Владимир Петрухин - Крещение Руси. От язычества к христианству

Самый большой древнерусский княжеский курган в Чернигове находился за валами окольного города, именовался Черная могила. Раскопан Д. Я. Самоквасовым (1872–1873). Высота около 11 м, диаметр основания около 40 м, окружность 125 м, ширина рва, окружавшего насыпь, 7 м. На первоначальной песчаной подсыпке (высота 1–1,5 м, диаметр 10–15 м) при разборке инвентаря, снятого с обширного кострища, были обнаружены ладейные заклепки, что позволяет предполагать сожжение в ладье, помещенной на гигантский погребальный костер. Судя по расположению вещей, на кострище было три покойника: взрослый воин, женщина (по правую руку от него) и юноша-воин (между ними), положенные головой на запад. На кострище по левую руку от старшего воина обнаружена груда оружия, в том числе два меча второй половины X в.

В процессе реставраций сплавившейся массы железных вещей выявлены обломки еще не менее трех мечей. Здесь же найдены сабля, копье (всего на кострище обнаружено десять наконечников копий), обрывки кольчуги (всего найдено три кольчуги с декоративными каймами из медных колец в плетении), остатки деревянного щита с бронзовой обшивкой, прикрепленной железными заклепками. У ног воина были положены два взнузданных коня: найдены кости коней, кольца от удил, две пары стремян округлой формы. Обнаружены два сфероконических шлема. К предметам вооружения относятся боевой топор, стрелы, вероятно, лежавшие в колчане (двенадцать наконечников), от которого сохранились железные накладки, скандинавские однолезвийные боевые ножи-скрамасаксы (их также два, поэтому можно предполагать, что в погребальной ладье были сожжены два воина или князь со своим дружинником-отроком).

В восточной части кострища в ногах покойников находились железный сосуд с пережженными костями, шкурой и головой барана (или козла), бронзовая жаровня с углем, бронзовый сосуд с бараньими астрагалами для игры в бабки (свыше ста бабок и бронзовая «битка» к ним — принадлежность «отрока»?); западную часть кострища занимали железные оковки-обручи и дужки от деревянных ведер (около двенадцати ведер). К орудиям труда относятся скобель (в груде оружия), долота; у ног женщины лежало десять серпов, здесь же были кости быка или коровы, зерна злаков. Находки замка и ключей у предполагаемого входа в домовину, возможно, связаны с языческим ритуалом «замыкания» покойника на месте погребения, Из женских вещей сохранились височные кольца, обломки костяных гребней, глиняное пряслице, бронзовая и костяная проколки, два глиняных горшка. На кострище найдены также пять ножей, в том числе с костяными рукоятками; оселки; поясные кольца и бронзовые наконечники пояса; игральные кости; полусферические костяные фигурки для игры; бронзовая весовая гирька. Золотая византийская монета из кострища (945–959) позволяет отнести сооружение кургана к 960-м годам.

После совершения трупосожжения с кострища извлекли оба шлема, кольчуги с прикипевшими к ним костями, два скрамасакса. Затем возвели насыпь высотой ок. 7 м, на вершине которой сложили останки покойников вместе с доспехами, снятыми с кострища. К ним присоединили два рога-ритона с серебряными оковками, бронзовую статуэтку скандинавского сидячего божка, железный котел, наполненный пережженными бараньими и птичьими костями, поверх которых лежал череп барана — остатки поминального пира (сходный обряд известен в больших скандинавских курганах Гнёздова и в соседнем кургане Гульбище). Серебряные оковки турьих рогов (вокруг устья) украшены в технике чеканки, гравировки, позолоты и черни. На оковке одного из них растительный орнамент «венгерского стиля», на другом — тератологические мотивы и изображение двух лучников. Вслед за совершением тризны курганную насыпь досыпали до высоты 11 м. Устройство этого кургана напоминает похороны, описанные Ибн Фадланом, возможно, и на его вершине был столб с именем неизвестного русского князя. Видимо, этого князя на тот свет, помимо животных жертв, сопровождали не только девушка, но и «отрок», младший дружинник. Котел с костями жертвенного козла или барана, которые были завернуты в сохраненную шкуру, — символ воскресающего зверя, неизбывного источника пищи; такой котел, по описаниям скандинавской Эдды, был в Вальхалле. Там же размещался трофей — доспехи с оружием. Обстановка древнерусского погребения напоминала устройство воинского рая.

Но вернемся к пантеону, установленному в Киеве Владимиром. Варяги давно уже клялись славянскими богами, и скандинавских богов не было в этом пантеоне. Ученые, занимающиеся славянским языкознанием, смогли разгадать значение основных имен богов Владимирова пантеона. Имя главного бога — Перуна , которым клялись еще дружинники Олега, означает «гром». Громовержец был главой пантеона у многих народов. Имя следующего божества, Хорс , — неславянское: близкие слова известны в иранских языках — им родственно русское слово «хороший». Дажьбог — это божество, дающее благо; в другом месте «Повести временных лет» Дажьбог назван богом солнца. Стрибог — бог, распределяющий богатство и участь; в «Слове о полку Игореве» ветры названы Стрибожьими внуками: правда, там они веют стрелами, но и стрелы в традиционных верованиях могут воплощать болезнь — поветрие. Симаргл (Семаргл) также признается существом, имеющим иранское происхождение: его имя напоминает имя Сэнмурва или Симурга, фантастического четвероногого существа с птичьими крыльями, иранского вестника богов. Единственной богиней Владимирова пантеона является Мокошъ . Ее имя родственно словам, означающим влагу («мокрый»). Это не случайно: Мокошь была богиней плодородия, плодоносящей земли, которая в русской народной традиции именовалась мать сыра земля.

Пантеон Владимира отражал языческие представления о космосе: его возглавлял небесный воин — громовник, далее следовали солнечные божества, следующим был «атмосферный» бог ветров, ниже всех располагалась богиня — воплощение земли, и посредником между всеми сферами языческого мироздания был химерический Семаргл.

Но в пантеоне Владимира не оказалось бога Волоса, который в договорах с греками именовался «скотьим богом» — богом скота и богатства. Его культ был распространен на Севере, в словенском Новгороде, но в Новгород Владимир отправил Добрыню, чтобы тот установил там идол Перуна. Это значит, что князь, желавший объединить в общем пантеоне божества всех племен — «языков», населявших Русскую землю, даже подвластных ей ираноязычных степняков — аланов, хотел заменить племенной культ новгородцев, привыкших самостоятельно призывать к себе князей, киевским княжеским культом Перуна. Это стремление было безнадежным: для каждого племени при племенном строе его бог оставался главным. Деревянные идолы славянских богов, как и их святилища, не сохранились — они были уничтожены при христианизации: на месте киевского капища князем Владимиром была построена церковь Св. Василия.