Николай Кареев - Учебная книга Древней истории с историческими картами

При таком внутреннем разложении Греция должна была легко подвергнуться чужеземному завоеванию; только на этот раз её свободе угрожала не дряхлая Персия, а молодая и энергичная Македония.

183. Македонское царство

Македония лежала на север от Фессалии, гранича с Фракией и Иллирией и будучи отрезана от Эгейского моря греческими колониями [1] . Население страны, родственное, по-видимому, грекам, совсем еще, однако, грубое и необразованное, сохранило в своем быту старые формы, но царствовавший здесь род приписывал себе чисто эллинское происхождение. Благодаря соседним греческим колониям, в Македонию мало-помалу стала проникать высшая культура, и у её царей явилось даже стремление теснее сблизиться с греческим миром. С этою целью им хотелось, во‑первых, овладеть морским берегом ,из-за которого боролись между собою большие греческие государства; во‑вторых, добиться от греков признания за их народом эллинского происхождения и, в‑третьих, вмешаться во внутренние дела Греции. Такая политика стала обнаруживаться в Македонии еще во время Пелопоннесской войны; но настоящим основателем македонского могущества был царь Филипп , который и осуществил стремления своих предшественников на македонском престоле

184. Филипп II Македонский

Филипп в молодости прожил несколько лет в Фивах в доме Эпаминонда в качестве заложника, взятого фиванцами, которые в то время вмешались между прочим и во внутренние дела Македонии. И в Фивах, и в других греческих городах, где тоже удалось побывать Филиппу, он усвоил греческое образование и хорошо познакомился как с военным искусством греков, так и с политическим состоянием страны. Человек необычайно хитрый и коварный, он был очень тонким политиком, умевшим «обманывать мужей клятвами, как обманывают детей игрушками»; вместе с тем его предусмотрительность, соединенная с большою настойчивостью и энергией, делала из него замечательного полководца. В Македонии было хорошее войско, состоявшее из конницы и пехоты: в коннице служила знать, в пехоте – простолюдины, главным образом крестьяне; Филипп улучшил это войско, устроив его по греческому образцу и внесши в него одно важное изменение. Его воины, вооруженные большими щитами, закрывавшими все тело, и очень длинными копьями (сариссами), строились в несколько рядов вглубь, причем задние воины клали свои копья на плечи стоявших впереди, и вся фаланга, – как назывался построенный таким образом отряд, – представляла собою одно сплоченное целое, удивительно приспособленное к натиску на неприятеля. Кроме войска, Филипп заботился и о денежных средствах, которые ему были необходимы не только для содержания войска, но и для подкупа нужных лиц в чужих государствах. Зная продажность современных ему политических деятелей, он говорил, что едва ли есть такая высокая городская стена, через которую не перешагнул бы осел с мешком золота. Отразив набеги соседних варваров и покорив часть их земель, Филипп предпринял подчинение своей власти македонско‑фракийского побережья и, пользуясь раздорами, происходившими в Греции, в короткое время овладел всеми греческими городами Халкидского полуострова и фракийского берега до самого Геллеспонта, завязав в то же время сношения и с городами Пропонтиды до Византии включительно. Вскоре после этого сами греки дали повод македонскому царю вмешаться в их внутренние дела.

185. Священная война

Поводом к вмешательству Филиппа в дела Греции была так называемая Священная война. Фиванская гегемония в Средней Греции встретила весьма несочувственное к себе отношение в соседней с Беотией Фокиде, и фиванцы, придравшись к тому, что фокейцы запахали участок земли, посвященный Аполлону, добились от дельфийской амфиктионии наложения на Фокиду громадного денежного штрафа. Фокейцы не хотели подчиниться этому приговору и, чтобы отстоять себя от фиванцев и фессалийцев, которым было поручено привести в исполнение приговор, захватили сокровища, хранившиеся в Дельфийском храме, а на приобретенные таким путем средства составили большое войско из наемников, устремившихся в Фокиду из всех частей Греции (355).

Фокидский союз

Война началась вторжением фокейцев в соседние области и между прочим в Фессалию, где в то время происходила своя усобица. Партия, враждебная Фокиде, обратилась за помощью к Филиппу, и он явился в Фессалию со своим войском. Сначала он потерпел поражение, но потом разбил фокейцев (352). Результатом его победы было то, что Фессалия должна была признать македонскую гегемонию, а оттуда через Фермопилы Филиппу уже легко было проникнуть и в Среднюю Грецию. От этого, однако, последняя была тогда спасена афинянами, занявшими Фермопилы, и спартанцами, которые вместе с ахеянами оказали поддержку Фокиде. Священная война, т. е. в сущности борьба между Фокидой и Беотией продолжалась еще несколько лет [до 346 г.], пока обе страны не довели себя до полного разорения.

186. Борьба Филиппа II с Афинами

Завоевательная политика македонского царя встретила главный отпор со стороны Афин, но этот отпор не был ни достаточно последователен, ни особенно энергичен. В середине IV в. Афинам опять удалось образовать большой запасный денежный фонд, но граждане охотнее соглашались тратить эти средства на устройство праздников, чем на нужды государства. Афины помешали Филиппу II вторгнуться в Среднюю Грецию, но не оказали надлежащего сопротивления, когда он напал на Олинф , бывший главным опорным пунктом афинского влияния во Фракии. Народное собрание вело себя крайне непоследовательно, то слушаясь врагов Филиппа, то подпадая под влияние его защитников. В Афинах, действительно, происходила борьба партий по вопросу о том, какой политики следует держаться относительно Македонии. В это время главную роль в народном собрании играли два первоклассных оратора, Демосфен и Эсхин , стоявшие на противоположных точках зрения. Демосфен, человек, безусловно преданный интересам родного города и отличавшийся непреклонною энергией, в своих страстных речах, направленных против Филиппа («Филиппики»), указывал народу на опасность, грозившую от Македонии, и разоблачал коварные поступки её царя, виня народ в том, что непоследовательностью своих действий он только помогает хитрому и властолюбивому врагу. Наоборот. Эсхин, подкупленный, как думали, Филиппом, ловко защищал македонскую политику, умея в то же время говорить народу приятные вещи и тем склонять его на сторону своей партий. Ему тем легче было действовать в этом направлении, что даже среди честных граждан были люди, считавшие совершенным безумием сопротивление Филиппу (Фокион) . Демосфен думал о том, чтобы соединить всех греков для борьбы с общим врагом, но Филипп II добился заключения с Афинами мира (346), а потом, обманув афинян, вторгся через Фермопилы в Фокиду и в союзе с фиванцами окончил Священную войну. Фокейцы были исключены из дельфийской амфиктионии, и их голоса переданы Филиппу. Мало того, македонского царя стали звать на помощь некоторые города Пелопоннеса против Спарты, затеявшей восстановление своей гегемонии. Такие успехи политики Филиппа II встревожили наконец афинян, и Демосфен стал во главе охватившего народ движения. Деньги, тратившиеся на праздничные увеселения, пошли на увеличение и улучшение флота, и везде, где только можно было, Демосфен искал союзников для Афин, возбуждая вражду к Филиппу. Между тем, прикрывая свои настоящие намерения необходимостью наказать жителей одного города Средней Греции тоже за захват посвященного Аполлону поля, царь снова вторгся через Фермопилы в Фокиду. Тогда Демосфен, уже давно хлопотавший над созданием союза для защиты греческой свободы, убедил и афинян, и фиванцев, забыв старую вражду, соединиться против общего врага . К этому времени Афины, с 340 г. бывшие снова в войне с Филиппом II на берегах Фракии, уже стояли, благодаря Демосфену, во главе значительной симмахии, к которой приступила теперь и Беотия. Союзное войско выступило против Филиппа, имело сначала успех, но при Херонее (в Беотии) в 338 г. потерпело полное поражение. Победа македонского царя решила участь Греции: греки утратили национальную независимость, и над ними установилась македонская гегемония .