Юлия Галкина - Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны

В 1915 году Великая война «сменила ритм»: стало очевидно, что никакая держава Антанты не сможет добиться победы в одиночку. Вместе с тем, в зависимости от театра военных действий, меняется восприятие масштабов войны, её темпоральности: Россия нуждается в скорейшем «спасительном» начале французского наступления на Западном фронте, полагая Жоффра крайне медлительным; Великобритания, наоборот, стремится отложить активные действия на Западе в силу приверженности иным стратегическим схемам [141] Cochet F. 6–8 décembre 1915, Chantilly: la Grande Guerre change de rythme // Revue historique des armées. 2006. № 242. URL: http://rha.revues.org/4062 (дата обращения: 15.05.2016). . Все это требовало особой «архитектуры» коалиционной стратегии, необходимым условием которой стала централизация военных усилий как всех держав Антанты на стратегическом уровне, так и их иностранных представительств. Существующая к началу 1914 года схема работы военного атташе при посольствах и условия его работы не отвечали возросшему количеству ставившихся перед ним задач, не позволяли передавать большие объёмы информации. Глава шифровальной миссии, Анри Оливари, приехавший в Россию в 1916 году и столкнувшийся с тем, в какой обстановке работают его коллеги, вспоминал: «Помещения, отведённые для французской миссии, состояли из 3–4 комнат, не изолированных, выходящих в коридор, по которому сновали все» [142] Olivari H. Mission d’un cryptologue français en Russie (1916). P. 87. Миссия располагалась на улице Гоголя. . С одной стороны, связь, осуществляемая через дипломатического представителя, была не приспособлена оперативно решать вопросы взаимодействия между Россией и Францией, и связь между военным атташе и военным руководством Франции, согласно документам, была установлена не позднее декабря 1915 г., в результате обмен информацией интенсифицировался, что позволило на регулярной основе передавать сведения о дислокации, численности русских армий, их нуждах в военных материалах [143] См., напр. SHD/T, 5 N 139, телеграммы де Лагиша за декабрь 1915 г. .

С другой, качество информации, направляемой де Лагишем в Париж, напрямую зависело от количества поездок на линию фронта, но отсутствие исполнительного аппарата не позволяло ему с завидной регулярностью покидать Петроград. К весне 1916 года, де Лагишу помогали майор Верлен, майор Корбель, майор Гравье («со слабо определенными полномочиями, в основном поддерживал связь между миссией Пио и военным атташе) и майор Гибер, занимавшийся выдачей паспортов [144] Olivari H. Mission d’un cryptologue français en Russie (1916). P. 82. . Когда военный атташе не имел возможности самостоятельно добыть информацию или получить её от компетентных в военных вопросах коллег, ему приходилось работать с менее достоверными источниками информации, как то русская пресса или уличные слухи.

Кроме того, в условиях Первой мировой войны возросло значение фигуры военного атташе, к нему предъявлялись иные «квалификационные требования». Он был обязан быть не только дипломатом и специалистом по военным вопросам, но и инициативным организатором, готовым к активной деятельности. Как заметил британский историк Вильям Филпотт, «политики и военные начали тесно работать вместе с невоспетыми героями войны — промышленниками и лидерами тред-юнионов, торговыми магнатами и транспортниками, владельцами газет и журналистами, чьи усилия были также важны для успеха, как действия командующих или тех, кто определяет стратегию и политику» [145] Philpott W. Attrition. Fighting the First Word War. London, 2014. P. 11. . Феномен тотальной войны предусматривал вовлечение в борьбу представителей прессы, частный капитал, лидеров общественного мнения, что нашло отражение в организации пропаганды в России усилиями французской миссии, вовлечении представителей французского капитала в трансформацию военно-промышленного комплекса Российской империи.

В итоге организация и деятельность военных миссий стала одним из важнейших направлений французской военной мысли [146] Pénicaut E. Missions militaires françaises auprès de puissance alliées // Archives de la Grande Guerre. Guide des sources conservées par le Service historique de la Défense relatives à la Prèmiere Guerre mondiale. Paris, 2014. P. 41. , так как позволяла эффективно аккумулировать усилия для решения военных задач и впоследствии служить проводником политического влияния [147] В силу невозможности изменить стратегическую ситуацию на русском фронте и снизить накал социального протеста в стране, Франция стремилась влиять на политическую ситуацию сообразно со своими интересами: в первой половине 1917 года побуждая руководство страны продолжать войну против Центральных держав, затем — принимая участие в вооруженной союзнической интервенции, с использованием ресурсов т. н. «второй миссии Жанена». . Осуществлялись расширение и интенсификация трансфера, прежде всего, военно-технических инноваций в условиях коалиционной войны. Фактором интенсификации стал «снарядный голод» (острая нехватка артиллерийских боеприпасов), поразивший Российскую Империю через несколько месяцев после начала военных действий. Франция проявила большую заинтересованность в передаче России своих технологических достижений и опыта наращивания производства в целях снижения необходимости прямых поставок военных материалов.

Французы в этот период столкнулись с тем, что Россия не соответствовала их представлениям о державе, готовой к войне. Они рассчитывали, что Россия их поддержит, но в реальности Франции самой пришлось взять на себя груз поддержки Российской Империи. Лучше всего это умонастроение выразил Раймон Пуанкаре в дневниковой записи от 19 сентября 1915 года: «Значит русский колосс — действительно колосс на глиняных ногах? Как нам поддержать его?» [148] Пуанкаре Р. На службе Франции 1915–1916. С. 86. .

В первой половине января 1916 года военный министр Франции Галлиени писал в Совет министров: «Опыт кампаний 1914 и 1915 годов показал, что между Францией и Россией не сложилось тесного взаимодействия в том, что касается Высшего военного управления. Первая попытка исправить это положение была предпринята в виде отправки миссии генерала По, но эта миссия, несмотря на высокую квалификацию её руководителя не принесла желаемых результатов» [149] SHD/T, 5 N 139. Le Ministre de la Guerre à Monsieur le Président du Conseil, Ministre des Affaires Etrangères (Cabinet). . Кроме необходимости налаживания более эффективного коалиционного взаимодействия, неотъемлемым инструментом которого была военная миссия, в её отношении возникла ещё одна трудность: задачи, стоявшие перед французской миссией, неуклонно возрастали, она играла роль не только «связующего органа» между двумя верховными главнокомандованиями воюющих держав и содействовала поставке вооружения и боеприпасов, но становилась ответственной за экспорт технологических инноваций и координацию деятельности растущего французского военного и технического персонала на территории России.