Эдвард Малковски - Боги, построившие пирамиды

Принц Кэй

Во время своего последнего пребывания в Ушмале супруги Ле Плонжеон обнаружили надпись, относившуюся, по их мнению, к старшему брату Чаакмола, принцу Кэю (этим словом индейцы майя именовали рыбу). Предположив, что изваяние принца Кэя должно находиться в нижней части пирамиды Адивино, Ле Плонжеон начал вести здесь раскопки. В результате они обнаружили великолепную скульптуру, изображавшую индейского правителя. Голова человека была украшена рыбой — символом его тотема.

Вдохновленный этой находкой, Ле Плонжеон показал статую принца Кэя двум американцам из Мериды, попросив их держать все в секрете. Однако те все-таки проговорились, и в скором времени новости просочились в прессу Мериды. Узнав о находке, управляющий соседней плантацией решил найти то место, где была обнаружена статуя. Его интересовало не столько изваяние, сколько те известняковые блоки, которые могли находиться поблизости. В то время подобные блоки можно было продать с большой выгодой. Чтобы предотвратить разграбление гробницы, Ле Плонжеон разработал план, который должен был устрашить как этого, так и прочих искателей наживы. В местной газете «Есо de Comercio» он опубликовал статью, в которой утверждал, что заложил возле пирамиды динамит, готовя ее уничтожение. И хотя на самом деле никакого динамита там не было, подобное заявление обрушило на Ле Плонжеона новый шквал критики. Это стало очередным ударом по его и без того пошатнувшейся репутации.

В 1883 году супруги Ле Плонжеон вернулись в Чичен-Ицу, чтобы детально описать фрески в Верхнем храме Ягуаров (называемом также Мемориальным залом) и раскопать предполагаемый мавзолей принца Кэя. На выступающей части платформы Венеры было заметно изображение рыбы. Это натолкнуло Ле Плонжеона на мысль, что именно здесь находится гробница правителя. Хорошим знаком было и сходство холма, примыкающего к платформе Венеры, с тем, что находился возле платформы Орлов (где они обнаружили Чаакмола). Ле Плонжеоны намеревались подробно описывать все стадии раскопок, чтобы избежать впоследствии критики со стороны других археологов.

Работы начались с траншеи, прорытой в северо-западном углу платформы, где еще оставалось несколько цельных плит. В скором времени были найдены центральные камни, давно превратившиеся в обломки, но все еще хранившие следы строительного раствора. Восемь дней спустя рабочие наконец обнаружили саму скульптуру. Она находилась на уровне земли, в четырех футах к северу от платформы. Алиса сообщила о результатах раскопок в журнал «Scientific American». «Фигура была густо засыпана рыхлым известняковым раствором. Одна нога оказалась отбита чуть ниже колена, но мы нашли ее под статуей и приладили на место, чтобы сделать фотографии» {164} 164 Ibid, chapter 11. .

Статуя покоилась на маленьких конических колоннах, положенных на бок. Всего там было 182 таких конуса, закрывших площадь в двадцать четыре квадратных фута. Две трети этих столбиков были окрашены в голубой, а еще треть — в красный цвет. Высота их составляла от трех до четырех футов. На уровне столбиков располагались двенадцать змеиных голов, ориентированных в разные стороны. Их цвет и украшения остались нетронутыми, хотя перед погребением все они были разбиты. Вот как описывают это в своей книге «Мечта майя» биографы Ле Плонжеона Десмонд и Мессенджер (в кавычках даны слова самого Ле Плонжеона):

«С каждой змеиной головы поднимается нечто вроде плюмажа или языков пламени, а с боков выступают перпендикулярные украшения, отчасти похожие на рога». Древние мастера раскрасили головы в зеленый цвет, вырезав сверху узор из перьев. Нижняя сторона голов была покрыта змеиной чешуей. Края челюстей сделали желтыми, а раздвоенные языки и десны — красными. Зубы у змей были белыми. Вокруг глаз и «над бровями» камень выкрасили в голубой цвет, а глаза были наполнены белой «скорлупой». Рога или носовые отростки сделали зелеными — как, впрочем, и «перья» на голове {165} 165 A Dream of Maya, quote from «Mayapan and Maya Inscriptions», Proceedings of the American Antiquarian Society» (New Series) 1: 246-82, 1881, 249-50. .

Еще в районе каменных конусов была обнаружена урна, вделанная прямо в пол. В ней находились плоский трапециевидный объект, две половинки жадеитовых бусин, жадеитовая трубка, маленький шар из горного хрусталя и остатки мозаики. Раскопав более ранние слои почвы, археологи обнаружили и другие артефакты. В число последних входили обсидиановый наконечник для копья, глиняные черепки и кости какого-то небольшого животного. Достигнув последнего уровня пола, выкрашенного в красный цвет и находящегося на уровне скальной породы, Ле Плонжеон направил раскопки в сторону юго-запада. Там были найдены несколько плоских камней, украшенных барельефом. Еще дальше к югу был найден камень с выгравированной на нем рыбой. Теперь уже Ле Плонжеон не сомневался в том, что ему удалось найти погребальные покои принца Кэя. Все, что ему оставалось — опубликовать результаты своих трудов и сопроводить их соответствующей теорией.

История майя в редакции Ле Плонжеона

Взяв за основу фрески, скульптуры и гравюры из Ушмаля и Чичен-Ицы, Ле Плонжеон заново воссоздал историю целого ряда индейских правителей, определив в то же время характер их связи с другими культурами. По мнению Ле Плонжеона, события эти имели место 11 500 лет назад. Эта история полностью представлена в книге ученого «Священные тайны майя и киче». Здесь рассказывается о любви королевы Му и принца Коха, а также о гибели последнего от рук его ревнивого брата Аака. В соответствии с теорией Ле Плонжеона, во время беспорядков, последовавших за гибелью Коха, королева Му вынуждена была бежать в Египет. Здесь местные жители признали в ней свою соплеменницу. В пользу этой истории свидетельствовали не только многочисленные артефакты, найденные в Ушмале и Чичен-Ице, но и кремированные останки того, что сам Ле Плонжеон идентифицировал как сердце принца Коха. Как утверждает археолог, эта история нашла графическое отражение на стенах Храма Ягуаров. Эти же события были изложены и в Троанском манускрипте.

И все же некоторые полагают, что у Ле Плонжеона были и другие мотивы, побуждавшие его искать связи между египтянами и майя. Дело в том, что он хотел установить происхождение масонства — тайного общества, истоки которого прослеживают обычно вплоть до Египта. Будучи масоном, Ле Плонжеон хорошо знал символику этого ордена, многие знаки которой были, по его мнению, представлены в Ушмале. Ле Плонжеон считал, что индейцы майя как раз и были предшественниками создателей масонства. А это значит, что данный орден был куда древнее, чем считалось прежде.

В пользу этой гипотезы свидетельствовали череп и скрещенные кости, высеченные на пирамиде Адивино, а также каменная скульптура, представлявшая собой человеческий торс и обращенную внутрь руку на фоне фартука. Оба эти знака относились к числу масонских символов. Ле Плонжеон показывал эту скульптуру двум своим друзьям из Мериды, однако позднее она загадочным образом исчезла. Более осторожный человек, утратив столь важное доказательство, не стал бы настаивать на связи между майя и создателями масонства. Но Ле Плонжеон твердо стоял на своем. В качестве дополнительного свидетельства он указал на целый ряд архитектурных элементов, подтверждающих, по его мнению, наличие подобной связи. Все это привело к новой вспышке негодования со стороны консервативных ученых.