Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Загадку Хельги Розвиты-Елены мы попытаемся объяснить ниже. Пока же только отметим, что ее именуют Хельга Русская. Точно такое же имя мы встречаем у Константина Багрянородного: Эльга Росена (Русская). «Русская» — это, понятно, прозвание. А звали ее — Эльга Елена…

Ипостась пятая: Эльга Елена.

Еще раз вспомним приведенные выше тексты.

«В лето от Воплощения Господня 959-е… Послы Елены, королевы ругов, крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе, явившись к королю, притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников…»

О том же самом событии, как мы уже отмечали, сообщает и другой немецкий источник — «Хильдесхаймские анналы»:

«К королю Оттону явились послы от народа Руси с мольбою, чтобы он послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и принять христианскую веру. И он согласился на их просьбу и послал к ним епископа Адальберта правой веры. Они же, как показал впоследствии исход дела, во всем солгали».

Анализ двух этих источников, проведенный современными исследователями (подробнее об этом см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников, М., 1999, с. 303» 308), показал, что они имеют независимое происхождение и, следовательно, факт посольства русов (ругов) к Оттону I имел место. А «королеву» русов звали, по сообщению «Продолжения Регинона», Еленой — то есть именно тем именем, под каким киевская правительница — Эльга Росена по Константину Багрянородному — приняла святое крещение. Елена, как известно, была женой киевского правителя князя Владимира (по Титмару Мерзебургскому: «Он взял жену из Греции по имени Елена, ранее просватанную за Оттона III, но коварным образом у него восхищенную. По ее настоянию он (Владимир) принял святую христианскую веру»). Вспомним — ведь исландские саги рисуют Ольгу женой Владимира (правда, одновременно и матерью). Значит, Эльга-Елена, Эльга Русская была женой Владимира, и именно благодаря ее усилиям началось распространение христианства на Руси? Да ведь, согласно «Повести временных лет», она ему бабка!

…Но вообще-то все вышеприведенные рассуждения по поводу биографии княгини Ольги не имеют никакого смысла. Почему? Да потому, что никакой княгини Ольги на самом деле не было.

Вы, вероятно, уже и сами догадались, что означает имя «Ольга». Это — несколько искаженный титул «Хельга» («эльга»). Именно поэтому все наши князья скандинавского происхождения женаты на Ольгах — Хельгах: жена царя, разумеется, является царицей, жена короля — королевой, жена князя — княгиней, а жена Хельга — Хельгой. А «Хельга Русская», «Эльга Росена» просто означает «русская правительница»!

Этот вывод подтверждает и мулла Шихаб-эд-Дин ал-Марджани: он пишет, что после Рюрика правила его жена Ольга, потом сын Игорь, потом жена Игоря, Ольга… Настоящие имена этих «Ольг» — Прекраса, Розвита, Елена. И одна из них была скандинавкой или прибалтийской славянкой, другая — немкой, а третья — гречанкой. Это, разумеется, при условии, что их было три, а не четыре: вспомним еще Ольгу Тмутаракановну! И то ли первая, то ли вторая скорее всего и крестилась в Константинополе, став первой русской правительницей («Хельгой Русской»), принявшей христианство. И вовсе необязательно, что именно она отправляла послов к германскому императору с просьбой направить на Русь священников для проповеди христианства: это могла быть и другая Ольга! А последняя — жена Владимира — по византийским источникам, звалась Анной и действительно была византийской принцессой.

В заключение еще раз напомним читателю: большинство сведений из русских летописей, приведенных в этой главе, взяты нами из книги Ф. Гилярова «Предания русской начальной летописи» [Гиляров, 1878]. Так что эти сведения, во всей своей полноте, уже были изданы, и тут мы не открываем Америку. Мы просто еще раз хотим напомнить читателю, что историк — несчастный исследователь! Хотя и живется ему нескучно, примерно так же, как следователю прокуратуры, заваленному свидетельскими показаниями по какому-нибудь уголовному делу большой давности: еще раз допросить свидетелей невозможно — вымерли уже — а дело еще не закрыто…

Князь Владимир стоит особняком в ранней истории Древней Руси, ибо именно с него начался процесс институциализации Древнерусского государства. От бродячих разбойничьих шаек — к государству; от власти силы — к сильной власти: этот процесс в той или иной форме прошли все государства мира, и Россия не исключение. Причем тут «норманизм», «антинорманизм» и другие умозрительные теории, ничего общего с реальной жизнью не имеющие? Что, князя Владимира можно считать норманном? Или норманны принесли на Русь какие-то культуру, знания, науку, ремесла? Норманнские князья были обычными бандитами (точно такими же, как Вильгельм Завоеватель, основатель английской королевской династии), но их потомки рано или поздно должны были заняться обустройством тех славянских и неславянских земель, которые платили им дань: ведь нельзя же бесконечно стричь овцу и при этом не кормить и не охранять ее. Иными словами, в княжение Владимира в Древней Руси начался качественный переход от жизни «по понятиям» к жизни по закону. Для маститых академиков XVIII — середины XX веков этот процесс непонятен по определению, но для рядовых россиян, переживших 90-е годы XX века, это — настоятельное требование повседневной жизни.

Для нас несомненен факт, что потомки варяжских князей-«находников», в свое время обложивших данью славянские, балтские, угро-финские и аланские (сарматские) племена Восточной Европы, создали на территории этих племен целостное государственное образование — Киевскую Русь. Ни к «норманизму», ни к «антинорманизму» этот факт отношения не имеет — кому вольно спорить, пусть спорит, только эти споры, на наш взгляд, абсолютно непродуктивны.

Но вернемся к князю Владимиру — Владимиру Красное Солнышко, Владимиру Стольнокиевскому. О нем много писали русские, византийские, арабские и западноевропейские источники. О нем сложены былины. И немудрено — личность князя, заложившего основы древнерусской государственности, привлекала общее внимание — современники интуицией почувствовали важность той роли, которую возложила на Владимира история. Эти многочисленные и противоречивые как современные, так и поздние мнения и оценки исказили образ Владимира до неузнаваемости, и продраться сквозь них к реальности практически невозможно.

Вот, например, как рисуют образ Владимира два западноевропейских автора: архиепископ Бруно Квертфуртский и епископ Титмар Мерзебургский. Их сообщения относятся практически к одному и тому же времени, но как они разнятся!