Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Итак, вроде бы найден еще один — на сей раз главный — смысл слова рос/рус, из-за происхождения которого было сломано столько копий в поединках историков Руси. Да, его принесли в будущую Русь скандинавы — варяги русских летописей, которых призвали сами же славяне и другие народы для наведения «порядка» в своей стране.

Цитата из «Повести временных лет»:

«В год 862. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «…Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли… И от тех варягов прозвалась Русская земля».

Итак, «те варяги прозывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы». Стало быть, летописец знает, что самоназвание этого народа — русь, а не шведы или все прочие. Но ведь народа, а не дружины — гребцов! И если сами дружинники себя так называли, то это должно было бы быть у всех скандинавских народов: ведь у всех у них были дружины гребцов! Однако такое ни в каких документах не зафиксировано. Все вольные дружины скандинавов звали себя викингами, и это хорошо известно!

Знал это и наш летописец, поэтому он и вычленил их — русь — из общей массы варягов, как это делал и раньше, в своем космографическом описании народов Европы, которое мы цитировали выше. Похоже, что для него варяги — это та разношерстная масса прибалтов, в основном скандинавов, которых было полно в Ладоге, как и в любом прибалтийском портовом городе типа Щецина или Волина (Юмны). Это воины и купцы, которых европейцы называли викинги. Но русы/росы для нашего летописца — не все варяги вообще! Это для европейцев викинги — все скандинавы вообще, да и то пока они только купцы и бандиты. Дальше, веку к XI, их тоже начали отделять друг от друга, особенно когда речь шла о том, кто именно из скандинавов в Европе захватил те или иные территории.

Конечно, удобнее трактовать слова летописца «И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь» как свидетельство того, что эти братья пришли со своими семьями и дружинами — «дружинами гребцов». Но это мы навязываем летописному тексту свое видение. Летописец-то русь воспринимал как целый народ наряду с прочими скандинавскими народами. Нам же почему-то представляется, что и речи не может идти о переселении на новое место целого племени, состоявшего из нескольких родов. Хотя почти что в «наше» время, при Екатерине И, в российские степи пришел целый народ — калмыки, и просил разрешения у царицы на вечное поселение на ее землях!

И у Людовика Благочестивого они называли себя «народ рос», а не шведы. Кстати, неплохо бы понять, как именно Людовик выяснил, что они шведы? Об этом в «Вертинских анналах» ничего толком не сказано. Но можно догадаться, что в разговоре с ними это выяснилось и по языку — скандинавскому, который наверняка при дворе Людовика кто-то знал, и по географическому положению их родины на Балтике, которая для людей Западной Европы эпохи Людовика Благочестивого вся воспринималась как шведская, если не вдаваться в подробности.

Так что если тогдашним «простоватым» эстонцам и финнам простительно было называть шведов и прочих скандинавов, налетавших на их земли грабительскими морскими шайками, единым понятием русы — «гребцы», то русский летописец такой наивностью не страдал. И вряд ли самоназвание этого народа восходило к тому же понятию «гребец»: это не звучит так гордо, как викинг.

И еще: с какой стати им говорить у Людовика Благочестивого, что «царь их по имени Хакан»? Похоже, что с этим словом тоже произошла какая-то смысловая путаница. Сегодня все историки дружно утверждают, что Хакан, или Хаган — это другая форма тюркского слова Каган — «великий хан», высший властный титул степных народов. Все совершенно уверены, что он прижился на Руси еще в самые ее начальные времена, когда она непосредственно контактировала и даже подчинялась Хазарскому каганату. Сообщение «Вертинских анналов», к которому мы все время обращаемся, датировано 839 годом. Никакой Киевской Руси — Руси дома Рюрика — еще не было и в помине, ведь и самого Рюрика призвали, согласно «Повести временных лет», только в 862 году. А тут, понимаете ли, послы от какого-то народа Рос, у которого властитель — Хакан, то есть Великий Хан! И послы эти — шведы! Ничего не понятно.

Можно, конечно, высказать несколько предположений сугубо гипотетического характера. Например, такое: в Поднепровье существовала Рось Днепровская (о чем мы говорили выше) — аланское (ясское) племенное объединение, дружинный слой в котором включал в себя каких-то скандинавов и глава которого по степному обычаю величал себя Каганом — Хаканом в противовес Хазарскому каганату. Именно с ним — только по времени! — можно отождествить сообщение о нашествии на Амастриду, изображенное в «Житии Георгия Амастридского» (780–840), но там росы изображены как народ совершенно варварский и бесчеловечный [ Древняя Русь в свете зарубежных источников, с. 90–91]. Под такое определение, кстати, вполне могли подойти и русы (аланы) из Руси Причерноморской, существование которой предполагает В. В. Грицков. Так что о каких-то послах, Что от тех, что от других, в Византию, а оттуда — к Людовику Благочестивому не может быть и речи.

Более обстоятельным описанием народа рос мы обязаны византийскому патриарху Фотию, говорившему о нападении этого народа на Константинополь в 860 году, но уже к 867 году ставшим «подданным и дружественным» Византии [то же, с. 93]. И в это время в принципе можно было бы представить себе отправку посольства из Византии на запад, в составе которого были представители народа рос. Но посольство-то, описанное в «Вертинских анналах», состоялось в 839 году. Не было тогда на Днепре или в Причерноморье «подданных и дружественных» Византии росов!

Но уже была некая Руссия — Ругия на Дунае, вполне цивилизованное по тем временам образование, торговавшее с Баварской маркой, о котором мы не раз говорили выше. Вот от них могли быть послы и к императору Византии, а от него — к императору Людовику Благочестивому. И понятно, что послы эти могли попросить, чтобы им помогли добраться до дома кружным путем, ибо на Среднем Дунае, через который им предстояло ехать из Византии на родину, бесчинствовали пришедшие в Паннонию угры. И говорить эти послы могли на «шведском» языке, так как и в этой Руссии дружинный и купеческий слой состоял в основном из скандинавов. Одно тогда непонятно: почему их государь называется Хакан?

Спасти эту гипотезу может такое предположение: не надо отождествлять понятие Хакан (Хаган) с понятием Каган (Великий Хан). Это два абсолютно разные по смыслу слова, и роднит их только некоторое созвучие. А на самом деле Хакан россов — это скандинавское имя Хегни — Ха-кон — Хаген, прекрасно известное и в самой Скандинавии, и в разных вариантах — во всей германоязычной Европе, зато совершенно неизвестное до некоторых пор в Византии. У этого имени есть осмысленный перевод — «одноглазый». Это одно из многочисленных сакральных, маскирующих настоящее имя, прозвищ бога Одина, свидетельствующих о его мудрости (за которую, согласно «Эдде», он и расплатился одним глазом). Так вот, можно предположить, что в какой-то период времени среди некоторых германоязычных народов это имя превратилось в почетный титул правителя, подобно тому, как в позднем Риме таким титулом стало имя Цезарь — Кесарь. А может быть, и это предположение излишне, и просто имя правителя Руссии в то конкретное время было Хакон, весьма популярное среди скандинавских конунгов, как нетрудно убедиться, читая скандинавские саги. Византийцы же этого просто не поняли и, представляя его послов Людовику Благочестивому, нагородили бог знает что. Тогда все становится на свои места!