Валерий Дуров - Юлий Цезарь: человек и писатель
- Название:Юлий Цезарь: человек и писатель
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство Ленинградского университета
- Год:1991
- Город:Ленинград
- ISBN:5-288-00735-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Дуров - Юлий Цезарь: человек и писатель краткое содержание
Для широкого круга читателей, интересующихся историей, литературой и культурой Древнего мира.
Юлий Цезарь: человек и писатель - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В сочинениях Цезаря, особенно в «Записках о галльской войне», ярко проявляется интерес и какое-то обостренное любопытство автора к географическим данным, этнографии, обычаям и, вообще, к людям, что очень редко встречается у других писателей. Это не просто дань эллинистической традиции или бесстрастная констатация и проявление общей культуры, а подлинная увлеченность Цезаря новым для него миром. Бережным отношением к подробностям и частностям, стремлением к точности их изложения Цезарь создает у читателя ощущение полной объективности, чему способствует сама манера повествования. Этнографические экскурсы имеют некоторые стилистические особенности и особый, несколько замедленный ритм изложения.
Как оратор и стилист Цезарь сложился в школе Марка Антония Гнифона, который в то время был главой аналогистов [137] Аналогисты οтстаивали стройностьь и морфологическое единообразие языка.
в Риме. От него Цезарь усвоил вкус к правильному и чистому языку, свободному от неологизмов и редких малоупотребительных слов. Свои стилистические установки Цезарь излагал в трактате «Об аналогии», утраченном для нас. Принципы, провозглашенные Цезарем-грамматиком, были им применены в «Записках», в которых он воздерживается от слов «новых и непривычных». Он устраняет из своей речи неологизмы, архаизмы, иноязычные слова (разумеется, когда в них нет особой необходимости) и одновременно всю ту лексику, которая может придать его стилю новизну и экстравагантность. Он тщательно отбирает слова, пользуясь при этом, как уже отмечалось, минимумом лексики и воздерживаясь от чрезмерной синонимии.
При поверхностном чтении Цезаря может возникнуть ощущение монотонности его латыни, но при внимательном чтении оно исчезает, так как на самом деле латинский язык в его произведениях живой, разнообразный, но ни в коем случае не пестрый. Его манере изложения присущи стилистическая прозрачность, предельная точность и чистота языка. Чтобы не нарушать стилистического единообразия, Цезарь, например, сводит к минимуму использование прямой речи, которая встречается в «Записках» всего 21 раз.
«Записки» Цезаря являются образцом полного соответствия формы и содержания: излагаемый в них материал, любая мысль и настроение писателя находят адекватное выражение. Стиль Цезаря, сжатый и лаконичный, создает ощущение необычайной стремительности, но эта стремительность не имеет ничего общего с приблизительностью и небрежностью.
О непревзойденной простоте и точности языка «Записок» имеется авторитетное мнение Цицерона. «Нагие, простые, прелестные» — такими прилагательными опре делил великий оратор литературные достоинства «Записок», «ибо всякие украшения речи с них, словно одежда, сняты» (Циц. Брут, 262). «Нагая простота» «Записок», о которой говорит Цицерон, — это не что иное, как абсолютная реализация художественного замысла. Естественность и непринужденность прозы Цезаря — результат большого искусства и тщательной отделки.
Если стиль — это сам человек, если в языке наиболее ярко проявляется его личность, [138] «Какова жизнь, такова и речь» гласит известная греческая поговорка, которую в латинской форме приводит стоик Сенека (Сен. К Луц… 114, 1). Стиль — своеобразное отражение жизни человека и его характера (там же, 115, 2).
то в какой-то степени эта истина применима и в отношении жанра, которому писатель отдает предпочтение в своем литературном творчестве. Выбор автором формы для своего произведения никогда не бывает случаен, особенно в античности, где система литературных жанров отличалась исключительной четкостью и устойчивостью. Поскольку в древности каждому жанру соответствовал свой, особый стиль, выбор жанра для древнего писателя означал одновременно и выбор стиля.
Латинские авторы обычно сами объявляют о своем намерении подключиться к литературной традиции. Установка только на эксперимент чужда самому духу римской литературы республиканского периода. У нас нет примеров пренебрежительного отношения римских писателей к устоявшимся в литературе жанровым формам. Правда, римские поэты и прозаики часто не укладываются в рамки традиционных форм и, нарушая существующие каноны, обогащают литературу. Но и в этих случаях речь может идти не о сознательном жанровом новаторстве, а скорее о яркой творческой индивидуальности, вносящей свои неповторимые черты в привычную форму. Из-за плохой сохранности римской литературы каждое уцелевшее произведение представляется единственным и неповторимым. Мы лишены возможности сравнить его с другими произведениями этого жанра, поэтому судить о степени новаторства конкретного писателя в отношении того или иного литературного жанра всегда очень трудно.
Жанр — это не просто комбинация формальных приемов, а форма видения и осмысления определенных сторон мира, выражение не только художественного, но и социального опыта писателя. Чувство жанра предполагает наличие у писателя обостренного чувства времени, ведь актуальность жанра самым тесным образом связана с пробуждением в обществе соответствующих идейных интересов. Жанр, отражая реальное состояние общества, одновременно является отражением авторской личности, ее отношений с окружающей средой.
В римском обществе I в. до н. э. особенно остро стояли вопросы единства личности и общества, внутренней свободы и государственной необходимости. Освобождение личности от диктата коллектива потребовало введения в римскую литературу новых жанровых форм, в поисках которых прозаики и поэты вновь обратились к литературе греков. Как уже отмечалось, в историографии появились малые формы, такие, как историческая монография, автобиография, жизнеописание выдающихся личностей и т. п.
Что касается исторических сочинений Цезаря, то их жанр в разное время определялся по-разному. В них видели мемуары апологетического характера, военную хронику, политический памфлет, официальный отчет сенату или римскому народу, разновидность автобиографии, самопанегирик, дневник военных действий, публицистические записки о своем времени.
Как правило, в начальных стихах или главах своего произведения римский автор старался указать на свой греческий образец и, следовательно, на сам жанр. В последней трети I в. до н. э. поэт Гораций для названий сборников своих стихотворений стал использовать их жанровые наименования — «беседы», «послания». До него авторское обозначение жанра в самом названии произведения встречается довольно редко. Возникает, вполне естественный вопрос, что хотел сказать Цезарь, назвав свои исторические сочинения словом соmmentarii? Можно ли его понимать как авторское жанровое обозначение? Если да, то какое значение вкладывал в этот термин сам Цезарь, и в какой мере он придерживался закона избранного им жанра?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: