Политбюро и дело Берия. Сборник документов

2) В резолютивной части обвинительного заключения, которая состоит из 4-х пунктов, в одном пункте Каверин говорит о моей связи с иностранным капиталом. Какой капитал имеет в виду Каверин, я не знаю, т. к. на эту тему допросов не было. Но я должен заявить, для сведения Каверина, что я действительно знаком с… «Капиталом» Маркса, и неплохо. Этот пункт обвинения также не нашел свое отражение в приговоре Военной коллегии. Возникает вопрос — откуда же взялась моя связь с иностранным капиталом? Докладываю: В начале следствия по моему делу, в июле или августе 1953 года, на одном из допросов Каверин в категорической форме потребовал от меня показания о моей связи вместе с Берия с английской разведкой. Что я мог ответить на столь нелепый и дикий для меня вопрос? Каверин в последующем проговорился об источнике моей «связи с английской разведкой»: в 1942 году, в Янгя-Юле, под Ташкентом, находился штаб формируемой в СССР под командованием генерала Андерса польской армии. Прокурором этой армия был некий Кипиани, грузин, которого не знал, не знаю и не видел никогда. В этот период я был наркомом внудел Узбекистана. Сотрудник НКВД Уз[бекской] ССР Буняков в бюро пропусков Наркомата видел Кипиани (Буняков работал в контрразведке по полякам и многих знал в лицо) и делает вывод, что возможно Кипиани хотел пройти к Кобулову. Из этого весьма туманного предположения Бунякова Каверин требует от меня показания о моей связи с «Интеллидженс Сервис» и в обвинительном заключении пишет о связях с иностранным капиталом. При этом многозначительно умалчивает о заявлении Бунякова: это заявление он прячет, не прилагает к моему следственному делу, т. к. действительно смехотворно требовать показания о связях с иноразведкой на основании случайно появившегося в бюро пропусков незнакомого мне лица. Почему в Прокуратуре Союза разрешают Каверину столь легко обращаться с вопросом о связях с иностранным капиталом и английской разведкой? Неужели в Прокуратуре не видят, что Каверин пишет не фантастические романы типа Жюль Верна или Герберта Уэльса, а составляет обвинительное заключение, с соответствующей статьей Уголовного кодекса, в результате которого обвиняемому грозит смертная казнь? Вот где чистейшая фальсификация, за которую сейчас справедливо бьют!

3) В обвинительном заключении сказано, что после кончины И. В. Сталина Берия активизировал свою преступную деятельность по захвату власти и как одно из мероприятий организовал при МВД контрольную инспекцию, куда меня назначил в качестве заместителя] начальника. (Кратко об этом я Вам уже докладывал).

Нужно сказать, что как в вступительной части, так и резолютивной обвинительного заключения говорится, что я являлся активным участником заговорческой группы, возглавляемой Берия, и группа ставила перед собой задачу «свержение рабоче-крестьянского государства и восстановление буржуазии». Эта же формула находит свое отражение в приговоре по моему делу. На протяжении всего следствия и на заседании суда просил предъявить мне доказательства — в чем моя конкретная преступная связь с Берия; какое преступное задание я выполнил; о каком преступном действии Берия я знал и не сообщил в ЦК; какие антигосударственные разговоры при мне вел Берия и я не реагировал. Никаких материалов! 17 марта 1954 г. на допросе мне предъявили вырезку из «Литературной газеты» от 27/ХП-[19]53 г., в которой говорится о решении суда по делу Берия и других. Больше мне ничего не предъявлено. Сообщение, напечатанное в нашей прессе, мог читать любой гражданин, и, надо полагать, транслировалось и по радио, т[ак] ч[то] узнал весь мир. Если я являюсь активным участником заговора, то почему мне не предъявляют показания руководителя этого заговора? Потому, что их нет . Нужно сказать, что на протяжении следствия Каверин грозил мне очной ставкой с Берия (неизвестно, по какому вопросу!), а также предъявлением документов о выполнении мною преступных заданий Берия. Но все это, как видно, оказались мыльные пузыри, пускаемые Кавериным. Иначе и быть не могло! Но Каверин не теряется. И здесь находит выход. В разделе

0 контрольной инспекции обвинительного заключения пишет, что я, выполняя задание Берия, пытался вербовать сотрудника МВД СССР Храмелашвили — какая гнусность! Как было на самом деле? В апреле месяце [19]53 г. я вызвал на допрос арестованного бывшего секретаря советского посольства в Лондоне Храмелашвили. Он должен был быть освобожден, и перед освобождением необходимо было определить возможность его использования как агента для освещения грузинских националистов. На допросе выяснилось, что хотя он и грузин, семья его проживает в Тбилиси, но он грузинского языка не знает, т. к. мать его украинка, и он большую часть жизни своей прожил вне Грузии, Я сделал для себя заключение, что для освещения грузинских националистов , да и не только грузинских, вербовать лицо, которое не знает родного языка, бессмысленно и нецелесообразно. Таким образом, вопрос о вербовке Храмелашвили отпал, и он был освобожден. После освобождения он выехал в Тбилиси, где у него проживала семья (отец, мать, жена с детьми), и я его больше не видел. Нужно сказать, что Храмелашвили в совершенстве владеет английским языком, слабее немецким. Как узнал я впоследствии, он обратился с личным письмом к Берия. Берия его принял уже по возвращении Храмелашвили из Тбилиси и направил в качестве инспектора в контрольную инспекцию. Это было 1 1/2 месяца спустя после моего допроса Храмелашвили , о чем я давал показания, на которые и ссылается Каверин.

Следовательно, я пытался вербовать не сотрудника МВД СССР Храмелашвили, а арестованного быв[шего] секретаря советского посольства в Лондоне, который лишь спустя 1 1/2 месяца после моего допроса был принят в МВД как сотрудник? К чему эти дешевые приемы, допускаемые Кавериным? Второй факт моей «активной заговорческой работы» — выделение якобы Берия мне конспиративных квартир.

Повторяю — никаких квартир мне Берия не выделял, о чем я также показал в свое время на допросе.

Вот весь арсенал следствия о моем участии в захвате власти. Не знаю и не представляю, как Берия мог и должен был захватить власть и свергнуть существующий строй, хотя меня и считают активным участником заговора, но должен заявить, что надо быть круглым идиотом, чтобы думать об этом. В самом деле, как можно свергнуть государство, против которого ополчился Гитлер со своими вооруженными до зубов механизированными дивизиями, громадной авиацией и танками и, в конце концов, сломал себе шею?

Как можно свергнуть государство, которое после войны стало еще сильнее, которое возглавляя лагерь мира и демократии, объединяет под своим знаменем 800 миллионов! От одного только дуновения этой многомиллионной массы на земном шаре могут произойти события, которых мир не видал и история не знает. Ия — незначительная какая-то песчинка — должен был пойти против этого океана человечески; масс, организованных в стройную государственную систему Прошу извинить меня, но это фантастагорическое [так в тексте. — Ред.] противоречие! В чем меня обвиняют — я не только не думал, но мне и во сне не снилось. Поэтому выражаю надежду, что Президиум Верховного Совета СССР отменит несправедливый приговор, вынесенный мне 1/Х.54 г. Военной коллегией.