Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Ценность исследования В. К. Симоненко — не только в его драматической констатации, но и в том, что оно вскрывает причины столь бедственного положения: у новой политической элиты не было и нет сколько-нибудь внятного проекта развития государства и общества. «У власти, которая сегодня управляет страной, — утверждает автор, — нет даже понимания того, что государственное управление — это системное общественное явление». Собственно, нет в нем и профессиональных управленцев. Вместо них на всех уровнях руководят свои люди, «любі друзі» — донецкие, винницкие сообщники по бизнесу. Все они, по образному выражению автора, рассматривают власть как наиболее прибыльный бизнес. Их правление привело к тому, что Украина, имеющая территорию, границы, государственные символы и властные структуры, тем не менее не сложилась как государство. Конечно, это печальная констатация на двадцать шестом году украинской независимости.

Еще одним свидетельством непрофессионализма украинских властей, особенно послемайданного периода, является полное непонимание роли науки в жизни страны. Сознательно или по невежеству делается все, чтобы ее на Украине не было. В бюджете на 2017 год на нее было предусмотрено всего 0,18% от валового внутреннего продукта, что однозначно приведет к вымиранию научных коллективов. В свое время мы били тревогу, когда финансирование науки равнялось 0,6-0,7% от ВВП. Верховной радой был даже принят закон, предусматривавший повышение этих цифр до 1,7%. И хотя в реальной жизни наука так и не получила такого финансирования, в столь бедственном положении, как при «настоящих патриотах» во власти, она никогда раньше не находилась.

В странах Европы, куда мы хотим интегрироваться, на науку выделяется от 1,5 до 3% ВВП. И не потому, что они богаты и могут позволить себе такую роскошь, а потому, что там есть четкое понимание, что при меньшем финансировании от науки невозможно ожидать должной отдачи. При 0,18%, как это имеет место на Украине, наука превращается в символ. Она пока вроде бы не умерщвлена окончательно, но приносить пользу обществу уже не может.

Судя по тому, что это совершенно не волнует новую власть Украины и совсем не тревожит их западных наставников, и те и другие вполне удовлетворятся ее ролью сырьевого придатка Запада и резервуара дешевой рабочей силы. Развитая Украина с наукоемкими технологиями им не нужна.

Подводя итог сказанному, следует признать, что украинское общество оказалось неспособно ответить на новые вызовы. Это справедливо и по отношению к той его части, которая называется политической элитой, и к той, что именуется простым народом. В данном случае речь идет о сообщающихся сосудах.

Дискуссии по поводу состояния украинского языка на Украине не утихают на протяжении века. Казалось бы, с приобретением Украиной политического суверенитета и с конституционным закреплением статуса государственного языка проблема должна исчезнуть. Отныне, как говорится, Москва нам не указ, а приоритетность развития именно украинского языка гарантируется ничем не сдерживаемым стремлением народа к собственной историко-культурной идентичности. Несоизмеримо выросла и социальная престижность языка, ставшего языком министров, народных депутатов, президента. На украинский язык массово перешли вузы и школы, радио и телевидение, значительно вырос спрос на украинские газеты и журналы. Украинский язык звучит на международных форумах, дипломатических встречах. Вошел он и в систему Интернета.

Казалось бы, можно только радоваться. Но на самом деле никакой радости нет. Скорее наоборот: плач по украинскому языку стал даже громче. Этот плач заводят в основном представители эстетствующих языковедов как на Украине, так и за ее пределами. Появился даже новый термин — «добровольная русификация Украины». Один из лучших наших литераторов Юрий Мушкетик сокрушается, что несчастному украинскому народу буквально не на кого опереться. Не служат ему опорой ни правительство, ни парламент, ни президент. В унисон подпевает писатель из диаспоры Богдан Бойчук, считающий, что «возникновение самостийной Украины имеет гораздо больше негативных импульсов в культурной жизни диаспоры (да и Украины), чем позитивных» [65] Бойчук Б. Украинская литература в параметрах: Украина и диаспора // Украинские проблемы. Киев, 1998. № 2. С. 116. .

Откуда такое отчаяние? Прежде всего, слишком медленна победная поступь украинского языка на Украине, по-прежнему очень сильны позиции русского языка. Последний широко используется не только на бытовом, но и на официальном уровне. Отдельные министры, многие народные депутаты говорят по-русски. Кроме того, на Украине выходит масса русскоязычных газет и журналов. Негосударственные теле- и радиокомпании нередко отдают предпочтение российскому вещанию. Книжный рынок Украины заполнен низкопробной литературой восточного соседа — по выражению Ю. Мушкетика, «русскоязычным непотребом». И. Дзюба даже говорит о «широком, более чем при советской власти, господстве российской и русскоязычной прессы, русской книги и русского шоу-бизнеса».

Вот уж действительно есть от чего впасть в отчаяние. Особенно эстетствующему языковеду. Все настойчивее на самых высоких собраниях с повесткой дня об украинском языке и его внедрении во все сферы нашей жизни выдвигается требование положить конец засилью русского языка. Так ведь никто не возражает. Но дать оптимальный рецепт, как же лучше это сделать, не в состоянии даже сами авторы такого радикального требования. Может быть, издать циркуляр по образу и подобию Валуевского, который запретил бы использование русского языка? Но это было возможно в условиях царского абсолютизма. А в демократической стране, исповедующей приоритет общечеловеческих ценностей, такой административный акт невозможен.

Призывы и воззвания к чувству гордости и украинскому патриотизму, которых у нас недостает, в вопросах языка не принесут желаемого эффекта. Язык и патриотизм — предметы, слабо между собой связанные. Можно быть патриотом Украины, иметь украинскую гордость и не говорить на украинском языке. Наверное, никто не посмеет укорить нашего известнейшего интеллектуала, академика Н. Амосова, что он не был патриотом Украины. Это был патриот высшей пробы. Но говорил и писал он по-русски, свои мысли об интеграции Украины с Западом тоже выражал на русском языке. Другой пример можно привести из области спорта. Наш выдающийся тренер В. Лобановский говорил по-русски, но это ничуть не помешало ему быть патриотом Украины и укреплять ее международный авторитет. А послушайте, на каком языке провозглашаются ультрапатриотические лозунги на олимпийском стадионе во время футбольных матчей сборных Украины и России. Порой сгораешь от стыда за некоторых наших земляков, которые именно таким способом используют великий русский язык. Но отказать им в украинской самоидентификации никак нельзя.