Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

Через четыре месяца Александер предпринял очередное наступление, и для этого перебросил часть 8-й армии через Апеннины для помощи 5-й армии. Перед наступлением была проведена крупная бомбардировка путей снабжения врага. На этот раз укрепленные позиции под Кассино наконец-то были захвачены при помощи французского колониального корпуса под командованием генерала Жуэна, который обошел их с фланга по горам. Корпус союзников в Анцио также перешел в атаку. Под ударами с разных сторон немцы были вынуждены отступить, и 5 июня союзники вошли в Рим — за день до высадки в Нормандии.

Но Кессельринг удачно отвел свои войска, и ему даже еще несколько раз удалось остановить их продвижение. Оборонительные сооружения к северу от Флоренции надолго задержали наступление союзников. Позже, уже в августе, Александер вернул часть 8-й армии обратно на побережье Адриатического моря; эта армия успешно заняла долину реки По, но осенние дожди вынудили ее остановиться, так что кампания затянулась еще на одну зиму.

И только в апреле 1945 года растянувшийся немецкий фронт был наконец-то прорван. Немцы срочно перебросили резервы на другие, более важные направления, пытаясь защитить собственно Германию от двусторонней атаки русских и англо-американских армий. Вряд ли союзники после заключения перемирия с итальянцами ожидали, что выбивать немцев из Италии им придется целых двадцать месяцев. Но немцы тоже этого не предвидели.

Из тех немецких генералов, с которыми мне довелось поговорить во второй половине 1945 года, некоторые воевали на итальянском фронте, но их воспоминания касались лишь отдельных секторов и этапов операции. Поскольку полученные от них сведения носили отрывочный характер, я решил не затрагивать тему вторжения в Италию в первом издании книги. Но с тех пор я многое узнал о взглядах Кессельринга благодаря рассказам начальника его штаба, генерала Вестфаля. Заодно Вестфаль, которого считали одним из самых способных генералов молодого поколения, сообщил много любопытных подробностей из личного опыта. До того как его летом 1943 года перевели в штаб Кессельринга, он восемнадцать месяцев прослужил начальником штаба Роммеля в Северной Африке. Через год после этого он стал начальником штаба Рундштедта на Западном фронте.

Другим ценным информатором стал генерал фон Зенгер, сначала командовавший немецкими войсками на Сицилии, затем осуществлявший эвакуацию с Сардинии и Корсики, а с 1943-го командовавший 14-м танковым корпусом в Италии. Незадолго до начала Первой мировой войны он обучался в Оксфорде, куда поступил благодаря стипендии Родса. После войны он познакомился с Куртом Ханом, выдающимся педагогом, который основал известную школу в Салеме, а после прихода к власти нацистов — такую же школу в шотландском Гордонстауне. После окончания Второй мировой войны школа в Салеме продолжила свою деятельность, и Зенгер устроился на работу в ней.

Изложив вкратце итальянскую кампанию, я теперь перейду к более подробному описанию некоторых ее эпизодов, включая по мере возможностей в текст слова самих генералов «с другой стороны холма», как я это делал в других главах.

Вторжение союзников во французскую Северную Африку в ноябре 1942 года явилось полной неожиданностью для Гитлера и его советников из ОКВ (Кейтель и Йодль после войны признавались, что не ожидали этого). Немцы получали донесения о том, что американцы готовятся к высадке в Дакаре или на западном побережье Африки, но полагали, что непосредственно Средиземноморье они оставят британцам, имевшим там свои территориальные интересы. Когда же у берегов Марокко был замечен целый транспортный флот, немцы сочли, что он перевозит британские войска на Дальний Восток. Даже когда часть судов прошла через Гибралтарский пролив, немцы все еще думали, что союзники делают вид, что собираются высадиться в Ливии непосредственно в тылу армии Роммеля, которого только что выбил из Египта Монтгомери.

Кессельринг считал иначе. Будучи главнокомандующим немецких войск на Средиземноморском театре военных действий, он лучше других умел распознавать намерения противника и уже месяца два ожидал высадки союзников во французской Северной Африке. Всего за три дня до этого его рапорт, в котором он обращал внимание на эту опасность, в генеральном штабе в очередной раз подвергли сомнениям и отклонили его просьбу выслать подкрепления. Но времени зря он не терял. Немецкие войска постоянно доставляли в Тунис по воздуху небольшими группами, и их оказалось достаточно, чтобы сдерживать первоначальное наступление союзников от Алжира до Бизерты. Хотя если бы союзники высадились не настолько далеко к западу, немецких войск не хватило бы.

По мере роста мощи союзников численность немецких сил в Тунисе также росла. Они заняли большой плацдарм для защиты Бизерты и Туниса, где сумели перезимовать сами, и куда отошла армия Роммеля после длительного отступления из-под Аламейна. Но в конце концов Гитлер и его союзники заплатили большую цену за то, что спохватились так поздно и решили во что бы то ни стало сохранить армию Роммеля. В мае после прорыва одного участка фронта пал весь плацдарм; в плен попало около четверти миллиона человек, и две трети из них были немцы. Если бы Гитлер заранее смирился с потерей армии Роммеля, то потери были бы не такими масштабными. Такие цифры не входили даже в планы союзников.

Самому Роммелю в очередной раз удалось спастись — за месяц до катастрофы он вновь заболел и отправился домой на лечение. В сентябре его назначили командующим войсками в Северной Италии, в то время как войсками на юге командовал Кессельринг. Спасение еще одного танкового командира, Хассо фон Мантойфеля, доставило немало хлопот союзникам в будущем, когда в конце 1944 года он прорвал фронт американцев в Арденнах. В Тунисе он командовал импровизированной дивизией, удерживавшей сектор Бизерты, обращенный на американцев. Шестого мая, когда союзники начали свое последнее наступление, он заболел и был эвакуирован на Сицилию вместе с другими больными и ранеными. Как он сам рассказывал мне, его самолет по пути к Трапани атаковали трижды. Когда я сказал, что ему повезло избежать плена, он, улыбнувшись, ответил: «Все равно я в конечном итоге встретил своих товарищей в Трент-Парке, а они отдыхали куда дольше!»

Сокрушительное поражение в Тунисе стало настоящим шоком для Гитлера и его окружения. Они надеялись удерживать плацдарм как можно дольше, полагаясь на природную защиту в виде холмов, прикрывающих подходы к Бизерте и Тунису. При этом они упустили из виду, что периметр растянулся почти на 100 миль, а резервов оставалось недостаточно; вся территория была крайне уязвима для воздушных атак, и перебрасывать войска с одного участка на другой в случае прорыва было бы весьма сложно. База оборонявшихся находилась слишком близко к фронту, любой достаточно мощный прорыв обязательно дотянулся бы до нее. Когда же это случилось, немцы оказались в совсем неприглядном положении и были вынуждены сражаться спиной к морю, на котором тогда уже господствовали союзники. Составители планов в ОКВ совершенно не учли этот моральный фактор, а также, как всегда, не проработали схемы снабжения крупных сил, находившихся на таком дальнем участке. Кессельринг, как и Гальдер вместе с представителями ОКХ, именно по этой причине изначально был против североафриканской кампании и против вторжения в Египет. Он утверждал, что в любом случае невозможно поддерживать слишком вытянутые пути снабжения. Из-за этого между ним и Роммелем даже возник конфликт. С каждым месяцем положение только ухудшалось, и достигло пика к тому времени, когда остатки армии Роммеля были оттеснены к Тунису. Похоже, даже Кессельринг, захватывая и укрепляя плацдарм в Тунисе, недооценил тогда всей сложности обстановки. Как признавался он сам позднее: «Мы ни за что бы не смогли обеспечить наши войска, как не смогли бы и эвакуировать!»