Юлия Галкина - Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны

Так или иначе, можно констатировать, что к концу декабря 1914 года французы оказались перед необходимостью решать проблемы военного производства не только собственной промышленности, но и оказывать в этом деле помощь союзнику, чья мощь, по довоенным представлениям, превосходила их собственную.

Мы знаем, что снарядный голод не был проблемой только Российской империи — он постиг все воюющие страны, в связи с чем французская сторона могла откликнуться на нужды России только после наращивания возможностей собственной военной промышленности. Таким образом, французы попросту не имели возможности немедленно поставить все то, чем, по мнению русского верховного главнокомандующего, были «так богаты союзники» [99] Игнатьев А. Пятьдесят лет в строю. Т. 2. С. 107. . Но в то же время Франция была готова транслировать в Россию свои технологические достижения и опыт увеличения производства, чтобы снизить необходимость прямых поставок военных материалов.

Начало такой стратегии было положено отправкой по инициативе военного министра Франции делегации с одиннадцатью техническими специалистами в области артиллерийского и химического производств, во главе которых стоял майор Пио — 21 января 1915 года они покинули Париж [100] Делькассе — Палеологу. Париж, 24 января 1915 года. // Documents diplomatiques français. 1915. T. 1. (1 janvier — 25 mai). Paris, 2002. P. 142. . Дискуссионным вопросом является установление инициатора этой миссии: по словам военного агента Игнатьева, решение об отправке миссии Пио было принято, в том числе, и с его подачи, в ходе совещания, которое велось под руководством начальника артиллерийского управления Франции Бакэ с представителями частной металлургической и химической промышленности [101] Игнатьев А. Пятьдесят лет в строю. Т. 2. С. 113. . Будущий глава французской миссии Морис Жанен указывал, что миссия Пио была направлена Альбером Тома [102] Janin M. En mission dans la Russie en guerre (1916–1917). P. 42. : ещё в октябре 1914 года Тома поручили работу по организации производства боеприпасов, а в мае 1915 года он стал заместителем госсекретаря по производству боеприпасов и военного снаряжения. Цель миссии — ознакомить российское ГАУ с принятыми во Франции методами ускоренного производства снарядов [103] Игнатьев А. Пятьдесят лет в строю. С.112–113. Там же Игнатьев указывает пожелания русской стороны: «…удалось выяснить, что помощь союзников в первую голову должна выразиться в присылке не снарядов, а полных орудийных патронов с трубками, порохом, гильзами и взрывчатым веществом». .

Главной проблемой, с которой столкнулась в России группа Пио, стало непонимание и даже сопротивление российских властей принятию французских военно-технических и организационных инноваций: свои первые месяцы в России она провела практически в бездействии, вынужденная начинать работу в отсутствии поддержки со стороны российского руководства. С одной стороны, русское артиллерийское начальство миссию не запрашивало: Великий Князь, генерал-инспектор артиллерии Сергей Михайлович «наотрез отказал им в приёме» [104] Там же. С. 114. , с другой — скептически относилось к методам её работы (например, опасения вызывала необходимость передачи производства боеприпасов в частные руки) [105] SHD/T, 7 N 1547. Huitieme rapport de mission du lieutenant-colonel Langlois (Russie et Roumanie). . Российское руководство по разным причинам с недоверием относилось к частной инициативе в области производства военного имущества: Великий Князь был убеждён, что основная цель частника — закрепление высоких цен военного времени на свою продукцию, кроме того частный производитель неизбежно будет переманивать специалистов с казённых заводов, не имея своих [106] Поликарпов В. Русская военно-промышленная политика 1914–1917. Государственные задачи и частные интересы. М., 2015. С. 79. .

Впоследствии, военный министр Шуваев во время демонстрации достижений миссии в области организации производства крупнокалиберных снарядов и вовсе сказал, что ему без разницы из чего они изготавливаются — из бронзы, стали или дерева [107] Паскаль П. Русский дневник: во французской военной миссии (1916–1918). С. 122. . Не останавливаясь подробно на личности Шуваева, все же трудно предположить, что военный министр одной из ведущих держав настолько безразличен к военному производству. Французский банкир Морис Верстрат был о нем вполне доброго мнения и называл «честным и работящим» [108] Verstraete M. Mes Cahiers Russes. P. 64. . Представляется, что точка зрения Шуваева выражает не более чем скептическое отношение к «французскому учению», тем более что французы сами нередко отмечали, что «русские не любят, когда их поучают». Примечательно, что ещё в первые дни января 1915 года генерал Янушкевич, осведомлённый о скором прибытии французов, написал министру Сухомлинову с просьбой поддержать их усилия, так как предполагаемая им позиция ГАУ по отношению к зарубежным коллегам представлялась недоброжелательной: «Желательны опыты с минами и ракетами по описанию француза Ланглуа, присланного Жоффром, и тех французов, которые едут к нам для помощи. Будьте милостивы их поддержать, а то г.а. у (Главн. Артиллер. Управл.) опять затянет с присяжными изобретателями à la Дурляхер и К.» [109] Переписка В.А. Сухомлинова с Н.Н. Янушкевичем // Красный архив. Т. 2. 1922. С. 163. .

Только категорическая позиция Верховного Главнокомандующего, Великого князя Николая Николаевича, настаивавшего на увеличении отпуска снарядов в действующую армию любыми путями, а также настойчивость генерала де Лагиша и руководителей артиллерийской миссии, позволила сдвинуть дело с мертвой точки [110] SHD/T 5 N 74, Télégramme № 516, Petrograd, le 4 avril 1915 (Paléologue). Стоит добавить, что, например, Морис Жанен впоследствии менее категорично оценивал Сергея Михайловича, заметив, что «хоть он и имел некоторые отсталые взгляды, например, по поводу бризантных снарядов, в области крупнокалиберной артиллерии он придерживался более прозорливого и справедливого мнения, чем корифеи французской артиллерии». См.: Janin M. En mission dans la Russie en guerre (1916–1917). P. 42. . В начале апреля 1915 г. Великий князь Сергей Михайлович дал согласие на создание в составе ГАУ Управления уполномоченного по заготовлению снарядов по французскому образцу. Начальник Брянского арсенала генерал-майор Ванков 11 апреля 1915 получил предписание возглавить данное управление, разместившееся по адресу: Москва, Фуркасовский переулок 11, кв. 16. Кроме того, в распоряжении управления оказался Московский артиллерийский склад и его лаборатория. Там концентрировали готовую продукцию от всех поставщиков, снаряжали в унитарные выстрелы и рассылали в войска. Тем же предписанием в состав управления были назначены члены «французской военной миссии» [111] Данный оборот, похоже, впервые был употреблен по отношению к французскому военному персоналу именно по поводу назначения членов «миссии Пио» и лишь впоследствии превратится в наименование централизованной структуры французского военного представительства в России. : майор Эрнест Пио, майор Жан Таффанель, капитан Лукиан Понсе, лейтенант Евгений Жульен, горный инженер Елисей де Луази, военный химик Иосиф Фроссар [112] Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 512. Оп. 1. Д. 2. Л. 20–21. . Впоследствии состав миссии неоднократно расширялся.