Фернандо Санчес Ривас - Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения

А о себе говорят: «Мы». Они не пользуются термином «слаборазвитые», а говорят: «Мы отсталые. Отстали на 50 лет по сравнению с Соединенными Штатами во всем». Они толкуют: «По сравнению с американцами, мы — индейцы».

И пытаются подражать американскому образу жизни. Клубы, вечеринки — все это копия того, что делают американцы: соревнуются в том, у кого лучший автомобиль, кто играет в гольф, а кто в кегли. Это подражание очень заметно, и говорится об этом открыто: наибольшее желание — получить стипендию или быть назначенным военно-морским атташе или хотя бы поехать в Соединенные Штаты за получением новых кораблей или для того, чтобы отбуксировать старые на ремонт, плыть на танкерах, идущих туда за нефтью. То есть главное — поехать в Соединенные Штаты, привезти какую-нибудь контрабанду в виде одежды, сигарет, виски.

По мнению этой части офицеров, морская пехота — высококвалифицированная сила, предназначенная для десантирования, хотя в последние годы, как я заметил, обучение их сосредоточено единственно на противоповстанческих и противопартизанских действиях. Они готовятся так же, как американские рейнджеры. Внутри сухопутных сил морских пехотинцев ненавидят, так как они используются в качестве военной полиции для охраны объектов, а также заключенных в военно-морских силах. Эти заключенные — не преступники, и совершенные ими дисциплинарные проступки не заслуживают большого наказания. Иногда и нас заставляли проходить 15-дневные курсы в школе морских пехотинцев. Форма там пятнистая, как и американская, которую показывают в кинофильмах. В школе немало американских офицеров, ведущих обучение. Их обязанность состоит главным образом в обучении противоповстанческим действиям. В школе в Лac-Салинасе также есть американские инструкторы. И очень опасно спрашивать что-либо о них, например не из американской ли военно-морской они миссии или что-нибудь в этом роде. Всякого, кто пытался узнать, вызывали и допрашивали, не является ли он коммунистом.

О коммунизме как идеологии ничего не говорилось. В училище в Груметесе, например, противопоставляли отсутствие свободы в Советском Союзе американскому образу жизни, который всегда представляли более привлекательным. И условный противник на учениях по десантированию, на маневрах и практических занятиях всегда был «красный». В учебных фильмах, а их немало, противником всегда были «красные», коммунисты. И на курсах по действиям войск против уличных беспорядков или внутреннего врага, когда речь идет о забастовках, к примеру, этим внутренним врагом является рабочий-коммунист, «красный», в общем, рабочий.

Морские пехотинцы. Их наивысшим желанием было закончить курс с хорошими оценками с тем, чтобы потом поехать учиться на курсы в Панаму. Там изучается исключительно курс противопартизанских действий. Капралы и сержанты, закончившие курс в Панаме, становились затем инструкторами в частях морской пехоты, обучая солдат действиям против забастовщиков, методам подавления забастовок портовиков в Вальпараисо, разгона демонстраций. В одной из военных школ в Лас-Салинасе обучали противопартизанским действиям.

Морские пехотинцы проходят курс ведения допросов, который на деле является курсом применения пыток. Я видел учебники по акциям против партизан, где говорится, что пытки против гражданских лиц применяются не ради самих пыток, а для получения информации. Как заставить говорить кого-то, как подвешивать его, применять электрический ток в самых чувствительных местах, таких, как половые органы, язык, соски. Вливать огромное количество воды, загонять бутылки в задний проход. И, обучая всему этому, тебе говорят, что все это не столь бесчеловечно, поскольку применяется к коммунистам, и, наконец, что все это делается по приказу, а солдатам не положено думать. Инструкторы обучаются всему этому в зоне Панамского канала.

Это американское учреждение дополняет уже описанные учебные центры. Речь идет о Международной полицейской академии в Вашингтоне, действующей под эгидой Комитета общественной безопасности Международной ассоциации развития. Цель ее — готовить офицеров полиции из стран «третьего мира», и не только в чисто профессиональном отношении, но и в плане противоповстанческих акций с тем, чтобы они были готовы подавить любую попытку внутреннего мятежа. Программа Комитета общественной безопасности предусматривает также направление «советников» в другие страны для подготовки полицейских сил; в этом плане хорошо известен случай с Даном Митрионе, казненным в Монтевидео. Другой пример— Джозеф Василе, работавший в Чили с 1964 года, наладивший сеть телекоммуникаций для корпуса карабинеров, корпуса военной полиции, который после государственного переворота превратился в четвертый род войск вооруженных сил и перешел в непосредственное подчинение министерства обороны. Имя Василе связывают с правым заговором в октябре 1970 года, направленным на то, чтобы не допустить прихода к власти президента Альенде. Василе вынужден был покинуть Чили и, как сообщала «Вашингтон пост», направлен во Вьетнам работать по программе «Гражданские операции».

Для обоснования перед конгрессом необходимости утвердить расходы по этой программе высокопоставленные чиновники Комитета общественной безопасности изложили целый ряд соображений, согласно которым полицейские корпуса в других странах должны получать американскую финансовую помощь. Эта помощь состоит не только в услугах таких, какие оказывали Митрионе или Василе, но и в посылке в эти страны снаряжения в виде радиоперехватчиков, подвижных групп, автомашин, оружия, боеприпасов и вычислительных машин.

Как считают создатели и вдохновители программы, местные полицейские корпуса являются «первой линией обороны против политических подрывных действий»: подготовленные соответствующим образом, они смогут противостоять внутренним волнениям и не допустить, чтобы эти волнения переросли в организованное партизанское движение или в массовые восстания. Полицейские — в отличие от военных, обособленных в своих частях, — живут среди населения. Близость к источникам социального неспокойствия облегчает им разведывательную работу и сбор информации.

Поскольку эти силы одновременно несут законную полицейскую службу — преследование уголовных преступников, защиту безопасности личности и собственности, — то это возвышает их в глазах населения, в силу чего они становятся более «приемлемыми», чем военные, когда речь идет о поддержании порядка. Кроме того, опять же по мнению деятелей из Комитета общественной безопасности, в сложных условиях «военные склонны слишком ужесточать меры по поддержанию общественного порядка, возбуждая тем самым население, создавая недовольство властью и способствуя сближению многих нейтральных с подрывными элементами». И наконец, главный аргумент: содержание полицейских сил обходится дешевле, поскольку для них не требуются «дорогостоящие игрушки вроде танков, орудий, военных кораблей или самолетов».