укреплять свои позиции в Турции. Не дожидаясь полного урегулирования Восточного вопроса, французские предприниматели спешили пожинать плоды Анкарского договора. Французская компания «Гроеланд» еще в марте начала переговоры с Анкарским правительством о концессии на постройку порта в Мерсине, который стал для Анатолии «широким и светлым окном на Запад» после ухода оттуда французских войск. Другая французская компания, «Уннен», начала зондировать почву в Анкаре на предмет концессии на разработку нефтяных источников в районах Терджана и Вана. По выражению С.И. Аралова, «французы шныряют по всем углам Анатолии, ведут пропаганду, завязывают связи, заигрывают». В то же время своей выгоды не упускали и итальянцы. Анатолийские порты обслуживались преимущественно пароходами компании «Ллойд- Триестино» Та же компания занималась распространением итальянских товаров во внутренних районах страны и заключила с Анкарским правительством соглашение о поставке грузовых автомобилей. Но все эти инициативы по размаху не шли ни в какое сравнение с грандиозными планами американцев. Представитель фирмы «Фаундейшн Компани» приехал в Анкару, чтобы вести переговоры о концессии на строительство железных дорог, портов, фабрик и эксплуатацию рудников. На эти цели компания ассигновала 100 млн. долларов. В планы американцев входило строительство железной дороги Самсун — Сивас — Эрзурум — Ван и далее на соединение с персидскими дорогами, а также с ветками через Анкару к Александретте и Мерсине. В компании участвовали капиталы треста «Стандарт Ойл». С.И. Аралов констатировал: «В Анатолии уже завязывается узел международных экономических отношений, и здесь возможна взаимная конкуренция иностранцев». Анкарское правительство благосклонно смотрело на все эти предложения, но выдвигало жесткие условия возможных концессий — 50-процентное турецкое участие и наем только турецкого административного персонала [996] ТРНГ — РГАСПИ. № 82. Аралов — Чичерину. 25/03/1922. С. 172–173; Там же, № 87. Аралов — Карахану. 1/06/1922. С. 200. .

В политической сфере из западных держав наибольшим влиянием пользовалась Франция. В этом смысле наиболее примечательна была деятельность французского полковника Мужена, одного из ближайших сотрудников Франклен-Буйона. Он прибыл в Анкару в начале июня в качестве представителя Франции. Его миссия возбудила некоторые подозрения в Лондоне, но французы снова заверили союзников, что их контакты с кемалистами не принесут вреда общесоюзническому делу. В своем первом интервью турецкой прессе Мужен заявил, что Франция желает мира, который бы учитывал национальные устремления Турции. Кроу расценил эти слова как «поистине чудовищную ( monstrous ) речь, произнесенную союзником по отношению к нашему общему врагу» [997] Sonyel S. R. Op. cit. Р. 141. . Но если слова Мужена и противоречили устремлениям Англии, главным соперником он считал другую страну. Сразу по прибытии в Анкару Мужен начал посылать в Париж телеграмму за телеграммой, в которых настаивал на необходимости самой дружественной политики по отношению к турецким националистам. Главным его аргументом было то, что в противном случае Анатолия окажется в объятиях большевистской России, так как в случае продолжения войны советская помощь будет жизненно необходима туркам. Одна из главных задач Мужена состояла в том, чтобы противопоставить свое влияние деятельности советского полпреда Аралова, снискавшего себе большую популярность в кемалистских политических кругах [998] Dumont P. А l’aube du rapprochement franco-turc: Le colonel Mougin, premier représentant de la France aupres du Gouvernement d’Ankara // La Turquie et la France a l’epoque d’Ataturk. P., 1981. P. 81. . Аралов же старался «доказать различие между дружбой и помощью туркам со стороны Сов. России и капиталистической державой» [999] ТРНГ — РГАСПИ. № 82. Аралов — Карахану. 13/07/1922. C. 207. . Таким образом, начался новый виток франко-советского соперничества за влияние в Анкаре. Французский посланник, превышая свои полномочия, даже предлагал Кемалю заключение франко-турецкого военного союза и компромиссный мир с Англией, но Кемаль отверг эти предложения [1000] Аралов С.И. Воспоминания советского дипломата. 1922–1923. М., 1960. С. 122. . Активность полковника Мужена совпала по времени с мощной антисоветской кампанией, начатой во Франции в связи с неуступчивостью России в вопросе о царских долгах.