Жан Гаррабе - История шизофрении

— Обсуждение докладов о «психопатологии бредовых состояний», представленных в ходе I Всемирного Конгресса в Париже в 1950 г.

— Собрание статей о «Группе шизофренических психозов и хронических бредовых психозов», как глава из «Трактата о психиатрии» в Медико-хирургической энциклопедии, опубликованной в 1955 г. под редакцией Анри Эя, который зарезервировал себе право редактировать ее лично, для получения возможности представить одновременно обзор Парижского Конгресса и свою собственную концепцию.

— Освещение вопроса о «современном состоянии наших знаний относительно группы шизофрении» в завершение II Всемирного Конгресса психиатров, организованного в 1958 г. в Цюрихе профессором Manfred Bleuler /1903-1994/. Анри Эй удивляется, видя, что психиатры дебатируют только о патогенезе и о фармакологическом лечении и, как кажется, не интересуются больше ни точным отграничением понятия, ни психоаналитической терапией.

— Наконец, последним можно назвать очень хвалебную рецензию, которую Анри Эй сделал на книгу Manfred Bleuler «Шизофренические психические расстройства», опубликованную в 1972 г. на немецком языке, в которой организатор Всемирного Конгресса в Цюрихе отмежевывается от концепции, развитой его отцом за шестьдесят лет до того. К сожалению, этот труд пока не был переведен на французский язык, тогда как на английский он был переведен через несколько лет после его публикации. Как следствие, можно задать вопрос, имел ли он (этот труд) влияние на авторов DSM-III, которые одно время предпочитали говорить скорее о «шизофренических расстройствах», чем о «шизофрениях», прежде чем вернулась в ходе пересмотра 1987 г. к традиционному наименованию. Эти изменения наименования не аргументированы в этой классификации, которая не упоминает имени Manfred, а только лишь Eugen.

В последние годы можно констатировать в некоторых странах Европы, Азии и Латинской Америки возвращение интереса к методу концептуального анализа шизофрении — методу философского размышления о психозе, который казался почти полностью утраченным, по крайней мере, в Северо-Американской психиатрии, в то время, когда я писал свою историю. Авторы DSM-III могли с гордостью рекомендовать свою классификацию как первый труд по психиатрии без каких-либо философских ссылок, как чисто прагматический и эмпирический. Это утверждение, впрочем, курьезно, так как эмпиризм и прагматизм суть философские системы.

В моей «Истории шизофрении» я уже подчеркнул, что во Франции основателем феноменологической психиатрии был родившийся в Санкт-Петербурге психиатр Eugene Minkowski, подобно тому, как в немецкоязычных странах это был Ludwig Binswanger. Э. Минковский опирался на философию Bergson и на медицинскую диссертацию, которую он защитил в Париже в 1926 г., чтобы иметь возможность служить во Франции проводником «понятия утраты витального контакта и его применения в психопатологии». Используя бергсоновское понятие «витального порыва», Э. Минковский делает из этой утраты фундаментальный феномен шизофренического психоза. Он углублял этот феноменологический анализ, главный интерес которого, подчеркнем это, заключается в психотерапевтических перспективах, которые он открывает, — во всех своих многочисленных трудах, опубликованных им почти исключительно на французском языке в течение сорока лет. Интерес, проявленный шотландским «антипсихиатром» Ronald D. Laing /1927-1989/ к основным трудам Э. Минковского, в частности к книге «Прожитое время» /1933/, заново открыл их в последние годы, хотя и с опозданием, для англоязычных психиатров.

Зато на испанский язык эти великие труды были переведены уже давно, поскольку интерес к психиатрической феноменологии в Латинской Америке никогда не ослабевал. Моя собственная «» была превосходно переведена на испанский профессором Hector Perez-Rincon и опубликована в 1996 г. в Мексике под заглавием «Темная ночь бытия. » /10/. Эта ссылка на «Темную ночь» Бытия у Хуана де ла Крус /Juan de la Cruz, 1542-1591/, представляющая с феноменологической точки зрения сопоставление между мистическим опытом, пережитым последним, и духовным опытом, переживаемым шизофреничкой, принесла мне несколько приглашений выступить на собраниях, посвященных изучению этой группы психозов и организованных в испаноязычных странах. Например, я выступал по теме эволюции понятия шизофрении на Международном Конгрессе «Психоз», который проводился в 1997 г. в Валенсии (Испания) /9/.

Труды Э. Минковского, забытые и ставшие библиографической редкостью, уже несколько лет как стали объектом переизданий, сопровождающихся историческими комментариями. После сборника «По ту сторону патологического рационализма» /16/, включающего в себя диссертацию 1926 г. по теме шизофрении, только что вышло в свет новое издание «Трактата о психопатологии» /1996/, который позволил Э. Минковскому сделать обобщение своих трудов. При его чтении можно констатировать, что феноменологический анализ шизофрении постоянно был осью, которая их направляла. Так, глава 1-го тома «Основы и направление современной психопатологии» рассматривает переход от «деменции прекокс» к шизофрении. Так же и вторая глава 2-го тома «Основы человеческой личности, рассматриваемые в психопатологической перспективе» сосредоточена на анализе шизофренического опыта. Эти примеры иллюстрируют, как Э. Минковский представлял себе феноменологическую психопатологию. По его мнению, анализ патологических состояний, особенно шизофрении, позволяет дать и анализ их психологической структуры.

Возврат к этому философскому подходу в некоторых странах привел к проведению Международных Конгрессов по теме «Философия и психиатрия». Третий и последний только что прошел в Ницце в июне 1999 года на тему «Шизофрения и культура». Эти Конгрессы показали, что референтные философские системы были различными в зависимости от страны, и даже термин «феноменология» в приложении к психопатологии не имел одного и того же смысла на разных языках.

В англоязычной психиатрии «феноменология» означает просто наблюдение патологических феноменов в чистом виде, что позволяет, например, дать описание феноменологической симптоматики шизофрении. Немецкоязычные психиатры придерживаются гораздо ближе первоначального смысла, данного этому термину Гегелем /1770-1831/ в его знаменитой «Феноменологии духа» /1907/. Комментатором трудов Гегеля во Франции в период между двумя войнами был родившийся в России философ Александр Кожев /Kojeve, 1902-1968/. Если верить разоблачениям, сделанным перебежчиком Василием Митрохиным, Кожев, который покинул Россию в 1918 г., стал якобы в конце своей жизни агентом КГБ на своей второй родине, сделавшись консультантом французского правительства /2/. (Кожев — это офранцуживание русской фамилии Кожевников.)