Алексей Фомин - Война с продолжением

Угрозы Антанты не повлияли на греческих избирателей. 5 декабря подавляющее большинство греков проголосовало за возвращение на престол короля Константина I. Союзники, фактически в наказание за это, выдвинули протест против греческой денежной эмиссии [734] DBFP, Ser. 1, Vol. 12. № 463. Granville to Curzon. 5/12/1920. Р. 536–537; Ibid. № 468. Granville to Curzon. 9/12/1920. Р. 539–540; Ibid. № 472. Curzon to Granville. 10/12/1920. 542–543. , а их представители в Афинах получили инструкции воздержаться от любых действий, способных создать впечатление, что они признают Константина королем [735] DBFP, Ser. 1, Vol. 12. Р. № 477. Curzon to Granville. 15/12/1920. Р. 544; Ibid. № 482. Curzon to Granville. 17/12/1920. Р. 546. . В то же время англичане отвергли французское предложение об отзыве из Греции союзных военных и морских миссий [736] DBFP, Ser. 1, Vol. 12. № 484. Leygues to Cambon. 19/12/1920. Р. 547; Ibid. № 493. Curzon to Hardinge. 28/12/1920. Р. 556. .

В этой ситуации французское руководство не видело больше необходимости в маскировке своих взглядов. 8 декабря Лейг заявил в сенатской комиссии по иностранным делам о необходимости пересмотреть Севрский договор и заключить мир, который будет вполне учитывать чувствительные для мусульман обстоятельства [737] The Times, 10 dec. 1920; DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 196. Rumbold to Curzon. 16/12/1920. Р. 203. . 12 декабря Лейг сказал британскому послу Гардингу, что «ничто не заставит французское правительство ратифицировать Севрский договор в нынешнем виде. Может смениться двадцать французских правительств, но ни одному из них Палата не позволит ратифицировать договор…. Он против ревизии, но выступает за адаптацию и модификацию договора». Лейг также считал, что компромисс с Кемалем — единственный способ предотвратить распространение большевистского влияния в Малой Азии [738] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 194. Hardinge to Curzon. 12/12/1920. Р. 202. . Схожие идеи весьма подробно развивал командующий французской эскадрой в Восточном Средиземноморье вице-адмирал де Бон. Сопоставив ряд недавних событий (падение Венизелоса, поражение Армении и ее советизация вслед за Азербайджаном, разгром Врангеля), вице-адмирал нарисовал пугающую картину распространения «германо-большевистского» влияния (большевики по уже устоявшейся традиции представлялись ему агентами Берлина). Поскольку при новом правительстве Греция тоже неизбежно попадет под немецкое влияние, могут реализоваться самые кошмарные предположения: «Зажатая между германской Грецией и столь же германским большевизмом, Турция неизбежно, и очень скоро, будет втянута в этот же огромный поток». Единственный способ избежать этого — немедленные прямые переговоры с Keмалем при полном отказе от Севрского договора. Турки «невосприимчивы» к большевистским теориям, и наилучшим вариантом было бы превратить их в «заслон против большевизма и германизма» [739] DDF, 1920, Т. 3. № 368. Vice-amiral de Bon á Landry, ministre de marine. 16/12/1920. P. 518–524. .

Одновременно заметно изменился тон публикаций французской прессы по ближневосточным проблемам. Так, если в первые месяцы после подписания договора влиятельнейшая газета Le Temps упорно воздерживалась от развернутых комментариев по этой проблеме, а немногочисленные сообщения с мест носили явно неприязненный характер по отношению к турецким националистам (в частности, обычным было выражение «кемалистские банды»), то в декабре одна за другой стали появляться редакционные статьи, направленные против реставрации Константина и агитирующие за пересмотр «греческих» статей договора [740] Le Temps, 8, 17, 20, 21 decembre, 1920. . Одним словом, Франция взяла определенный курс на пересмотр Севрского договора, невзирая на все договоренности с англичанами. Очевидно, французы рассчитывали купить расположение кемалистов за счет греков.

Англичане между тем мучительно искали выход из создавшегося тупика. Они, очевидно, опасались, что французы попытаются договориться с Кемалем за их спиной. В начале декабря британская паспортная служба прямо на борту парохода арестовала ново- назначенного французского консула в Трабзоне (находившемся под контролем Кемаля) Леписье под предлогом отсутствия у него британской визы. После суток ареста неудавшегося консула вернули в Константинополь, что вызвало бурную реакцию Ж. Лейга [741] DDF, 1920, T. 3. № 321. Leygues á Cambon et Defiance. 16/12/1920. P. 458–459. . Англичане упорно продолжали добиваться от константинопольского правительства ратификации Севрского договора. Правительство Тевфик-паши по-прежнему затягивало этот вопрос, ссылаясь на необходимость установить контакт с Анкарой через давно задуманную миссию. На такое поведение турок указывал еще де Робек 10 ноября. Понимая невозможность принятия договора националистами после событий в Греции и Армении, он предлагал поторопить константинопольское правительство с ратификацией, не увязывая этого вопроса с отправкой миссии [742] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 173. De Robeck to Curzon. 10/11/1920. Р. 172–173. . Это позволило бы выйти хотя бы из чисто юридического тупика, когда Османская империя и страны Антанты находились в состоянии «ни войны, ни мира». Турки продолжали настаивать на своем, одновременно жалуясь на бедственное финансовое положение. 24 ноября три верховных комиссара представили султанскому правительству ноту с требованием немедленной ратификации (которая, в частности, должна была означать формальное осуждение турецким правительством действий кемалистов на армянском фронте) [743] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 183. Rumbold to Curzon. 24/11/1920. Р. 190–191. . 27 ноября Румбольд писал, что события в Армении сделали, по крайней мере частичную, ревизию Севра неизбежной, и советовал своему правительству начать «долгий путь навстречу националистам» [744] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 186. Rumbold to Curzon. 27/11/1920. Р. 193–194. , в то же время он старался использовать финансовый кризис в стране как рычаг для давления на стамбульское правительство, чтобы заставить его ратифицировать договор [745] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 187. Rumbold to Curzon. 1/12/1920. Р. 194–195. .

Миссия во главе с министром внутренних дел Иззет-пашой отбыла наконец в Анкару 3 декабря. Румбольд писал по этому поводу, что ее шансы договориться с националистами практически равны нулю. Не верил он и обещаниям султанского правительства ратифицировать договор вскоре по прибытии миссии в Анкару [746] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 189. Rumbold to Curzon. 6/12/1920. Р. 196–198. . Спустя две недели, когда миссия давно уже находилась в Анкаре (как выяснилось позже, фактически под арестом), Тевфик-паша ссылался на отсутствие информации от нее, а также на трудность ратификации после заявления Лейга в сенате [747] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 196. Rumbold to Curzon. 16/12/1920. Р. 203–204. . 21 декабря глава турецкого МИД нашел новый повод для отсрочки: немедленная ратификация могла якобы бросить националистов в объятия большевиков. Между тем Румбольд заметил, что «его французский коллега стал несколько равнодушен к этому вопросу» [748] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 198. Rumbold to Curzon. 21/12/1920. Р. 206–207. . Наконец, 26 декабря Румбольд получил от Керзона короткую телеграмму: «До прояснения ситуации в Греции будет лучше не делать дальнейших представлений с требованием немедленной ратификации» [749] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 201. Curzon to Rumbold. 26/12/1920. Р. 209. . Ситуация в Греции к тому времени уже вполне «прояснилась». Вероятно, Керзон не хотел раскрывать перед своим подчиненным другую причину — все более глубокие разногласия в стане союзников. Таким образом, последняя надежда даже на формальное вступление в силу Севрского договора в неизменном виде исчезла у главы британского МИД к концу 1920 года. Как подтверждение этого малоприятного обстоятельства в последние дни декабря пришли сообщения о полном провале миссии Иззет-паши.