Илья Зайцев - Астраханское ханство

Отказ Москвы от похода на Астрахань был причиной охлаждения отношений Крыма и Москвы в 1517 г. После смерти в Крыму И. Г. Мамонова Мухаммед-Гирей говорил Д.Иванову: "А сего лета добре докучали хастороканцы, яз их незамал, а они меня зазамали… нынеча от меня побежал Ал-Чагир мурза с братьею и с детьми; почув то, был у меня сего лета тайно от Шыгим-мурзы человек, с тем, чтоб яз к нему прислал хоти одново своего сына [103], и он мне ялся Азторокань взяти. И Ал-Чагир, почюв того Шыгимова человека, да от меня побежал, того не ведаю, чего заблюлся, а у меня здумано взять мне Азто-рокань с братом своим с велики князем обема нам Хасторокань надобе" [РИО 1895: 377–378].

В июне 1517 г. в Москву была доставлена грамота Мухаммед-Гирея, написанная 10 мая (923 г. х.). В ней хан вновь предлагал Василию III совершить совместный поход к низовьям Волги и между прочим сообщал: "А в преидущий год и с братом своим и с сыном со многою своею ратью и с пушками и с пищалми на Асторохань пошел есми" [РИО 1895: 444]. Следовательно, хан совершил поход на Хаджи-Тархан в 922 г. х. (5 февраля 1516 — 23 января 1517 г.). Это означает, что планировавшаяся экспедиция на город, о которой в январе 1516 г. писал в Москву Аппак, а весной с его слов — И. Г. Мамонов, все-таки состоялась.

В сентябре 1517 г. Мухаммед-Гирей пишет в Москву, что казанцы присылали в Крым делегацию для разрешения вопроса о престолонаследии в Казани: тяжело больной Мухаммед-Эмин не имел сыновей и братьев. "И ты б знал, — писали казанцы крымскому хану, — а мы в Асторокань пошлем, да одново царевича возмем, да царем его учиним, а опричь того у нас надежи нет" [РИО 1895: 388]. Возможно, план казанцев взять царя в Астрахани был своего рода провокацией против Мухаммед-Гирея, с тем чтобы ускорить его решение прислать крымского царевича. Во всяком случае, идея пригласить в Казань астраханца не могла не задеть крымского хана. Не случайно Мухам-мед-Гирей хотел привлечь к походу против Астрахани и Казань. По информации Д.Иванова (запись была сделана уже после смерти в Крыму И. Г. Мамонова), Мухаммед-Гирей хотел отпустить И. Г. Мамонова в Москву, а с ним своего посла, Авлеяр-мирзу и "Берючаку князя". "Авлеяр-мурзе с Москвы с великого князя ратью и с пушками и с пищалми в судех идти под Астрахань. А Берючеку князю идти было с Москвы в Казань ко царю, чтоб царь казаньской свою судовую рать послал на Асторокань, а Берючеку было с тою ратью с казанскою идти в судех под Асторокань" [РИО 1895: 372].

Таким образом, Мухаммед-Гирей разработал план широкой коалиции (Крым-Москва-Казань) против Астрахани, причем этот план предусматривал и обсуждение "послевоенного" статуса Хаджи-Тархана. Хан говорил Д. Иванову, что после взятия города в нем "великого же князя людем сидети тысячи три или четыре с пушками и с пищалми, и рыба и соль, что надобное, то брату моему великому князю, а моя толко бы слава была" [РИО 1895: 377]. Едва ли эти обещания впоследствии были бы осуществлены: Мухаммед-Гирей прекрасно понимал стратегическое и торговое значение города и никогда бы не согласился потерять его.

Между тем отношения Москвы и Астрахани вряд ли касались толь-Ко вопросов торговли. Великий князь Василий Иванович мог заключить с астраханским князем договор о военно-политическом союзе в обход Крыма. Косвенным образом об этом свидетельствует эпизод с походом сына Мухаммед-Гирея, его калги Бахадыра с войском на Рязань. Крымский посол в Москве оправдывал действия султана так: Бахадыр будто бы намеревался идти на ногаев, однако по дороге встретил мещерцев (т. е. касимовских служилых татар). Взятые калгой Мухаммед-Гирея языки сообщили, что Василий Иванович соединился с ногаями и Астраханью. Обманутый Бахадыр повернул войска на Рязань [РИО 1895: 386]. Трудно сказать, насколько истинным или надуманным было это оправдание. Логика международных отношений того времени не оставляет нам шанс для правильного выбора: и Крым, и Москва часто вели друг с другом двойную игру, лавируя и виляя, отрицая очевидые истины и стремясь убедить противника в заведомой дезинформации.

В 1518 г. Мухаммед-Гирей и его сын царевич Бахадыр (Багатырь) вновь дают шерть Москве на условиях помощи Василия Крыму против Астрахани, а также передачи хану трех "украинных городов" и ежегодных поминок [Сыроечковский 1940: 54; Смирнов 1948: 28–29].

Отношения Астрахани с Крымом продолжали оставаться очень сложными ив 1518 г. В июле этого года сын Мухаммед-Гирея Бахадыр, а также его племянник (сын его брата Ахмеда) Геммет (или Уметь, как его иногда называют посольские документы) в своих письмах в Москву сообщают, что на Крым из Астрахани идет походом "Бебей солтан" [РИО 1895: 516–517]. Кто был этот Бебей? Может быть, это один из семи астраханских царевичей, убитых ногайским мирзой Шийдяком в конце 1520 или начале 1521 г. [РИО 1895: 675]? Вероятно, он был племянником Джанибека.

Мухаммед-Гирей и в следующем году продолжает напрямую связывать успех "астраханского дела" с участием в нем Москвы. Илья Челищев в своем письме из Крыма (прибыло в столицу в марте 1519 г.) сообщал: "И говорил, государь, нам царь: брат мой князь великий дает мне помочь на Астарокань, и Асторокани от нас негде ся деть" [РИО 1895: 631].

В это время астраханско-крымские и астраханско-ногайские отношения начинают испытывать влияние экспансии казахов в юго-восточное Поволжье. Ногайско-казахский конфликт поначалу развивался для казахов успешно. В 1519 г. ногайские мирзы, под натиском хана Касима вытесненные из Западного Казахстана, были вынуждены оставить междуречье Волги и Яика и уйти на правый берег Волги [Исин 1985: 43–44]. До этого в промежутке между 1509 и 1515 гг. крымцы трижды совершали крупные походы на ногайские улусы, заставив ногаев уйти на левый берег Волги [Исин 1985: 41]. Это не могло не сказаться на крымско-ногайских и крымско-астраханских отношениях.

По свидетельству "Владимирского летописца", в 7028 г. (1520 г.) в Москву приходили послы Мухаммед-Гирея, который "просил у великого князя Василья Ивановича силы в помочь, ходил на Астрахань. И князь великий дал ему в помочь 7 городов силы судовой" [ПСРЛ 1965: 145].

Поход Мухаммед-Гирея на Москву летом 1521 г., который он начал "советом посла своего беззаконного Апака-мурзы" [104], означал окончательный поворот крымской политики в сторону большего сближения с Литвой. Военные действия были прекращены ханом в августе. Одной из причин возвращения хана было известие о нападении на Крым астраханцев.

В 1521 г. в Казани произошел переворот и на престоле вместо русского ставленника Шах-Али оказался брат Мухаммед-Гирея — Сахиб. Специальным письмом Мухаммед-Гирей уведомил султана о посольстве из Казани в Крым с просьбой прислать нового хана, об отъезде Сахиба в Казань и занятии им престола в 1521 г. ([Lemercier-Quelquejay 1971: 488–489]; см. также [Le Khanat 1978: ИЗ]; поправку к переводу и дополнения к описанию см. [Ostapchuk 1987: 262, 269]; Тахсин Джемиль опубликовал также румынский перевод этого документа [Gemil 1972: 137–138]). Это письмо содержит ряд выпадов против великого князя и его политики по отношению к Казани. Хан сообщал султану и о политике Астрахани по отношению к Крыму. "На земле, которая была населена племенем ногаев и которую мы недавно завоевали, обосновались разбойники, называемые казахами, под предводительством своего хана. Они пришли как изгнанники и расположились там и смотрят на нас с алчностью. Если мы предпримем войну против короля Польши, они объединятся с ханом Хаджи-Тархана, который также наш старый враг, и разрушат нашу страну" [Lemercier-Quelquejay 1971: 489].