Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Рукопись n.B.Q IV № 111.

Рукопись С. Б. № 908.

Рукопись С. Б. № 964. Рукопись С. Б. № 687.

Рукопись Р. М. № 249.

Рукопись Р. М. № 934.

Рукопись Р. М. № 413. МПМ № 610.

Рукопись Ундольского № 755.

Рукопись Увдольского № 764.

Рукопись Увдольского № 656.

Рукопись Увдольского № 757.

Пергаменный Пролог 14 ст. Типография Св. Синода № 368.

Monumenta Germaniae Scriptores, t.l — Hannoverae, 1826. Чивилихин В. Память. — М., 1984.

Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. — М., 1962.

Древняя Русь в свете зарубежных источников. — М., 1999. Рукописный Синопсис XVII в. Увдольского № 1110.

Продожатель Феофана. Жизнеописание византийских царей. — М., 1992.

Глазырин Г. В. Исландские викингские саги о Северной Руси. — М., 1966.

Петрей Петр

Еврейско-хазарская переписка.

Древнейшие государства Восточной Европы. 1991. — М., 1994. Нечволодов А. Сказания о Русской Земле. — М., 1997.

Константин Багрянородный. Об управлении Империей. //Чтения ОИДР, ч. 1, 1899 г. (Перевод Гавриила Ласкина.)

Софийская летопись.

ТВОРАО, т. 17. — СПб, 1874.

Гиляров Ф. Предания русской начальной летописи. — М., 1878. Степенная книга, т. 1.

Литаврин Г. Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь. // «Византийский временник», 1981, т. 42.

Ioannis Scylitzae Synopsis Historiarum. — Berlin, 1973.

Thietmmari episcopi Merseburgensis chronicon. Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Uberarbeitung. — Berlin, 1935.

Epistola Brunionis Querfurtensis ad Heinricum II regem. // Monumenta Poloniae Historica. Series И, T. 4. // Warszawa, 1973.

Киреевский, т. 4.

Рыбников, т. 1.

Гильфердинг. Онежские былины, т. 4.

Миллер Вс. Экскурсы в область русского народного эпоса. — СПб, 1892.

Алексеева Т. П. Этногенез восточных славян (по антропологическим данным). — М., 1973.

Для людей, знакомых с русской историей, такого вопроса вроде бы вообще нет. Кто же не знает, что Русь крестил Великий князь киевский Владимир в 988 году! Но эта дата приведена в русском письменном источнике — во все той же «Повести временных лет», и стала для нас канонической. А вот если судить по совокупности источников зарубежных, то все станет много сложнее, запутаннее, загадочнее. И не зря мы коснулись его в этой книге, посвященной загадкам древнерусской истории.

Сразу скажем: мы не придумали сами эту загадку. Становлению христианства на Руси работ посвящено едва ли меньше, чем всем другим темам ранней российской истории. И здесь, как и в прочих случаях, одной из главных бед для историков является нехватка русских письменных источников, освещающих эту проблему. Усугубляется эта проблема еще и тем, что сама история становления христианства на Руси была подвергнута жесточайшей целенаправленной «правке» в процессе знаменитой Никонианской церковной реформы в правление Алексея Михайловича.

Патриарх Никон задался «благой» целью: вернуть на Русь чистоту православия, сообразуясь с современным для него греческим каноном. К чему это привело — известно: на Руси произошел раскол веры. Никониане, поддержанные государственной властью, получили неограниченную в духовной сфере власть — всероссийскую церковную. Те же, кто Никоновскую реформу не приняли, то есть сочли ее надругательством над истинным древним русским православным благочестием — старообрядцы, — подверглись жесточайшим гонениям и государством, и церковью. С тех пор, вплоть до 1905 года, когда в России была объявлена свобода вероисповедания, старообрядцы (которых к началу XX века, по разным подсчетам, было от 10 до 20 миллионов человек!) вынуждены были вести полулегальное существование, но в древней вере своей оказались весьма крепки.

Мы же здесь об этом напоминаем вот почему. В процессе осуществления самой Никоновской реформы была проведена варварская с точки зрения историков акция: были собрана и сожжена вся древняя духовная литература, которая, по мнению реформаторов, не отвечала требованиям истинного благочестия «по Никону». Это десятки, если не сотни тысяч книг! Все же, что уцелело, было спрятано староверами самым тщательным образом, и в итоге тоже оказалось недоступным историкам, то есть «выпало из научного оборота». Таким образом, сегодня исследователи истории религии на Руси лишены документальной базы еще в большей степени, чем историки древней Руси вообще. И такие потери в значительной степени оказались невосполнимы.

Тем не менее некоторые документальные «намеки» на то, что история становления единой религии на Руси не так проста, все-таки имеются. Однако их рассмотрению, детальному анализу, мешает еще и то, что, как отмечал М. Ю. Брайчевский: «Известный тезис о введении христианства на Руси Владимиром Святым в конце X века, освещенный авторитетом православной церкви, приобрел значение догмата, который не подлежит ни обсуждению, ни сомнению… В 1888 году в связи с 900-летием «Владимирова крещения», Ф. Фортинский проделал специальное исследование, отыскивая об этом хотя бы малейшие следы и намеки в европейских хрониках и документах [Чтения в ИОНЛ. Киев, 1888. Кн. 2]. Результат был ошеломляющий: ни в одном тексте не нашлось никаких сведений по поводу христианизации Руси в конце Хвека». [Брайчевский М. Ю., 1989, с. 42]. Теперь, конечно, мы лучше, чем сто лет назад, знаем европейские документы, и ниже покажем, что кое-что о крещении Руси там имеется. Однако психологически для нас ничего не изменилось. Что бы и где бы мы не прочли, точкой отсчета достоверности этих сведений для нас остается летописная дата крещения Руси Владимиром, и тут Брайчевский абсолютно прав.

Но и по отношению к этому «летописному факту» мы ведем себя не очень честно. Ведь «Повесть временных лет», да и некоторые другие русские летописи содержат и иную информацию о крещении Руси. Например, в «Повести временных лет» есть такая:

«Онъдрею учащю в Синопии и пришедшю ему в Корсунь, уведе, яко ис Корсуня близь устье Днепрьское, и въехоте поити в Рим, и пройде в вустье Днепрьское, и оттоле поиде по Днепру горе. И по приключаю приде и ста под горами на березе. И заутра встав и рече к сущим с ним учеником: «Видите ли горы сия? — яко на сих горах восияет благодать божия; имать град велик быти и церкви многи бог воздвигнути имать». И вшед на горы сия, благослови я, и постави крест, и помолився богу, и слез с горы сея, идеже послеже бысть Киев, и поиде по Днепру горе. И приде к словени, идеже ныне Новгород, и виде ту люди сущая, како есть обычай им, и како ся мыють и хвощются, и удивися им. И иде в варяги, и приде в Рим, и исповеда, елико научи и елико виде, и рече им: «Дивно видех Словеньскую землю идучи ми семо. Видех бани древены, и пережьгуть е рамяно, и совлокуться, и будучи нази, и облеются квасом усниянным, и возьмуть на ся прутье младое, и бьють ся сами, и того ся добьють, одва вылезут ле живи, и обольются водою студеною, и тако ожиуть. И то творят по ecu дни, не мучимы никимже, но сами ся мучать, и то творять мовение собе, а не мучение». Ты слышаще дивяхуся. Оньдрей же, быв в Риме, приде в Синопию».