Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

Последний верховный китайский правитель Урянхая — император Пу И

Взглянем на карту, опубликованную в тайваньском городе Тайбэе. И на всю Туву, и на всю Монголию и до самого последнего времени претендовала не КНР, но «просто» Китайская республика: та, что живёт в изгнании на том самом Тайване и полагает себя истинной наследницей империи.

Судя по этой карте, вернись этот режим к власти и в континентальном Китае, и территориальные претензии были бы практически ко всем соседям. А одна из самых зримых «заявок» сделана именно на Туву: обратите внимание на большое жёлтое пятно сверху. И об этих притязаниях не народного, но националистического Китая забывать, конечно, не стоит.

При этом для Тувы образца 1930-1940-х годов ещё большую угрозу, чем националисты генералиссимуса Чан Кайши, представлял последний китайский император Пу И — тот самый, про которого режиссер Бертолуччи потом снимет фильм «Последний император». Это был правитель из той самой маньчжурской династии Цин, которая в 1911 году потеряла Китайскую империю, но для которой японцы организовали новое государство Манчьжоу-Го. И вот этого государства Тува должна была опасаться — кровно.

Во-первых, император Пу И претендовал на все свои старые земли, то есть на всю Монголию, включая Туву. Что для привыкших к своеобразной, но независимости тувинцев означало возвращение в статус «вассалов вассалов».

Во-вторых, за Пу И, конечно же, стояла Япония. И в отличие от аморфного тогда Китая Япония могла нанести удар, что и было доказано в конце тридцатых, когда при поддержке японцев Пу И развязал пограничный конфликт с Монголией в районе реки Халхин-Гол. Тогда монголам отбиться помогла только поддержка СССР. Тувинцы это хорошо помнили, а по некоторым данным даже отправили на Халхин-Гол своих военных [235] Я встречал намёки на это в некоторых публикациях, но никаких архивных подтверждений тому у меня нет. Тем не менее, считаю важным упомянуть эту версию. Даже и легенды на пустом месте не возникают. А наличие такой легенды лишь подтверждает мой тезис о том, что последующее решение ТНР объявить войну Германии (а, значит, и «Оси», включая Японию) — плод, прежде всего, внешних факторов, следствие внешней угрозы. .

Вот поэтому я и склонен считать, что за решением ТНР вступить во Вторую мировую войну стояли соображения и национального выживания.

Советские воины празднуют победу над Японией и Маньчжоу-Го при Халхин-Голе

Разложив весь этот русско-монгольско-китайский «пасьянс», вернёмся теперь в 1917 год. Итак, теперь пала и Российская империя, и Буян-Бадыргы с Сафьяновым выдвинули идею тувинской независимости. Как на это отреагировали российские власти?

Про Временное правительство я уже писал, что оно было против. Но и этому правительству оставалось недолго. Сменившему его в октябре 1917 года красному ленинскому Совету народных комиссаров до поры до времени было не до Тувы. Однако в непосредственной близости от Тувы было ещё одно правительство, которое претендовало тогда на верховную власть в России. Решения тувинского съезда немедленно опротестовала администрация белого адмирала Колчака, взявшего тогда власть в Сибири. И колчаковцы при первой возможности Сафьянова арестовали и бросили за решётку.

В красноярской тюрьме Иннокентий Сафьянов оказался в одной камере со своим старшим сыном Борисом и младшим братом Михаилом. Распродав в Минусинске за бесценок всё имущество, в Красноярск бросилась жена Сафьянова Анна Михайловна.

Вершители судеб Тувы в годы Гражданской войны — Владимир Ленин и Александр Колчак

Ей удалось высвободить из заточения сына Бориса. Но вскоре началась мобилизация в армию, и Борис одним из первых попал в колчаковское ополчение. Здесь Борис продолжал вести подпольную работу, и вскоре его полк восстал. Восстание было жестоко подавлено, его главари, в том числе и Борис, попали теперь уже в камеру смертников. Через некоторое время Бориса и еще 12 его товарищей посадили в вагон и отправили в западном направлении, якобы на фронт. Но в вагон ввалились пьяные белополяки и всех, кто там находился, порубили шашками.

Законы (если так можно выразиться) Гражданской войны были таковы, что всех большевиков, находившихся в красноярской тюрьме, объявили заложниками. Как только партизаны проводили удачную диверсию, на тюремный двор выводили десять коммунистов и расстреливали. Обычно это происходило в 11 часов вечера. Братья Сафьяновы значились в списках заложников под номерами 66 и 67. Но до них очередь не дошла: обстановка на фронте сменилась в пользу красных.

В августе 1920 года потерявший сына, но дождавшийся прихода красных Иннокентий Сафьянов вновь прибывает в Туву уже в качестве представителя большевистского Сибревкома и уполномоченного Енисейского губревкома. При этом на правах героя, прошедшего через колчаковские тюрьмы, он заставляет Енисейский губревком занять именно его, Сафьянова, позицию по Туве. 28 сентября 1920 года Енисейский губревком постановил:

«Отношение к Сафьянову со стороны сойотов очень хорошее. Линия поведения, намеченная Сафьяновым, следующая: организовать, объединить местные ревкомы, создать руководящий орган, краевую власть по образу буферного государства» {183} 183 Цитата по: Байыр-оол М. С. «Была ли революция в Туве». Опубликовано в электронном журнале «Новые исследования Тувы»: http://www.tuva.asia/journal/issue_6/1729-bayr-ool.html .

16 сентября 1920 года Сафьянов собрал в основанном его отцом Туране съезд русского населения Тувы. И Сафьянов не был бы самим собой, если бы на съезде помимо решения о переименовании Белоцарска в Красный городок (в честь погибших красноармейцев; по-тувински Кызыл) не был бы вновь поставлен вопрос о возможности восстановить договор 1918 года о независимости Тувы. В своём отчёте Сибревкому Иннокентий Георгиевич писал:

«Необходимо нам помнить, что Урянхай, богатая скотоводческая страна с большим будущим, что русское влияние, уже в силу географического положения края очень сильно, что урянхи, снова попавшие в экономическое рабство к китайцам и монголам, охотно пойдут под нашу защиту, и защищать мы их должны, наконец, нам это выгодно во всех отношениях».