Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

И все эти регионы не идентичны ни по культурно-историческим традициям, ни по этническому укладу. Мерить их единым идеологическим и культурно-историческим аршином, как это происходит в нынешнее время, совершенно неприемлемо. Это неизбежно порождает не только скрытое, но и явное сопротивление отдельных регионов, как это произошло в Крыму и на Юго-Востоке.

Наверное, в конце концов Киев сможет силой подавить вооруженный протест жителей мятежного региона и привести их к повиновению, но ему вряд ли удастся заставить их жить согласно галицким традициям. У них ведь есть свои. И если не будет кардинально решена проблема русского языка, не будут расширены права региона в сфере экономического и финансового развития, Юго-Восток обязательно когда-нибудь взорвется снова. Тем более что отныне сопротивление жителей этих регионов будет поддерживаться еще и памятью об убитых земляках.

Президент П. Порошенко в своей клятвенной речи в Верховной раде совершенно категорично заявил, что Украина была унитарной страной и останется таковой. В Брюсселе он добавил, что эта тема вообще не подлежит обсуждению. Ну что ж, «ему видней», как поется в одной песне. Но тогда почему бы не обсудить украинский унитаризм? Ведь эта форма государственного устройства тоже бывает разной. Это не обязательно жесткая централизация с единой идеологией и единым государственным языком, как это представляется нынешним руководителям Украины.

Испания — тоже унитарная страна, к тому же монархия, но состоит из семнадцати автономных областей и двух автономных городов. В ней наряду с государственным кастильским официальными считаются также местные языки в автономных регионах. К примеру, в Каталонии статусом, равным государственному, обладает каталонский язык. Унитарным государством является и Великобритания, что не мешает ей иметь в своем составе три государственных образования: Англию, Шотландию, Уэльс. А еще в ее состав входит Северная Ирландия, также обладающая значительными автономными правами. Во всех этих регионах основным языком является английский, хотя он и не обладает статусом государственного. Но кроме него официальными языками считаются в Шотландии — шотландский гэльский, в Уэльсе — валлийский, в Северной Ирландии — ольстерско-ирландский.

Казалось бы, стоит позаимствовать что-либо из европейского опыта государственного строительства, тем более что мы так хотим интегрироваться в Европу. Но нет, в этом случае мы «богаты своим умом». Создали в своем воображении хуторянский унитаризм и не желаем даже слушать о каком-то ином. Неудивительно, что эта тема была запретной и во времена консультаций посланников президента с лидерами Донецкой и Луганской республик.

Правда, если бы новые украинские власти хоть немного задумались, то непременно пришли бы к выводу, что на суверенной Украине не было и унитаризма. И дело не только в том, что в ее составе находилась Автономная Республика Крым. Более существенным являлось то, что со времени обретения Украиной независимости на положении федеральной земли находилась Галичина. Этот ее особый, не юридический, но фактический статус был признан по умолчанию еще при львовском губернаторе В. Черноволе, который пытался легализовать так называемую Галицкую ассамблею. Юридического развития эта затея не получила, но де-факто в Киеве всегда сообразовывали свои действия с мнением этого региона, полагая, что он имеет особые заслуги в достижении Украиной государственной независимости.

Так было и при авторитарном режиме В. Януковича. Областные и городские рады трех галицких областей имели смелость и возможность высказывать несогласие с решениями центральной власти. А нередко и открыто заявляли о ее непризнании. И никаких санкций со стороны Киева за этим не следовало.

С началом майданных событий Западная Украина и вовсе вышла из юридического поля президентской власти. Там были образованы новые властные институты — народные рады, которые сами определяли, как лучше жить региону. Какие памятники ставить, а какие сносить. Председателей областных государственных администраций, назначаемых В. Януковичем, от исполнения ими своих обязанностей отстраняли, а некоторых и подвергали публичной казни. Через три месяца опыт Западной Украины позаимствовали на Юго-Востоке, правда, в еще более радикальном варианте.

Президент П. Порошенко убежден, что страна, которая досталась ему в управление, является унитарной. В действительности она таковой больше не является уже в силу двухцентричности новой политической власти. Ведь мы действительно имеем два властных центра: официальный во главе с выборным президентом и фактический, возникший на Майдане. Второй осуществляет контроль над первым. При малейшем отклонении от линии Майдана его предводители устраивают протестные демарши под стенами Парламента и Администрации президента. Во многих случаях майданные бойцы несут охранную службу вместе с милицией. В том числе возле Верховной рады. Там на въездных воротах развевается флаг 17-й сотни Майдана.

И у официальной, и у неофициальной властей имеются свои вооруженные силы: регулярная армия и воинские формирования «Правого сектора». Кроме того, свою армию имеет губернатор Днепропетровской области И. Коломойский. Есть также формирования с их долевым финансированием народными депутатами и киевским градоначальником.

Сегодня вся эта разномастная рать воюет со своим гражданами на Юго-Востоке страны. А что будет завтра, когда война закончится? О роспуске частных воинских формирований речи как будто нет. Наоборот, их рассчитывают использовать и в будущем. И не только те, кто несет службу на Майдане в Киеве, но и некоторые представители официальной власти. Но как бы им не обмануться в своих ожиданиях. Безмятежное длительное сосуществование в стане победителей вряд ли получится. Как только исчезнет общий враг, они непременно начнут выяснять отношения между собой.

Так что мы имеем далеко не радужную ситуацию. «Революция достоинства», как пафосно называют майданные события некоторые националистические романтики, по сути разрушила государственность Украины, которая и до того была не очень прочной. Теперь во многих ее сферах господствует не юридическая законность, а революционная целесообразность с элементами атаманщины. И совершенно очевидно, что, несмотря на уверенное поведение, президент П. Порошенко в настоящее время обладает весьма ограниченной самостоятельностью внутри страны. Правда, не только из-за майданного контроля, но и — в еще больше степени — из-за навязчивого американского опекунства. Можно сказать, он до сих пор не принял ни одного решения, которое бы не было согласовано с госсекретарем США Керри или вице-президентом Байденом.