Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

После того как Сталин уже достиг правящего поста и власти в ВКП(б) и начался культ его личности, после XVII съезда ВКП(б) в газете «Правда», центральном органе партии, появилась статья известного журналиста Карла Радека (прежде одного из ведущих оппозиционеров Сталину), в которой превозносился Сталин. В этой статье впервые появилась формула «марксизм-ленинизм-сталинизм». Этой формулой Радек намеревался внушить, будто теоретические и политические достижения Сталина — того же уровня, что и достижения Маркса и Ленина, и что Сталина так же следует относить к классикам марксизма.

Говорят, что и Лазарь Каганович, в те времена член Политбюро и заместитель Сталина в партаппарате, выдвинул такое же предложение. «Мы всё говорим „ленинизм“, „ленинизм“», — сказал он на встрече на даче Сталина, — «а ведь Ленина давно нет. Сталин сделал больше, чем Ленин, и надо говорить о сталинизме, а о ленинизме хватит» [3] Рой Медведев. К суду истории. .

Этим устанавливалась прямая теоретическая преемственность между воззрениями Маркса, Ленина и Сталина, так что сталинизм представлялся теоретическим развитием и логическим дополнением марксизма. Если бы эти предложения были приняты, то сторонники и почитатели Сталина, конечно же, до сих пор защищали бы это положение. Однако очевидно, что они не получили одобрения у Сталина, из-за чего эта формулировка в своей позитивной форме не использовалась официально. Сталин предпочитал видеть себя в роли «ученика Ленина», однако единственного способного правильно интерпретировать его теоретические взгляды и развивать их в своём духе.

Из «ученика Ленина» он позднее, в 1939 году, в своей официальной биографии собственными руками создал образ «Ленина сегодня», чем достиг того же самого эффекта с несколько меньшим привлечением внимания и внешне куда более скромным образом. Потому что, раз Ленин был классиком марксизма, то это, разумеется, было так же верно и в отношении сегодняшнего Ленина !

Однако отрицательный смысл понятия «сталинизм» установился ещё до указанной попытки интерпретировать его позитивно — во внутрипартийных дискуссиях в ВКП(б). После смерти Ленина в 1924 году проходили острые дискуссии, а также шла борьба за власть между различными группировками в Политбюро партии. Зиновьев, Каменев и Сталин создали так называемую тройку — фракционный триумвират — с целью изгнать Троцкого из руководства (способы и мотивы этих действий ниже будут обсуждены подробнее). Споры, чьим зачинщиком являлся по преимуществу Зиновьев и в которых Сталин, однако, преследовал свои собственные властно-политические цели, характеризовались (главным образом с его стороны) использованием интриг, клеветы, дезинформации, фальсификаций и лжи, направленных против Троцкого, дабы политически и идеологически дискредитировать его и в дальнейшем вывести его из состава Политбюро и сместить с ведущих позиций.

Троцкий и его сторонники называли указанные недопустимые методы внутрипартийной дискуссии «сталинистскими» — в связи с определёнными чертами характера Сталина (решительно раскритикованными ещё Лениным), а также ещё и потому, что Сталин в известной степени навязал свои методы Зиновьеву и Каменеву. После того как в течение последующей эволюции такая практика и такие методы постепенно распространились на всю организационную и идеологическую систему и приняли доминирующий характер, их стали объединять под названием «сталинизм» в более широком и одновременно критически-негативном смысле.

В этом критическом марксистском смысле понятие «сталинизм» использовалось в работах и речах тех представителей коммунистического движения, которые в 1920-х годах выступили против сталинского курса построения социализма в СССР, который они считали ошибочным, и подвергли критике используемые Сталиным методы — таких как Троцкий, Радек, Раковский, Иоффе, Смирнов, Преображенский, Смилга, и многих других. Позже к этой критике подключились и Каменев с Зиновьевым — после своего разрыва со Сталиным. Кроме того, Рютин, партработник среднего уровня, в 1930-х годах выступил с критикой сталинской политики и написал работу, в которой резко осуждал систему сталинизма.

Так как эти внутренние дискуссии ВКП(б) переносились также и в Коммунистический Интернационал, они неизбежно перешли и в другие компартии — и в них тоже сформировались группы с разным отношением к политике Сталина и к его методам. Так понятие сталинизма — как и троцкизма — вошло в международное коммунистическое движение и использовалось во внутренних дискуссиях этих партий.

Противники Сталина в ВКП(б) после долгих дискуссий, связанных с клеветой и дискриминацией, были исключены из партии, затем объявлены преступниками и, в конце концов, репрессированы. Большинство вождей оппозиции было объявлено «врагами народа», приговорено к смерти и расстреляно, а бо́льшая часть их сторонников надолго оказалась в лагерях.

В других партиях Коминтерна силы, противостоявшие сталинской политике, были во время так называемой большевизации исключены из своих партий. Малая их часть (Леви, Рейтер-Фрисланд и др.) вернулась в Социал-демократическую партию, однако большинство оставалось на революционных позициях, организовывая со своими сторонниками независимые партии, например в Германии (Брандлер, Тальгеймер и др.) относительно сильную КПО (Коммунистическая партия — Оппозиция) или «троцкистски» ориентированные партии в США и в различных западно-европейских странах; при этом достаточно неопределённое понятие «троцкистский» означало главным образом «антисталинистский».

Также и другие марксисты (такие как Дьёрдь Лукач, Адам Шафф, Исаак Дойчер, Теодор Бергманн, Вольфганг Харих, а также Лео Кофлер, Предраг Враницки и другие) после Второй мировой войны использовали понятия «сталинистский», «сталинизм», хотя и не всегда понимая под ним одно и то же. В социалистических странах, находившихся под прямым влиянием сталинизма, за исключением Югославии, по понятным причинам это понятие не использовалось в публикациях; после XX съезда КПСС часто говорили и писали «культ личности», подразумевая под ним сталинизм, однако чуть позже и само понятие «сталинизм» в некоторых из этих стран стало использоваться с большей или меньшей степенью осторожности.