Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

Когда «Адмирал Левченко» ещё только швартовался в Портсмуте, я увидел на борту морских пехотинцев с такой же нашивкой, что была у морпехов, которые буквально несколькими месяцами раньше проверяли у меня документы на входе на базу в Ханкале под Грозным во время Первой чеченской. Когда же в Портсмуте на палубу вышел командир этих призывников, то выяснилось, что с этим старлеем мы действительно знакомы по Чечне. Следствие? Пока официальная делегация поднимала по рюмке чего-то очищенного и благородного, мы на неведомой мне нижней палубе в ночи выпили с ребятами по «шилу». Как мне объяснили, то было «шило», полученное из технического спирта из стояка палубного вертолета Ка-26. В этом я не уверен, но вот что видел своими глазами: этот спирт заливали в пластмассовую бутылку, перемешивали в ней с водой, потом взбалтывали, а когда к горлышку подносили зажигалку, то огонёк становился зелёным.

Повторюсь, что Закона о ленд-лизе ещё не было, и сама Британия ещё только закупала военную технику у США, тем самым, приближаясь к банкротству.

Посол СССР в Лондоне.

Ещё в августе 1941 года в СССР также оказались: в Полярном — британские подлодки «Трайдент» и «Тигрис»; 1 августа в Архангельске— минный заградитель «Андвенчур» с грузом магнитных мин и глубинных бомб; 29 августа туда же, к острову Мудбюгский подошёл британский конвой, доставивший две тысячи советских рабочих, эвакуированных с угольной концессии на Шпицбергене.

В Финляндии введены настолько высокие акцизы на алкоголь, что в России в какой-то момент даже возник миф о том, что у наших соседей действует «сухой закон». На самом деле, дело не в запрете на алкоголь, а в дороговизне. Впрочем, миф был (и даже остаётся) достаточно устойчивым по причине того, как много финнов (особенно в советские годы) приезжало в Ленинград на «пьяные выходные». Заодно уж надо сказать, что финны, будучи людьми сильно пьющими, именно высокими акцизами внутри страны были от пагубной привычки отучены. На каждые выходные в Россию на съездишь, а внутри страны — подумаешь дважды. Конечно, пьянство искореняется десятилетиями, и те, кто бывал в Финляндии, знают, что в пятницу вечером дивная страна Суоми, «Страна тысячи озёр», превращается в край сотен сильно подвыпивших. И всё-таки за последние годы уровень потребления алкоголя в Финляндии здорово сократился.

Занятно, кстати, что Черчилль поминает Новую Зеландию в одной из своих самых первых телеграмм Сталину после вступления в войну теперь и СССР. Процитирую здесь это послание от 10 июля 1941 года: «Тотчас же по получении от сэра Стаффорда Криппса донесения о его беседе с Вами и о сделанном при этом предложении об англо-советской согласованной декларации, включающей два пункта, а именно:

а) взаимопомощь без точного обозначения её размеров или характера и

б) обязательство каждой стороны не заключать сепаратного мира,

мною было созвано заседание британского Военного кабинета

с участием Премьера доминиона Новая Зеландия г-на Фрезера, находящегося в настоящее время в Лондоне. Как Вы поймете, нам будет необходимо запросить мнение доминионов — Канады, Австралии и Южной Африки».

Конечно, «только с немцами» не означало, что война была менее жестокой. И всё-таки ещё неизвестно, как бы развивались события (и, в частности, удалось ли бы отстоять Мурманск), если бы на Советское Заполярье навалились тогда сразу и немцы, и финны.

Такое вроде как равное отношение ко всем часто оборачивалось тем, что войска из стран Содружества использовались не просто на равных, а приоритетно. Например, в 1942 году, в битве за Аламейн, потери всех сил Британской империи под командованием Монтгомери, включая собственно британские, составили 6 % от личного состава. А потери конкретно среди австралийцев — все 14 %. Есть о чём подумать.

Хотя эскадрилья № 134 была основана ещё в годы Первой мировой (и то была часть не истребителей, а ночных бомбардировщиков), уже 4 июля 1918 года она была «кадрирована», то есть, по сути, распущена. Её основали вновь в английском Леконфилде 31 июля уже 1941-го именно для отправки в Россию.

Что до эскадрильи № 181, то впервые такая часть в составе британских ВВС появилась 1 декабря 1939 года в качестве эскадрильи связи близ французского Амьена. Успешное продвижение по Франции немцев вынудило ту эскадрилью эвакуироваться в Англию, где 15 июня 1940 года её опять же распустили с тем, чтобы восстановить именно под отправку в Россию 29 июля 1941-го.

В боях с самураями киви и бились за Кирибати и Соломоновы острова, Фиджи и острова Гилберта, острова Кука и Тонгу. Для русского уха все эти названия — абсолютная экзотика (если, конечно, не считать того факта, что новозеландские Острова Кука так назвал… россиянин Фадей Беллинсгаузен). Но с точки зрения Новой Зеландии всё это — ближние подступы.

Об этом я уже как-то писал в самом начале этой книги, рассказывая о посещении итало-словенского города Гориции-Горицы.

Не будет преувеличением сказать, что это — прямое следствие Первой мировой войны. В частности, для австралийцев и новозеландцев ключевым её эпизодом было участие в провалившейся высадке на турецком мысе Галлиполи. Напомню, что то была попытка Британской империи захватить Константинополь-Стамбул и таким образом обеспечить военные поставки для России через Средиземное и Чёрное моря. Массовая гибель их солдат в результате необдуманного приказа, поступившего из Лондона, привела к пробуждению у австралийцев и новозеландцев уже не общебританского, а именно своего национального самосознания.

К поворотам в дальнейшей судьбе отставленного короля я вернусь тогда, когда расскажу об участии во Второй мировой войне ещё более экзотической страны, такой как Багамские острова.

Кстати сказать, именно после этого войну в полной мере и стало возможным называть именно «мировой», так как до этого боевые действия шли только в Европе.

Дело в том, что в отличие от зари 30-х, когда в метрополию переехал Ишервуд, к началу Второй мировой боевая авиация была уже и у самих киви. Но, естественно, перебрасывать новозеландские самолеты через полмира было бы странно. Поэтому лётчиков RNZAF стали прикомандировывать к RAF. Но при этом считались они несомненно новозеландцами — уже без всяких оговорок, которыми я всё-таки был вынужден сопровождать рассказ об Ишервуде и его 151-м авиакрыле, к которым я ещё, конечно, вернусь.