Юлия Галкина - Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны

Подводя итог по аналитическим материалам, поступавшим во французский Генеральный Штаб и военное министерство, можно утверждать, что информаторы Третьей республики были единодушны относительно следующего круга проблем: слабость снарядного производства, плохое состояние железных дорог, перегруженность линий и вокзалов, недальновидности решения об отставке Великого князя Николая Николаевича, популярного в войсках, как в политическом (перенос ответственности, а значит и потенциальных неудач на первое лицо династии, «победа германофильской партии»), так и в военном отношении (армия лишилась любимого командующего, упадок её морального духа, сомнительные качества Николая II как полководца), а также концентрация пораженческих настроений и деструктивных слухов в Петрограде.

Четыре командировки в Россию обеспечили переход к более широкой постановке вопроса: в начале 1916 года, в своём пятом рапорте, Ланглуа обозначил ряд проблем в деятельности французского военного представительства в России и сформулировал детальный проект реорганизации с целью усиления эффективности его работы.

Первоочередной была проблема связи с русской Ставкой. Ланглуа пришёл к выводу, что одного представителя (дивизионного генерала) с помощником будет вполне достаточно, в его ведении будут находиться вопросы оперативного характера, и подчиняться он будет Военному министерству Франции. Вторым человеком во французской миссии должен стать подполковник или полковник, подчинённый послу в качестве военного атташе, и главе военной миссии в вопросах военной службы. Под началом военного атташе должны находиться все локальные французские миссии (военные и технические) на территории России [86] SHD/T, 7 N 1547. Rapport du Commandant Langlois sur sa Cinquieme Mission en Russie (9 Janvier 1916). . Это устанавливало чёткую субординацию в руководстве и исключало спекуляции на различиях в форме подачи информации. Ланглуа писал: «Учитывая незначительную работу, которую надо делать в Генштабе, кажется, что присутствие двух дивизионных генералов там было бы излишеством. Оно, может, с другой стороны, представлять неудобства, либо, когда оно ставит одного из них в положение помощника, которое рискует понизить его до ранга итальянского майора или английского капитана, либо, когда оно имеет возможным результатом, даже если оба наших представителя выражают одни и те же идеи, но в разных формах, позволить противопоставить декларации одного противопоставить декларациям другого и таким образом, лишить их реального авторитета» [87] Ibid. .

Рекомендации Ланглуа также предусматривали направление в штабы русских фронтов французских офицеров с целью «лучшей осведомлённости о состоянии армии», а также для сбора и отправки во Францию разведданных [88] Ibid. .

Существенной проблемой в условиях «снарядного голода» стало отсутствие единого центра, принимающего русские запросы на боеприпасы и вооружение. Даже в конце 1915 года Ланглуа отмечал, что такого рода заказы передавались через различные инстанции и должностных лиц — как начальнику артиллерийской миссии [89] Имеется в виду миссия майора Пио, о ней речь пойдет дальше. , так и военному атташе, или его помощнику, что нередко вызывало большую путаницу. Более того, реакция французской стороны могла оказаться неожиданной: «В течение лета два противоположных ответа на один и тот же запрос относительно 42-линейных пушек» [90] SHD/T, 7 N 1547. Rapport du Commandant Langlois sur sa Cinquieme Mission en Russie (9 Janvier 1916). . Для решения проблемы Ланглуа предлагал организовать Техническое бюро, начальник которого был бы облечён соответствующими полномочиями [91] Ibid. .

Рапорты Ланглуа составлялись в двух экземплярах: первый — для военного министра, второй — для Верховного главнокомандующего, каждый рапорт внимательно прорабатывался Жоффром, о чем свидетельствуют его многочисленные карандашные пометы на полях документов и штампы «Vu: Joffre» [92] Просмотрено: Жоффр. . Кроме того, Ланглуа в ходе личных встреч сообщал информацию о состоянии русской армии и настроениях в правительстве президенту Третьей Республики Раймону Пуанкаре [93] Пуанкаре Р. На службе Франции 1915–1916. С. 297. . Однако главным результатом поездок офицера связи в Россию стала реализация практически всех изложенных им идей.

В России майор Ланглуа был принят с воодушевлением, российский генералитет и военное министерство составили о нем хорошее мнение. Военный министр генерал Поливанов отзывался о французском офицере следующим образом: «… время от времени появлялся в России, чтобы делиться своим опытом» , рассказывал об организации французской промышленности, работы заводов. В том числе давал ценные рекомендации по ведению позиционной войны, предлагая начать массовую заготовку ручного оружия (револьверы, кинжалы, ручные гранаты) для борьбы в окопах [94] Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника 1907–1916 гг. Т. 1. М., 1924. С. 184. . Французы отвечали Поливанову взаимностью, для них он был «человеком новых идей». Генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего Данилов также благожелательно отзывался о французском офицере как о заслужившем своим тактом и знаниями уважение и симпатии [95] Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914–1915. С. 278. .

Сложившаяся в мирное время система обмена сведениями между столицами союзников, при всех её недостатках, позволила французам получить информацию о важнейшей проблеме русского фронта, не в последнюю очередь потому, что и в Петрограде этого хотели. Речь идёт о дефиците снарядов, возникшем в результате несоответствия реалий начавшейся войны предвоенным ожиданиям.

Попытка России преодолеть острую нехватку боеприпасов стимулировала развёртывание военно-технических связей со странами Антанты, в частности с Францией [96] Бодров А.В. Формирование военно-технического сотрудничества России и Франции в 1915 году. С. 42–48. . Военный атташе России во Франции Алексей Игнатьев вспоминал, что 29 декабря 1914 получил сообщение из Ставки о том, что русская армия испытывает сильную нехватку в снарядах и ружьях [97] Игнатьев А. Пятьдесят лет в строю. Т.2. М., 1989. С. 107. . Надо сказать, что ещё до этой пространной телеграммы, критически описанной Игнатьевым, Париж ставил перед генералом де Лагишем задачу предоставить информацию о довоенных запасах снарядов российской армии и её текущих потребностях в артиллерийских боеприпасах. Помимо точного ответа на поставленный вопрос в телеграмме от 25 декабря 1914 г. французский посол, со слов военного атташе и его помощника, также уведомил об «абсолютном дефиците» снарядов и винтовок, вызвавших остановку русского наступления [98] SHD/T, 5 N 74. Télégramme № 1151, Petrograd 25 décembre 1914 (Paléologue); Télégramme № 1152, Petrograd 25 décembre 1914 (Paléologue). .