Людмила Овчинникова - Передовая начиналась в цехе

А вот еще один документ, свидетельствующий о самоотверженном труде работников судоверфи в дни осады. 21 января 1943 года дирекция обращается в политотдел Юго-Восточной железной дороги с предложением прислать своих представителей для приемки паровоза, который верфь передает Саратовскому железнодорожному узлу. Как указывается в документе, паровоз восстановлен по инициативе начальника транспортного цеха Т. М. Урсола, который и руководил ремонтом.

Рабочая инициатива и смекалка были на фронте такими же необходимыми, как умение бросать гранаты точно в цель, быстро окапываться, маскироваться на местности. На судоверфи сохранилось много фанеры. По заданию командования рабочие решили сделать из нее макеты «тридцатьчетверок». Плотники и столяры сбивали, а специальная бригада монтажников по ночам выезжала в степь и расставляла макеты. На другой же день гитлеровские самолеты бомбили эту «танковую колонну», оказавшуюся вблизи фронта. По расчетам работников судоверфи, фашисты сбросили на фанерные танки около двух тысяч бомб разного калибра.

Во многих блиндажах защитников Сталинграда стояли светильники конструкции работника судоверфи Л. А. Лебедева. Это были простые стеклянные колпачки с кусочками фитиля и заклепанными наглухо трубками и небольшим отверстием. Удобные и экономичные лампы делали судостроители и передавали в воинские части.

Перед наступлением наших войск под Сталинградом на правый берег Волги перебрасывались воинские части и боевая техника. Верфь получила задание сделать наплавной мост через Волгу. Рабочие лесопильного цеха, который возглавлял В. И. Кузнецов, в короткие сроки изготовили три тысячи кубометров деревянных конструкций для переправы.

Труд в осажденном городе был подвигом. Судостроители, как и коллективы других предприятий города, внесли свой вклад в разгром гитлеровцев под Сталинградом.

Самоотверженно трудилисьдля фронта рабочие других заводов и предприятий, расположенных в Кировском районе. «Все для фронта!» — этот лозунг был начертан на стенах хлебозавода и мельницы, промартели и в цехах маслозавода. Ежедневно подвергаясь опасности обстрелов и бомбардировок, труженики этих предприятий давали продукцию, которая отправлялась в воинские части. С. Д. Бабкин рассказывал:

— Помню наш первый разговор с командующим 64-й армией М. С. Шумиловым. Он спрашивал о том, какие предприятия имеются в Кировском районе, смогут ли они работать вблизи фронта? Мы заверили, что рабочие готовы сделать все. Узнав о том, что в районе расположены хлебозаводы, генерал Шумилов попросил обеспечивать бойцов хлебом.

Рабочие двух хлебозаводов трудились для афронта. Работать на этих предприятиях было так же опасно, как нести вахту у турбин фронтовой электростанции, в цехах судоверфи.

Гитлеровские летчики, ежедневно летавшие над районом на самолетах-разведчиках, заметили и дымок над трубами хлебозаводов, и движение на территории маслозавода. Эти предприятия были нанесены на немецкие карты, как и военные объекты. Почти ежедневно фашистские батареи, стоявшие на высотах, открывали огонь по заводским поселкам. Не раз мне приходилось бывать на хлебозаводе № 3. Под прицелом вражеских орудий, под ураганным огнем его рабочие, а в основном это были женщины, переносили со склада в цех мешки с мукой, месили тесто, наблюдали за печами, складывали свежий хлеб в мешки. Вспоминая о том, как трудилась бригада пекарей, которой руководила А. Карпова, другие работницы хлебозавода, склоняю голову перед их мужеством и стойкостью. В цехах этого предприятия были убитые и раненые. Но не было дня, чтобы остановился завод, чтобы бойцы остались без хлеба. По ночам к воротам предприятия подходили грузовики и повозки. От горячих печей свежие буханки отвозили в полки и батальоны, сражавшиеся на переднем крае…

Хлеб был нужен в окопах так же, как боевое снаряжение. О военных буднях хлебозавода № 3 вспоминал Виктор Сергеевич Перфильев, руководивший в те дни бригадой электрослесарей:

— Мы решили смонтировать на хлебозаводе № 3 небольшую электростанцию. За двигателем пришлось отправиться на завод, который был расположен вблизи переднего края. Ночью добрались до разбитых цехов. Слышна была пулеметная и автоматная стрельба. В темном опустевшем цехе мы буквально ощупью нашли один из двигателей. У нас была повозка, запряженная лошадью. Вручную, а это было делом нелегким, вытащили двигатель, погрузили. Работали несколько часов. Когда тронулись в обратный путь, стало светать. Гитлеровцы заметили, видимо, нашу повозку и открыли минометный огонь. Мы оказались на открытом месте. Бросились к железнодорожной насыпи. Мины разорвали рельсы. Куски стали со свистом вонзались в землю рядом с нами. Переждав минометный обстрел, поехали дальше. Привезли двигатель и стали монтировать свою электростанцию. Когда гитлеровцы вывели из строя агрегаты СталГРЭС, наша небольшая станция обеспечила бесперебойную работу хлебозавода.

Работали на заводе в основном женщины. На территории, как на поле боя, были отрыты щели. Как только появлялся дымок над трубой, фашистские батареи, расположенные на высотах, открывали огонь. Электрослесари старались регулировать работу печей так, чтобы было меньше дыма. Не забыть этого безвестного подвига обыкновенных женщин, трудившихся на заводе. Каждая из них проводила на фронт мужа, сына, отца. Посылая выпеченный хлеб в окопы, они знали, что помогают фронту, помогают своим близким, которые сражаются с врагом. И потому работали поистине бесстрашно. Был случай, когда остановились агрегаты на заводе. Тогда разобрали женщины по домам муку и в русских печах к утру испекли караваи, собрали их и отправили бойцам…

Шинели, шапки-ушанки, ватники, гимнастерки. В дни осады труженики Кировского района передавали бойцам — защитникам Сталинграда — новое военное обмундирование. Здесь работали небольшие промышленные артели. Днем и ночью за старыми машинками сидели женщины — мастера швейного дела. Не хватало топлива и электричества. Работали в промерзших помещениях, при свете керосиновых ламп. Смена длилась двенадцать часов. Над шитьем склонялись восковые от усталости и недоедания лица женщин. Каждый, кто работал или бывал в этих цехах, вспоминает об удивительных минутах: наперекор усталости и беде женщины затягивали песню. Простуженными голосами солдатки пели о том, как светит на родном окошке огонек, напоминая бойцу о доме и верности, о том, что темная ночь разделила любящие сердца, пели о том, что верят в победу. В этих песнях они выражали боль и скорбь, свою мечту и надежду. В них была сама душа народная, которую — не сломить, не запугать…

Быстрые руки мастериц сновали над шинельным сукном. Из промерзших помещений на фронт, гремевший неподалеку, отправляли теплые шапки-ушанки, ватники, шинели, гимнастерки. В карманы женщины клали треугольнички своих писем, которые так и адресовали: «Незнакомому бойцу». В коротких письмах желали солдатам скорее разгромить ненавистного врага, вернуться домой невредимыми. Сворачивая тонкие треугольники, работницы думали о том, что попадется он бойцу в окопе, развернет он, прочтет, станет ему теплее на душе. Нередко в швейные артели, работавшие во фронтовой полосе, приходили письма с переднего края. Бойцы благодарили женщин за душевную щедрость, за самоотверженную работу для фронта.