Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Так что же все-таки делает население столь обширного региона единой культурой? Главное — это «покрытие» его целиком провинциальноримской культурой. Мы ранее не вводили этого понятия, поэтому следует его расшифровать. Это не значит, что этот регион является территорией Римской империи. Он с ней граничит на юго-западе. Но римская, по крайней мере, материальная культура на ней явственно присутствует и этим нивелирует те этнические культурные черты, которые были присущи всем поселившимся здесь народам. По всей видимости, изначально она была занесена сюда гето-дакийским населением, пришедшим из восточно-римских провинций. И выражается она, главным образом, в широчайшем распространении профессионально-ремесленного производства. Иначе говоря, все доморощенное ремесло, принесенное сюда разными народами, вытесняется продукцией крупных ремесленных центров: изготовленная на гончарном круге и прекрасно обожженная керамика, с формами, присущими римской провинции, черная и цветная металлургия, кузнечные и ювелирные изделия, оружие, ткани и т. д.

Почему это важно? Да потому, что говорит о налаживавшейся на этой огромной территории регулярной системе связей, которая превращала живущее на ней население из странного конгломерата в общем-то чуждых друг другу людей разных культур, разных языков, в единый народ, связанный как минимум торгово-обменными отношениями. Здесь уже есть четкое разделение труда между сельскими хозяевами, ремесленниками и воинами. Скорее всего, есть и профессиональные торговцы, налаживающие обмен продукцией, и не только внутри этой территории, но и с Римской империей: на поселениях найдены импортные амфоры и клады римских монет (датирующий материал, между прочим!). Воинское сословие тоже выделяется своими погребениями с оружием, но жило оно, судя по всему, еще в тех же поселениях, что и все остальные.

Это не значит, однако, что все этнические черты вошедших в Черняховскую культуру народов стерлись за те два века, что она существовала (конец II — конец IV века н. э.). Погребальный обряд, домостроительство, домашняя лепная керамика — то есть все то, что имело еще традиционно-ритуальный смысл — сохранилось, хотя и существенно перемешалось на одних и тех же поселениях. По-видимому, люди этого времени жили достаточно мирно между собой, да и со стороны их особенно никто не беспокоил. Смешение разных этнических черт на одном памятнике — довольно точное свидетельство налаживания брачных межэтнических отношений. Правда, совершенно непонятно, на каком языке общались между собой эти люди. Вспомним: здесь вперемешку жили славяне («пшеворцы»), германцы (двух разных волн), западные балты (верхнеднепровские), балто-славяне («зарубинцы»), скифы, сарматы, фракийцы (ранние и геты-даки-карпы).

Двуязычие одного народа — вещь довольно известная, и, как правило, являлась нормой в империях любого исторического времени. Один язык — общеимперский (латынь в Риме, например), второй — собственный, внутриэтнический. Но Черняховская культура — не империя! Может ли в таком случае выработаться некий общий язык — «койне» — как называли такие языки древние греки? Не знаем! Но некое предположение на этот счет сделать можем, исходя уже из данных письменных источников.

А последние, как мы говорили выше, утверждают, что, во-первых, юго-западная часть этой территории — Готская держава, во-вторых, где-то здесь, между Карпатами и Днепром, жили анты — союз славянских племен. И между собой готы и анты время от времени воевали с переменным успехом. Заметим, что археологически лесостепная часть Черняховского ареала, от верхнего Днестра до Среднего Днепра, несколько выделяется явным преобладанием пшеворского культурного компонента и наложившегося на него сарматского. Этот район называется подольско-днепровским. Именно его логичнее всего считать антским — то есть признать, что местный «койне» — славянский язык. А южную часть Черняховского ареала естественно отождествить с Готской державой и считать, что ее местный «койне» — готский язык. Однако выявить археологически какую-то границу между возможным ареалами употребления славянского и готского «койне», естественно, невозможно. Археологически все этноразличимые составляющие Черняховской культуры мозаично распределены по всей ее территории, и можно говорить лишь о преобладании различных культурных признаков в том или ином ее районе.

Короче, ни Готская держава, ни антский союз племен не были государством в том смысле слова, который мы вкладываем в это понятие, говоря, например, о той же Римской империи. На всей территории Черняховской культуры известны всего три небольших укрепленных каменных городища, фактически — наследие скифских времен. То сеть нет столь характерной для государства системы «город — деревня» с разделением функций между ними. Нет и намека на столицу. Нет больших культовых центров, и непонятно, можно ли говорить о какой-то единой вере всего этого жившего вперемешку населения, хотя культовые предметы — каменные идолы, например — были найдены на некоторых памятниках. Нет выделения воинского сословия в замкнутую касту, жившую обособленно от остального народа. Нет продуманной системы обороны своих рубежей, поскольку нет, по-видимому, еще четкого осознания «государственный рубеж». Люди еще не чувствовали себя членами единого государства, и даже непонятно — когда речь идет о таком полиэтничном образовании, как Черняховская культура — чувствовали ли они себя принадлежащими какому-то этносу! Последний вопрос — сплошная загадка для нас.

Чтобы читателю было легче представить себе пространственно, о чем речь шла выше и пойдет дальше, приводим карту взаимного расположения культур, прямо участвовавших в сложении славянского этноса в Восточной и Центральной Европе к V веку н. э. (рис. 1.3).

Так что же дала в итоге Черняховская культура? Кто стал ее «культурным потомком»? Увы, впрямую — никто! Вся эта налаживавшаяся культурная система, у которой был явный шанс образовать если не одно, то хотя бы два соседствующих и достаточно высокоразвитых государства — славянское (антское) и южногерманское (готское) — не просуществовала и трех веков. Все это было разгромлено в конце IV века н. э. гуннским нашествием. С него началась эпоха Великого переселения народов, и им кончилась Черняховская культура. В этом сообщения позднеантичных источников и данные археологии совпадают. И из тех, и из других вытекает, что все Причерноморье было разгромлено беспощадно [Седов, 1994, с. 287–289]. Разгрому подверглись вся степная и лесостепная зоны Черняховской культуры, и даже южная часть ареала пшеворской культуры. Перестали существовать все ремесленные центры этого обширного региона. Жители крупных поселений были или перебиты, или угнаны в плен — наверное, было и то, и другое. Факт тот, что и поселения, и могильники перестали функционировать. Понятно, что уцелевшие люди ушли кто куда смог.