Политбюро и дело Берия. Сборник документов

В своей ноте Гитлер, «обосновывая» нападение, писал, что Советский] Союз нарушил договор 1939 года, и как один из фактов называет меня, руководителя взрывов, поджогов, убийств и т. д., чего, конечно, не было. Что можно было ожидать от Гитлера! Благодаря заботам советского] правительства вся советская колония численностью до 1200 чел[овек] выехала из Берлина 4 июля 1941 г. через Прага — Вена — Белград — София — Стамбул — Анкара — Ленинакан — Москва, и вот наше прибытие в Стамбул этот проходимец Беришвили и превращает в шарж. А следователь Каверин рад ухватиться за всякую клевету и грязь, лишь бы она была направлена против меня.

Для разоблачения «свидетеля» Беришвили я просил допросить быв[шего] нашего посла в Турции Виноградова А. С., работающего в настоящее время в радиокомитете по заграничным] передачам. Он нас встречал на вокзале и размещал по гостиницам Стамбула. Никто на пароходе «Сванетия» не жил. Я с женой и детьми жил в гостинице «Перапалас». В моей просьбе Воен[ная] колл[егия] отказала.

Далее Беришвили показывает, что по случаю нашего приезда в стамбульской печати появились карикатуры, фельетоны и т. д., высмеивающие провал в Берлине, просил взять справку в ТАСС. Отклонили.

Все эти Беришвили, Швецы, Алиевы, Васильевы, Яковиди и им подобные, сидящие по уши в грязи, сейчас, пользуясь случаем, хотят в мутной воде поймать рыбку, заработать какой-то капиталец. Как будто нарочно А. С. Пушкин о свидетелях, допрошенных по моему делу, писал:

«Мы малодушны, мы коварны,

бесстыдны, злы, неблагодарны,

мы сердцем хладные скопцы,

клеветники, рабы, глупцы».

Поэтому еще раз прошу Вас поддержать мое ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР: 1) отменить приговор Военной коллегии Верховного суда СССР, 2) предложить Военной коллегии: а) рассмотреть все мои заявления и ходатайства, возбужденные перед судом и б) в случае возникновения новых обстоятельств допросить меня.

Осужденный к смерти [п.п.] А. Кобулов

26. Х.54 г.

Бутырская тюрьма, камера смертников.

26 дней со дня осуждения к смертной казни!

480 дней одиночного заключения! За что?

А. Кобулов

Верно: [п.п.] В. Волков

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 475. Л. 181–189. Копия. Машинопись.

Просьба о помиловании от 9 ноября 1954 г. от осужденного к смертной казни А. 3. Кобулова

Особая папка

Совершенно секретно

Экз. № 1

Разослать членам Президиума ЦК КПСС и тт. Руденко, Волину, Серову и Круглову

24. XI.54 г. [п.п.] К. Ворошилов

Подлежит возврату в группу «Особой папки» Общего отдела ЦК КПСС

Копия

Только лично

Весьма срочно

Гр[аждани]ну Пегову

от осужденного к смертной казни — расстрелу, до ареста генерал-лейтенанта Кобулова Амаяка Захарьевича

Просьба о помиловании

На Ваше имя в октябре текущего года мною представлены две просьбы о помиловании. В этих заявлениях я излагал факты незаконных действий, допускаемых следователем Кавериным по моему делу, что привело к столь роковому для меня последствию — расстрелу Со дня вынесения приговора прошло 40 (сорок!) дней. Поскольку я пока жив и тюремной администрацией мне даны эти три листа бумаги, хочу еще выше поднять завесу и пролить свет на те безобразия, которые творил в процессе следствия Каверин (Прокуратура СССР).

1) В обвинительном заключении по моему делу Каверин уделил специальный раздел вопросу о том, что заговорческая группа, возглавляемая Берия, как это признано специальным судом, грубо нарушала социалистическую законность. Точную формулировку не помню, но написано весьма крепко. В подтверждении своего грозного обвинения Каверин приводит показания прокурора лагеря заключенных при «Сталинградгидрострое» о том, что я, будучи на этой стройке в июле 1952 г., нанес удар заключенному Иванову. Дальше следует показание Иванова. Причем все это Кавериным написано так, будто бы от этой пощечины потрясся мир. Что было на самом деле? Как известно, в июле 1952 г. был открыт Волго-Донской канал. Незадолго до открытия канала большая группа высвободившихся от работ на Волго-Доне заключенных была переброшена на соседнюю стройку — «Сталинградгидро строй».

Перед открытием канала начальник «Сталинградгидростроя» Логинов на имя министра внудел Круглова прислал телеграмму о том, что заключенные, прибывшие из Волго-Дона, в ультимативной форме требуют амнистии, т. к. им это обещали; если амнистии не будет, грозят учинить беспорядки. Телеграмма была составлена в тревожных тонах. С. Н. Круглов предложил мне поехать на стройку навести порядок в лагере и принять все меры, чтобы в день открытия канала никаких эксцессов не было. Прибыв на место, я обеспечил все мероприятия — культурные, бытовые, оперативные, режимные и т. д. и, действительно, все прошло благополучно. До моего прибытия в лагерь в одном из лаг[ерных] отделений, расположенном в городе Сталинграде, произошел беспорядок: группа заключенных, возглавляемая бандитом Ивановым (19-летний мальчишка, имеет 4 фамилии, четырежды судим), с целью ограбления честно работавших заключенных организовала налет, в результате было ранено 32 заключенных. Прибыв в это лаг[ерное] отделение, я вызвал на допрос Иванова и в числе других вопросов спросил — каким образом ему — 19-летнему, удалось получить фиктивные документы на 4 фамилии. Он цинично мне ответил: «Любому из вас дать взятку — можно получить какой угодно документ!» Я предупредил, если он будет так вызывающе вести себя, вынужден буду немедленно отправить в тюрьму. Иванов: «Сперва я с вас выпущу кишки, а потом пойду в тюрьму». Я не выдержал и дал ему пощечину, предложив присутствующим на допросе офицерам направить его в тюрьму. Я вышел в коридор, где стоял прокурор лагеря Мороков. Мы с ним познакомились, мило беседовали, и в последующем я был у него в кабинете. Никаких претензий, ни слова! Но в Прокуратуру Союза он написал хлестко. Бывший генеральный] прокурор Сафонов сообщил об этом в ЦК. Решением ЦК была создана комиссия в составе: М. Ф. Шкирятова, С. И. Круглова и зав[едующего] Админотделом ЦК — Громова. На комиссии я доложил то, что изложено выше. М. Ф. Шкирятов справедливо указал мне — «не надо было пачкать руки». Комиссия решила — «указать», что подтверждено решением ЦК КПСС. После решения ЦК С. Н. Круглов премировал меня месячным окладом 4000 р., извратив, этот факт Каверин преподнес как заговорческую деятельность, направленную «на свержение рабоче-крестьянского государства, восстановление буржуазии». Для подтверждения этой формулы на суд в качестве свидетеля был вызван прокурор Мороков. Однако Военная коллегия, при всей своей необъективности по моему делу, о чем я докладывал Президиуму Верх[овного] Совета от 3/Х.54 г. и Вам, не нашла возможным включить этот раздутый до невероятности факт в приговор. А ведь обвинительное заключение утверждено генпрокурором СССР! Спрашивается — имеет ли право следователь Каверин ревизовать решение ЦК КПСС, вынесенное на основании заключения столь авторитетной комиссии? В чем тут моя заговорческая деятельность, направленная против существующего правопорядка, с целью его свержения?