Политбюро и дело Берия. Сборник документов

ВОПРОС: Это подтверждает и следователь Визель, производивший следствие по делу Белахова. Вам зачитываются показания Визель:

«По этому же групповому делу был арестован один гражданин, работник парфюмерной промышленности по фамилии Белахов. На допросе у Берия от арестованного требовали компрометирующих показаний на члена семьи одного из руководителей партии и правительства.

Арестованный отказывался давать такие показания, указывая, что от него требуют лживых показаний.

Тогда Берия в присутствии меня, Кобулова и Зубова приказал арестованному лечь на пол, спустив брюки, и кивнул головой Кобулову. Кобулов при нас избил арестованного резиновой палкой, которую он держал в руках во время допроса».

Признайтесь, что вам также было известно, что от Белахова и других, арестованных вместе с ним, вымогали клеветнические материалы в целях компрометации некоторых руководителей партии и правительства и членов их семей?

ОТВЕТ: Очевидно, я узнал об этом от Белахова 29 октября 1939 года, когда Белахов рассказал мне о том, как велись его допросы. Но поверить арестованному на слово я не мог. Полагаю, что я рассказал об этом Берия, но авторитет Берия тогда давил на нас, чекистов, с такой силой, что мы не могли противопоставить ему свое мнение.

ВОПРОС: Но ведь из приведенных вам показаний Кобулова и Визель видно, что именно Берия вымогал от Белахова показания клеветнического порядка и давал указание о избиении Белахова. Это вам и рассказал Белахов 29 октября 1939 г. Почему же вы обратились только к Берия и ограничились его разъяснениями?

ОТВЕТ: Я уже сказал, что авторитет Берия на нас давил. Он, очевидно, дал мне такие разъяснения, которыми я вынужден был удовлетвориться, хотя в душе вряд ли мог считать показания Белахова, данные им 28 октября, правдоподобными.

ВОПРОС: Вам известно, чем закончилось следствие по делу Белахова?

ОТВЕТ: Судя по моей резолюции от 20 мая 1941 года на одном из документов, приобщенных к делу, который мне был предъявлен сегодня, дело Белахова было вынесено на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР и временно было снято по указанию Берия.

ВОПРОС: Вам известно, что действия Белахова были квалифицированы по ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР?

ОТВЕТ: Ознакомившись с предъявленными мне некоторыми материалами дела и наблюдательного производства прокуратуры: постановлением следователя от 2.IV.1941 г. об исключении из обвинения Белахова ст. 58-1 «а» и копией повестки Особого совещания при НКВД СССР, я могу подтвердить, что преступление Белахова было квалифицировано по ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

ВОПРОС: Чем мотивировал Берия необходимость снятия дела Белахова с рассмотрения в Особом совещании 20 мая 1941 года?

ОТВЕТ: Я не могу этого вспомнить.

ВОПРОС: Как же поступили с Белаховым дальше?

ОТВЕТ: Я не знаю, что было дальше, т. к. вскоре уехал в Прибалтику, Ленинград, Одессу, а затем началась война и мои дальнейшие поездки.

ВОПРОС: Вам предъявляется постановление Влодзимирского, утвержденное Кобуловым 17 октября 1941 года, с предложением о расстреле Белахова и справка l-ro спецотдела НКВД СССР от 7 марта 1942 года о том, что Белахов расстрелян 1 ноября 1941 года. Как вы оцениваете действия Кобулова и Влодзимирского по этому делу?

ОТВЕТ: Как преступные.

ВОПРОС: Вам известно, что расстрел Белахова, как и ряда других арестованных, был произведен по письменному указанию Берия?

ОТВЕТ: Нет, неизвестно.

ВОПРОС: А вы не участвовали в составлении списка арестованных, подлежащих расстрелу без суда?

ОТВЕТ: Нет, не участвовал.

ВОПРОС: И не слышали от Берия, от Кобулова или других лиц о том, что такой список составляется — в октябре 1941 г.?

ОТВЕТ: Не могу этого вспомнить.

ВОПРОС: Вам известно, что уголовный закон вообще не предусматривает такой меры наказания, как расстрел, за преступления, предусмотренные ст. ст. 58–10 и 58–11 УК РСФСР?

ОТВЕТ: Да, известно.

ВОПРОС: Вы признаете, что оказались содействие Берия в умерщвлении Белахова, опасаясь, что он может разоблачить Берия и вас как фальсификаторов и клеветников?

ОТВЕТ: Нет, не признаю. Мое большое упущение заключается в том, что в мае 1941 года, когда я получил письменное заявление Белахова, я не доложил о нем И. В. Сталину.

Показания записаны с моих слов правильно, протокол мною лично прочитан.

Меркулов

Допрос окончен в 21 час. 30 мин.

Допросил: Полковник юстиции Успенский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 78–90. Копия. Машинопись.

Доклад генерального прокурора СССРо переписке эмигранта Е. Гегечкори с Н. Т. Берия, женой Л. П. Берия

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

При ознакомлении с хранящимися в МВД СССР архивными материалами, касающимися разработки одного из лидеров грузинской контрреволюционной эмиграции Е. Гегечкори, сотрудником Прокуратуры СССР 7 октября 1953 года было обнаружено лично письмо Гегечкори к жене Л. Берия — Н. Берия.

Необходимо указать, что бывшие сотрудники МВД, занимавшиеся разработкой грузинской эмиграции, зная, что Прокуратура собирает доказательства, подтверждающие связь Гегечкори с Берия, не сообщили следствию об этом письме. Так, быв[ший] начальник 1-го Главного управления НКВД СССР — МГБ СССР Фитин П. Н., получивший в 1946 году это письмо от заграничной агентуры, зная, что письмо хранится в делах МВД, о нем на допросе 18 июля 1953 года вообще не упомянул, хотя специально допрашивался о связи Берия с грузинской эмиграцией. Бывш[ий] резидент во Франции Гузовский А. А. и сотрудник резидентуры во Франции Тавадзе И. К. (ныне арестованные) также ничего не показали о письме Гегечкори к Н. Берия, хотя оно было направлено Фитину при сопроводительном письме за их подписями.

Привожу расшифровку условных наименований, содержащихся в сопроводительном письме Гузовского и Тавадзе:

«Виктор» — Фитин, нач[альник] 1-го Главного управления

«Качу» — Е. Гегечкори

«Георгий» — Тавадзе — сотрудник резидентуры во Франции

«Старик» — Ной Жордания

«Павел» — Л. Берия

«Петров» — В. Меркулов

«Кир» — Гузовский — резидент МВД во Франции.

В связи с обнаруженными документами будут произведены допросы Л. Берия, Н. Берия, В. Меркулова, Гузовского, Тавадзе и свидетелей — Гукасова (сотрудник ИНО), Фитина (б[ывшего] начальника ИНО).

Приложение: на 4 листах.

[п.п.] Р. Руденко

7 октября 1953 г.

№ 446/ссов

Помета:

К делу Берия.

Доложено

[п.п.] Д. Суханов

12. Х.53

Копия

Тов. Виктору 26 апреля 1946 г.

Письмо № ЭМ

Телеграммой от 18 апреля с. г. мы были предупреждены Вами о переписке, которую ведет «Качу» с Тегераном. Вы считаете содержание письма лишним подтверждением нелояльности его к нам. Мы никогда не поддавались излишним иллюзиям, но объективное наблюдение подсказывает нам, что «Качу» твердо стал на позиции лояльности, которые нам надлежит использовать. По поводу переписки с Тегераном, как и с Италией раньше, «Качу» нам сообщал в частности: по поводу переписки с Сасания он сказал лично «Георгию» и рекомендовал ее использовать, предлагая свои услуги. Он сказал «Георгию», что Сасания первая написала ему письмо, на которое он ответил. Содержание письма указывало на необходимость избегать всяческих контактов с англичанами и всеми теми, кто намерен еще использовать меньшевиков как акцию против Советского Союза. «Качу» тогда же объяснил, что писал он все это закамуфлировано и очень осторожно, не будучи уверен в том, что его переписку не контролируют англичане, и не знает, как воспримут это Сасания и группа грузин, находящихся в Тегеране. Тогда же «Качу» сказал, что следует подождать ответа от Сасания и затем уже продумать вопрос, как лучше и полезнее постепенно перевести тегеранскую группу меньшевиков на службу нам. О Сасания он сказал, что она — бывшая учительница, лично он ее не знает, но слышал, что она умная женщина и активно работает в грузинской эмиграции, которая насчитывает 40 человек. «Качу» обратил наше внимание на то, что эта группа меньшевиков представляет для нас оперативный интерес, и он готов сделать все возможное, чтобы использовать ее в наших интересах. В качестве доказательства прилагаем при этом собственноручно написанный «Качу» адрес Сасания.