Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Но ионийские власти, не полагаясь только на силу убеждения православных клириков и не возлагая особых надежд на речи политиканов, предприняли и более традиционные и эффективные меры. Вскоре на Ионических островах были приняты законы, запрещавшие хранение и ношение холодного оружия, а также его использование в общественных местах. Фермеры и сельскохозяйственные рабочие теперь могли владеть садовыми ножами с клинком длиной не более 5 см, и только мясники были освобождены от выполнения этих требований. Контроль за строгим соблюдением этого закона, включая конфискацию ножей, стал одной из основных обязанностей греческой полиции. Суды всё чаще относились к этим преступлениям более серьёзно. Например, если в 1823 году средний срок за незаконное ношение ножа составлял всего пять дней в исправительном доме, то в 1855 году за это же преступление наказывали уже 6–8 месяцами каторжных работ. Тенденция арестов за незаконное хранение оружия с течением времени также демонстрирует значительный рост. Короче говоря, полиция стала бдительней, арестовывая мужчин за ношение ножей в общественных местах, а суды стали выносить им за это более суровые приговоры. Как результат — количество людей с ножами сократилось [1067] Ibid, pp. 378-379. .

Сравнение образцов приговоров, вынесенных исправительными судами в 1823–1824 и в 1847 годах, демонстрируют резкую и заметную разницу. В 1820-х почти треть наказаний не была связана с лишением свободы. Вместо тюремного заключения виновную сторону приговаривали к штрафу от 1 до 5 ионийских долларов и обещанию поддерживать общественный порядок. В 1820-х принятие решения о сроке тюремного заключения в основном зависело от выясненных в зале суда деталей поединка и от характера нанесённых ранений, а типичные приговоры составляли десять и двадцать дней. Но вскоре, в конце 1840-х годов, позиция судов резко изменилась. Теперь к реальному тюремному сроку приговаривали каждого осуждённого. Типичные сроки приговоров составляли 60 дней, на которые приходится чуть более четверти всех случаев, и 2 года. Почти 40 % тех, кто был признан виновным в 1847 году, были приговорены к 90 дням тюрьмы и более, в то время как в 1823–1824 годах никто не получал больше 60 дней. За двадцать лет поединки на ножах прошли путь от незначительного проступка до серьёзного преступления, за которым следовал длительный тюремный срок [1068] Ibid., pp. 379-380. .

По причинам, указанным выше, особенно в связи с конфискацией ножей и жёсткими судебными приговорами ионийцы хоть и продолжали защищать репутацию на суде общественного мнения, но теперь, вместо того чтобы ограничиваться лишь традиционным анклавом мужского сообщества — винными лавками и тавернами, местом их поединков стали залы судов. Надо отметить, что, несмотря на всё это, дуэли на ножах так и не исчезли, а повысившиеся ставки в этой игре ещё больше привлекали мужчин, видевших в высоком риске большую честь. Но всё уже изменилось. Начиная примерно с середины столетия всё больше мужчин, страдавших от уколов жестоких оскорблений, вместо того, чтобы порезать обидчикам лица, тащили их в суд. В результате к 1880-м годам уровень нападений на островах сократился со 134 на 100 000 человек до 27, а к 1920-м годам упал до 8,7 [1069] Ibid., p. 380. .

Это исследование традиции народных поединков в Греции XIX века демонстрирует, что честь была более гибкой концепцией, чем считалось ранее. В данном случае этика чести сохранилась, но изменилась тесная связь между честью и насилием. Что осталось от плебейского насилия и мужественности, так это их символические проявления, так хорошо описанные этнографами середины-конца XX столетия. Греческий мужчина, изученный Кэмпбеллом, Херцфельдом и другими этнографами, до сих пор разными способами отстаивает свой статус и репутацию, но уже не с таким количеством кровопролитий, как два столетия назад.

Но надо заметить, что, несмотря на исчезновение поединков на ножах, а также на общее снижение мужского насилия, на Ионических островах не произошло трансформации чести во что-то другое. Существует несколько основных причин, обусловивших отличие Греции от других стран. Во-первых, на Ионических островах материальный базис, являвшийся основой роли чести в определении мужественности, до недавнего прошлого существенно не изменился. Ионические острова не ощутили ни индустриализации, ни урбанизации. Мужчины по-прежнему оставались крестьянами, пастухами, портовыми рабочими и торговыми моряками и пребывали в мире жёсткой конкуренции за скудные ресурсы. Это и есть основная причина того, почему честь там сохранила доминирующую позицию. Во-вторых, этическая основа чести осталась нетронута. Кампания велась политиками, священниками и националистами против насилия, но не против чести. Православные священники не осуждали честь с трибуны, как это делали евангелистские и утилитаристские священнослужители в Англии. Ионийские радикалы были далеки от того, чтобы очернять честь, но, рассуждая о ней, погрязли в националистической риторике. И наконец, суды и правовая система доказали важность увековечивания чести в дискурсе мужской идентичности [1070] Ibid., p. 381. .

В результате соединительная ткань между честью, мужественностью и насилием была перерезана. Честь и сегодня всё ещё остаётся центром мужской идентичности ионических греков, а насилие — уже нет. Переход от дуэлей на ножах к словесным перепалкам произошёл в судебных залах XIX века. Когда англичане в 1864 году оставили острова, во владение ими вступило королевство Греция и приняло собственную судебную систему. С доступом к ритуалам и формальным механизмам судов мужские споры о чести и репутации вернулись в атмосферу таверн и винных лавок. Там они были изучены антропологами в 1950-1960-х годах, но с одной разницей — насилие и дуэли на ножах уже были отделены от культурной концепции чести и мужественности. В наше время ионийцы решают вопросы чести не на стилетах, а на словах и доказывают своё превосходство в карточных играх, а не в поединках на ножах. «Потерять лицо» стало в большей степени фигурой речи, чем реальной историей из жизни жесткого мира мужчин Ионических островов [1071] Ibid., p. 382. .

Дуэли на ножах во Франции

В XVI–XVII столетиях дуэли являлись бичом Франции, уносившим тысячи жизней, подобно эпидемиям чумы. Так, по данным из разных источников, только в годы царствования Генриха IV — с 1589 по 1610 год, что составляет немногим более 20 лет, на дуэлях, по разным оценкам, сложили головы от четырёх до восьми тысяч дворян. Роберт Болдвик склоняется к цифре четыре тысячи, с ним солидарен Ричард Коэн, писавший, что в среднем в неделю на дуэлях погибали четыре-пять человек. Учитывая население Франции той эпохи, по масштабам это сравнимо с потерями в Первой мировой войне. Дж. Кирнан считает эти цифры заниженными и оценивает масштаб дуэльных «потерь» в восемь тысяч жизней, хотя Кевин Макалир считает нужным ограничиться семью. Так или иначе, но масштабы жертв дуэльной эпидемии потрясают [1072] Хоптон, Ричард. Дуэль. Всемирная история. - М.: Эксмо, 2010. -С. 121. . Были и особо печально прославившиеся дуэлянты, неутомимо пополнявшие эту мрачную статистику, такие, например, как некий шевалье д'Андрьё, которому приписывали семьдесят два убийства на дуэлях, совершённые им ещё до достижения тридцатилетнего возраста. Этот милый юноша имел привычку заставлять своего поверженного противника перед смертью отречься от Бога, после чего с чувством выполненного долга перерезал ему горло [1073] Там же. - С. 124. . Эгертон Кастл писал: «Во второй половине XVI века, когда дуэли лишились законного статуса, Францию охватил чудовищный приступ помешательства на дуэлях, которые за сто восемьдесят лет обошлись стране в сорок тысяч бессмысленно потерянных жизней, сорок тысяч отважных дворян, убитых в поединках, возникавших, как правило, по самым пустяковым поводам» [1074] Кастл Эгертон. Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком. - М.: Центрполиграф, 2007. - С.. 82 .