Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Аналогичная ситуация наблюдается и в сфере духовно-идеологической жизни. Здесь также царят раздробленность и противостояние. Поразительно, но это относится и к церковной сфере, где, казалось бы, должен преобладать дух смирения. Одних только православных — три конфессии, которые нередко конфликтуют. Добро бы этот раздор разъединял «князей Церкви» и их клириков. Но он переносится и в среду верующих общин, которые также находятся в состоянии междоусобной борьбы.

Одни отстаивают нерушимость традиций и канонических устоев, другие пытаются придать Церкви национальный характер, третьи желают возродить первородную организационную структуру, когда во главе православной церкви восточных славян стоял Константинопольский патриарх. При этом все три именуются украинскими, хотя их общая прародительница называлась Руской православной церковью.

Есть на Украине еще одна Церковь, вышедшая из лона Руской православной. Она была образована Брестским униатским собором 1596 года, навязавшим вчерашним православным каноническую и управленческую связь с Римом. Сегодня эта Церковь именуется грекокатолической, что должно символизировать единение двух христианских течений. В действительности она является просто католической, пребывающей под омофором Папы Римского. Длительное время она была региональной, западноукраинской, но в годы независимости обрела всеукраинский статус. Теперь ее митрополия находится в Киеве, причем на левом берегу Днепра. Поход на Восток — давняя идея Ватикана, ставшая особенно популярной в связи с конфликтом на Юго-Востоке Украины. В день празднования Сошествия Святого Духа (19 июня 2016 г.) глава грекокатоликов обратился к ним с призывом идти на Восток. «Идем на Восток. Ибо будущее Украинской грекокатолической церкви и Украины там, где война и страдают люди». По форме призыв первоиерарха грекокатолической церкви патриотичен, а по содержанию — конфронтационен, поскольку связывает будущее Украины не с православием, а с католицизмом. Вряд ли это может вызвать энтузиазм у православных.

Помимо названных традиционных Церквей на Украине имеется множество других религий, а также сект, которые объединяют в своих рядах значительное число украинцев. Разумеется, все это не может не сказываться на состоянии общества. Оно оказалось разобщенным в той же мере, что и сами Церкви.

Не представляет украинский народ и единого этнокультурного целого. В различных регионах имеются свои особенности. Восток, Центр и Юг в большей мере православные, тогда как Запад — римско-католический. Разной является и этническая ситуация. В Западном и Центральном регионах преобладают этнические украинцы, тогда как в Юго-Восточном достаточно высокий процент этнических русских. В некоторых районах Закарпатья и Северной Буковины крупные этнические группы составляют венгры, румыны, словаки.

Такая этнокультурная неоднородность, сложившаяся исторически, не может не накладывать отпечатка и на региональные политические предпочтения. Они чаще всего не только несхожи, но и разнонаправленны. В то время как западные украинцы живут воспоминаниями и мечтами о европейской общности, восточные и юго-восточные привержены общим восточнославянским ценностям, сохранению традиционных связей с Россией. Национальные меньшинства, которые в целом вполне лояльны украинскому государству, постоянно озабочены своими национально-культурными автономиями. Многие обзаводятся вторыми паспортами или специальными картами этнически родственных им стран.

Во время заседания Парламентской ассамблеи Украины и Польши, состоявшегося 3 декабря 2016 года во Львове, народный депутат Украины И. Подоряк выразила озабоченность тем, что Польша выдает «карту поляка» всем жителям Галичины польской этничности. При этом сравнила такие действия с теми, которые Россия проводила в Крыму. Польские депутаты успокоили ее тем, что эта карта — не паспорт и не дает права на польское гражданство. Может быть, и не дает, но это вовсе не значит, что такое право не может появиться в будущем. Ведь должен быть какой-то смысл в выдаче украинским гражданам польских удостоверений. Возможно, это первый шаг на пути к культурной автономии поляков в Галичине и на Волыни.

Уже при подготовке рукописи к печати издание «Пресса Украины» сообщило, что проживающие во Львовской области поляки инициируют выход из состава Украины. Председатель польского форума С. Лукьяненко заявил, что Польша даст львовянам большую возможность реализовать себя. В унисон с этим высказался и сенатор Польского сейма Ян Угли: «Польша должна делать больше шагов навстречу своим соотечественникам в Восточной Галиции».

Автономно-культурные проблемы возникают и у закарпатских русинов, которые считают себя отдельным этносом. Власти убеждают их в том, что они являются частью этноса украинского, и не соглашаются на их культурно-автономный статус. Русины возражают, что их сородичи проживают также в соседних западных странах — Чехии, Румынии, Сербии, Хорватии, Словакии, Венгрии, где определенно не являются украинцами [63] Судя по заявлению председателя Закарпатского областного совета Михаила Риваса, что если власти хотят видеть Закарпатье в составе Украины, они не должны забывать о существовании нашего края, можно сделать заключение, что там не удовлетворены своим статусом не только русины. Известно также, что 94 тыс. закарпатцев получили гражданство Венгрии. .

Автономистские настроения имеют место также в исторической Бессарабии, вошедшей в свое время в состав Одесской области. Об этом заявили украинские власти, предъявившие двум одесским журналистам судебные иски за сепаратизм. Позже для острастки жителей края украинские власти определили его местом высадки десанта военно-морских учений. Официально это названо операцией по безопасности в кризисном регионе по стандартам НАТО.

Наиболее решительно региональный автономизм проявился на Юго-Востоке Украины, вылившись в гражданское неповиновение центральным властям — во многом по вине последних из-за неадекватного восприятия ими этого явления. По сути, оно стало общеукраинским и совершенно неправильно интерпретировано властями как сепаратизм. Об этом, в частности, красноречиво свидетельствует сообщение Службы безопасности Украины о некоем «плане по обеспечению федерального статуса Закарпатья», изъятом у «одного из организаторов закарпатского сепаратизма». Мне уже неоднократно приходилось разъяснять, что федерализм не имеет ничего общего с сепаратизмом. Федерализм — это форма административно-территориального обустройства единой страны, тогда как сепаратизм предполагает ее разделение на части. У закарпатского сепаратиста, если он действительно был таковым, по определению не было плана федерализации Закарпатья, мог быть только план его независимого статуса. Удивительно, что этого очевидного различия на Украине упорно не хотят признавать ни власть, ни обслуживающая ее идеологическая рать. Своими постоянными подозрениями в сепаратизме регионов и их жителей те и другие, в сущности, провоцируют это явление.