Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Протокол прочитан мною. Записано все с моих слов верно.

Л. Берия

Допрос окончен в 18 часов.

Допросил: Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола:

Следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР Цареградский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 43–53. Копия. Машинопись.

Копия протокола допроса В. Н. Меркулова от 1 октября 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Меркулова В. Н. от 1 октября 1953 года.

Приложение: на 12 листах.

[п.п.] Р. Руденко

3 октября 1953 г.

№ 406/ссов

Протокол допроса обвиняемого

1953 года, октября 1 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил в качестве обвиняемого

Меркулова Всеволода Николаевича,

который показал:

Допрос начат в 13 час. 45 мин.

ВОПРОС: Вам фамилия Белахов известна?

ОТВЕТ: Фамилию Белахов я припоминаю. Он работал в парфюмерной промышленности или имел какое-то отношение к этой промышленности. Он арестовывался

НКВД СССР, кажется, еще до войны, по его делу велось следствие. Белахов в числе других лиц проходил по разработке, которая, кажется, носила название «Змеиное гнездо» или «Змеиный клубок». Разработкой, а затем и следствием по этому делу руководил Кобулов, который получал по этому делу указания непосредственно от Берия.

ВОПРОС: А вы имели отношение к разработке, а затем и к следствию по этому делу?

ОТВЕТ: К делу группы людей, с которой был связан Белахов, я имел отношение только в его последней стадии, когда по поручению Берия я знакомился с материалами дела.

ВОПРОС: Белахов Илья Львович, врач-дерматолог, был арестован в июне 1939 года. Вы имели отношение к его аресту?

ОТВЕТ: Не помню.

ВОПРОС: Вам предъявляется ордер на арест Белахова Ильи Львовича, подписанный вами в июне 1939 года. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю. Я обычно подписывал ордера на арест по представлению мне постановления на арест, санкционированного прокурором. В данном случае постановление на арест, утвержденное Кобуловым, ко мне поступило, и я подписал ордер на арест.

ВОПРОС: Таким образом, вы имели отношение к делу Белахова с момента его возникновения?

ОТВЕТ: Очевидно, я принял участие в деле Белахова с начала его возникновения, хотя это включение мое в дело заключалось только в подписании ордера на арест. Когда я выше говорил о том, что к делу Белахова и связанной с ним группы людей я имел отношение только в последней стадии, я имел в виду не только дело Белахова и других, но и агентурную разработку под названием «Змеиный клубок». Так, во всяком случае, мне припоминается.

ВОПРОС: Почему был арестован Белахов?

ОТВЕТ: В чем обвинялся Белахов, я не помню. Очевидно, это написано в постановлении на арест Белахова.

ВОПРОС: Вами продлялись сроки следствия по делу Белахова 20.XII.1939 г., 28.11.1940 г., 29.IV.1940 г., 29.V.1940 г., 9.IX.1940 г., 12.Х.1940 г., 20.XII.1940 г. Ознакомьтесь с этими постановлениями. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю.

ВОПРОС: Таким образом, на протяжении года, с декабря 1939 года по декабрь

1940 года, вы семь раз лично продляли срок следствия по делу и должны были быть в курсе следствия по делу. Не вспоминаете ли, кто, кроме Кобулова, участвовал в следствии по делу Белахова?

ОТВЕТ: В тот период времени следствие почти никогда не укладывалось в установленный законом срок, и потому приходилось срок следствия продлевать с санкции прокурора. Обычно мне приносили при докладе много постановлений на продление срока следствия, и я их подписывал, обычно не вдаваясь в существо дела, зная, что прокурор, а в отдельных случаях и прокурор Союза, дает соответствующее указание о сроке следствия и тех или иных следственных действиях.

Кто, кроме Кобулова, вел следствие по делу Белахова, я не припомню, но из постановления на арест Белахова видно, что его готовил Визель, и он, вероятно, вел следствие. Возможно, что в дальнейшем и другие следователи принимали участие в следствии. Возможно, на отдельных допросах Белахова присутствовал и я, но я этого не припоминаю.

ВОПРОС: Вам известно, какие незаконные методы применялись Кобуловым и подчиненными ему следователями при допросах Белахова, чтобы у него вынудить нужные для следствия показания?

ОТВЕТ: Я сейчас не припоминаю.

ВОПРОС: Оглашаю вам показания Белахова от 4 апреля 1941 года:

«С первого же дня ареста меня нещадно избивали по 3–4 раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, стальными пружинами и линейками, били по половым частям. Я терял сознание. Прижигали меня горячими папиросами, обливали водой, приводили в чувство и снова били. Потом перевязывали в амбулатории, бросали в карцер и на следующий день снова избивали.

Дело дошло до того, что я мочился кровью, перешибли позвоночник, и я стал терять зрение, и появились галлюцинации…

Избиение происходило в наркомате, в комнате 552-а, избивали Визель, Зубов и еще одно лицо, потом Иванов (комната 324) и гражданин] Подольский».

Вам известно это?

ОТВЕТ: Я ничего не могу вспомнить по этому вопросу. Полагаю, что если бы об этом мне доложил прокурор или кто-нибудь другой, то я бы принял необходимые меры.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Кобулова Б. 3. от 4 августа 1953 года:

«Я нанес Белахову несколько ударов по указанию Берия в его кабинете…

Дело Белахова расследовалось с грубыми нарушениями законов. Независимо от того, кто допускал эти нарушения и в какой мере, я как бывший начальник следственной части НКВД СССР признаю свою долю ответственности за эти нарушения и свое вынужденное участие в деле Белахова осуждаю».

Вы и об этом не знаете?

ОТВЕТ: О том, что Белахова избивал Кобулов в кабинете Берия, по указанию Берия, я не припомню. Если Кобулов показывает, что при этом избиении Белахова в кабинете Берия был и я, то, очевидно, это так и было. Я уже раньше показывал, что в кабинете Берия били арестованных и я при этом присутствовал, но я не припомню, каких арестованных били и был ли среди них Белахов.

ВОПРОС: Вы лжете, ссылаясь на плохую память. Вы арестованным Белаховым занимались лично и не могли забыть о том, каким истязаниям он подвергался все время следствия.

Вам приводится выписка из собственноручных показаний Белахова от 4 апреля 1941 года:

«28. Х — гражданин] Подольский составил протокол. Протокол является гнусной клеветой (в первой трети своей). Это — нелепая омерзительная фантазия, клевета, составленная им. На мой протест он мне сказал: не будьте глупцом, надо же что-нибудь дать, не напрасно же вас здесь держали. Когда я не хотел подписать, я был так избит, что совершенно потерял всякое присутствие духа, причем опять последовала угроза пытать и снова отвезли в Сухановскую тюрьму