Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

Впервые получив столь высокое назначение, Цейтцлер поначалу не беспокоил фюрера постоянными возражениями, как это делал Гальдер. Теперь Гитлера ничто не останавливало, кроме, разумеется, русских, и потому наши армии увязли еще глубже. Но очень скоро Цейтцлер разобрался в происходящем и понял, что невозможно держать наши армии под Сталинградом всю зиму, о чем и сообщил Гитлеру. Когда ход событий подтвердил его правоту, Гитлер изменил отношение к Цейтцлеру: в отставку не отправил, но держал на расстоянии».

Подводя итог, Блюментритт сказал: «На этот раз отступление не грозило перерасти в бегство, потому что наши войска уже подготовились к ведению боев в зимних условиях и избавились от страха перед неведомым, владевшим ими годом ранее. Но у них было недостаточно сил, чтобы удерживать занятые позиции, в то время как силы русские возрастали с каждой неделей.

Гитлера, однако, уже невозможно было переубедить. „Инстинкт“ не подвел его за год до этого, и он был уверен, что и на этот раз поступает правильно. Поэтому настаивал на удержании позиций. В итоге, когда русские начали свое зимнее контрнаступление, его армии под Сталинградом оказались отрезанными и вынуждены были сдаться. Мы уже были слишком слабы, чтобы пережить такую потерю. Чаша весов склонилась не в сторону Германии».

Что касается вопроса о главных направлениях наступательной кампании 1942 года и о том, был ли Кавказ или Сталинград основной целью, то прояснить его помог мне генерал Гальдер.

«В письменном приказе Гитлера в качестве целей летнего наступления 1942 года на юге России фигурировали Волга и Сталинград. Оперативный приказ ОКХ также подчеркивал эти цели, говоря об организации защиты флангов к югу от реки Дон лишь по необходимости. Такую защиту предполагалось организовать, сначала блокировав восточную часть Кавказа, затем удерживая значительные мобильные войска под Армавиром и в горной местности к востоку от него. Так мы защитились бы от возможных атак русских между Кавказским хребтом и рекой Маныч. Гитлер не высказывал возражений по поводу приказов ОКХ, но мне кажется, что он переоценивал свои силы и недооценивал противника, что было очень типично для него. Поэтому он с самого начала решил не ограничивать себя целями, обозначенными ОКХ к югу от Дона. Я помню, что примерно в это время он резко отозвался о членах генерального штаба, утверждая, что они лишены смелости и инициативности. Но тогда он ничего не говорил о других целях. Очевидно, он еще сам не определился с целями и ругал генштаб по привычке.

Позже, когда ОКХ издало оперативные приказы, он обсудил эту тему с военачальниками, которые менее других были склонны возражать его несбыточным планам. Одним из этих людей был фон Клейст, который благодаря посредничеству начальника своего штаба Цейтцлера поддерживал с Гитлером более тесные связи, нежели другие высокопоставленные командиры. Чтобы еще более склонить Клейста на свою сторону, фюрер перечислил ему иные задачи летнего наступления, отличающиеся от того, что было изложено в оперативном приказе ОКХ.

Если бы немецкое наступление на Сталинград было всего лишь защитой фланга перед наступлением на Кавказ — как полагал Клейст, — то тогда Клейст справедливо рассудил бы, что основная масса войск будет переброшена на Кавказ, а при таких обстоятельствах охотнее согласился бы с далекоидущими планами фюрера. Очевидно, именно этого и добивался Гитлер. Но возможно также, что под пагубным влиянием Геринга и Кейтеля Гитлер пересмотрел планы и все больше отдавал предпочтение Баку и Персии перед Сталинградом.

Я хочу еще раз подчеркнуть тот факт, что все эти объяснения основаны только на показаниях причастных к тем событиям людей, а вовсе не на документальных свидетельствах. Однако я несколько раз сам был свидетелем того, как Гитлер добивался согласия не столь высокопоставленных командиров, неверно излагая им мнение верховного командования и даже настаивая на тех предложениях, от которых ОКХ в действительности отказалось. Мне кажется, что и в данном случае имело место нечто подобное, хотя тогда я ничего не слышал о расхождениях между оперативными приказами ОКХ и приказами, отданными командирам непосредственно Гитлером».

Варлимонт поведал мне о той компании с точки зрения верховного командования вермахта (ОКВ). «В оперативном плане Гитлера на 1942 год прослеживались следы его изначальной идеи — нанести удар по двум крайним направлениям, удерживая центральную часть фронта. Но на этот раз он перенес акцент на южное крыло. Планы наступления на север были отложены до тех пор, пока туда не будут подтянуты значительные силы.

В основе плана, несомненно, лежал экономический расчет, особенно перспективы получить большие запасы пшеницы, марганца и нефти. Но еще более Гитлеру импонировала идея отрезать русских от этих запасов, без которых (в том числе и без угля из Донецка) они, как ему казалось, не могли бы продолжать войну. Таким образом он надеялся застопорить военную машину своего противника. Я ничего не слышал о возражениях против его плана, хотя мне казалось, что некоторые генералы настроены против возобновления наступления, по крайней мере в таком масштабе.

На ход летнего наступления 1942 года оказали влияние еще некоторые факторы, которые могут показаться вам достойными упоминания. Прежде всего я хочу подтвердить сказанное Блюментриттом, а именно: Гитлер не собирался наступать дальше Воронежа. Я помню, как фюрер горячо распекал фельдмаршала фон Бока за то, что тот, по его мнению, слишком углубился в район этого города. (Бок был снят с поста, и его место занял фельдмаршал фон Вейхс.) Кроме того, Гитлер с самого начала приказал создать особенно укрепленную линию обороны от Воронежа до северных окраин Курска, ожидая массивного контрнаступления русских на том участке фронта».

То, что стало основной причиной неудач, а именно: оттягивание войск, началось, когда была завершена первая стадия наступления под Воронежем. Даже до перехода по коридору между Доном и Донцом весь II-й танковый корпус был переведен в тыл и передан в распоряжение группы армий «Центр» (под командованием фон Клюге). Это было сделано под тем предлогом, что в южном регионе невозможно обеспечить топливом такую большую группировку бронетехники. Но Гитлер попытался найти танкам применение и использовать их для другого наступления, предпринятого в то же время. Клюге было приказано задействовать II-й корпус для выравнивания выступа к западу от Сухиничей, оставшегося после зимнего кризиса. Сам Клюге хотел отослать корпус дальше на север, чтобы он противостоял угрозе контрнаступления русских в районе Ржева.